Читать книгу "Мой бывший враг - Дарья Вознесенская"

Думает какое-то время.

А потом заявляет уверенно.

— Свободы.

— Вот и я ищу свободы…

— От него?

— О нет, — хмыкаю. — Если свобода «от кого-то» — это не свобода. Я ищу ее для себя. Свободы жить своей жизнью, совершать свои поступки и делать свои глупости. Когда все победы — мои победы, и все поражения — тоже. Ты это хочешь забрать?

— Но…

— Даже я признаю, что Каримов помог тебе в бизнесе. Признай и ты. Ты свободен выстраивать с другими людьми собственные отношения.

— А какие отношения у вас с ним?

— Я не хочу подробностей.

— Поясни хоть что-то!

— Мы их пока… выстраиваем, — пожимаю плечами. — В сторону нуля.

— Но моя помощь…

— Если понадобится — я скажу. Что ж, теперь, когда тебе известен прошлый акт этой драмы, а маме, частично, нынешний… — я вдруг замираю и впиваюсь в него взглядом. До меня доходит окончательно. — Погоди, ты сказал провел все эти дни… с ней? А может… у нее?

Кажется мой отец смущается.

— Господи… — зажимаю рот рукой, — только не говори что…

— Вот и не буду.

— Но вы же не…

— Уже не знаю!

— Но ты женат! И Ирина в бешенстве — вчера она появилась в квартире и устроила мне допрос! Похоже она знает о чем-то и доведена до отчаяния.

— Я решу этот вопрос.

— Ч-что значит р-решу? — я аж заикаюсь от удивления.

— Я не хочу больше оскорблять Ольгу своим статусом женатого человека. И буду ухаживать за ней по всем правилам, когда снова стану холост, — смотрит на меня открыто.

Ахаю.

— Мама что… простила? Приняла тебя?

Отец морщится:

— Не совсем… но я все равно постараюсь её убедить.

— А если не получится? — спрашиваю после долгой паузы. — Не пожалеешь, что затеял все это?

— Нет.

Качаю головой.

Кто бы мог подумать… неужели мои родители могут быть вместе?

Это вызывает двоякие чувства. Будь мама моей подругой, я бы первая заявила, чтобы не смела прощать — тогда он поступил отвратительно. Но я же простила… приняла его ошибку. Так почему стоит отказать ей в этой возможности?

— Давай договоримся, что ты не будешь и дальше углубляться в мою ситуацию, — говорю по размышлении. — А что касается вас… Хочу сразу предупредить — в любом случае я буду на маминой стороне.

— Я готов и к этому, — снова трет ладонью лоб. Похоже, он устал также, как я. — Так что… конспиративная квартира раскрыта?

— Угу. И подвергнута «обыску», — показываю я пальцами кавычки.

— Может в ресторан и гостиницу? — спрашивает с надеждой.

— Домой, — качаю головой, — давай закажем только что-то поесть. И позвони уже Ирине… не надо снова исчезать, чуть только проблемы не касаются твоего бизнеса.

Смотрит с изумлением. Но кивает. А потом привлекает меня к себе и прижимает сильно-сильно.

— Спасибо.

— За что?

— За то, что не я тебя воспитывал.

8

За какой-нибудь месяц мой собственный мир опять стремительно меняется. Раньше это меня пугало — необходимость жить в эпоху перемен. Ощущение, насколько все в беспорядке в моей жизни, что так легко и стремительно несется в водовороте судьбы, налетая на каменистый берег и получая вмятины, пробоины, которые надо спешно латать, повреждения, ограничивающие дальнейшее существование каких-нибудь функций…

Но… жизнь-то приобретала при этом все менее идеальные формы и становилась похожа на настоящую.

«Не дай Бог жить в эпоху перемен, если вы не готовы этими переменами воспользоваться».

Немного странно, местами необычно, но я вдруг понимаю, что взрослый человек, если он достаточно уверен в себе и своих действиях, в состоянии навести порядок в большинстве сфер своей жизни не за годы, а за считанные дни.

И у меня есть у кого этому поучиться.

Отец, несмотря на то, что я прошу не вмешивать меня и мое прошлое в его настоящее, разрывает деловые отношения с Каримовым. Уж не знаю, о чем он там с тем говорит — а он говорит, сам предупреждает меня об ужине — но возвращается задумчивым, уверенным в своей правоте и в том, что санкций со стороны Ильи не будет.

А с его…

— Да какие санкции, — морщится. — Подспудно мстить и искать прорехи в бизнесе того, который, по факту, спас мой? А вот за тебя я ему в морду дал.

— Ч-чего? — поперхиваюсь я чаем, который пью в этот момент, и в шоке ищу на лице папы следы боев без правил. Ну не мог Каримов не ударить в ответ — а если не ударил, это хуже. Это может означать, что ударит по другому…

— Он ниже метил, — снова морщится отец, а я только и могу, что сделать жест рука-лицо. А потом хохочу.

— Вы что, и правда подрались? Как мальчишки?

— Немного, — бурчит отец. — Но как мужчины остались без претензий друг к другу.

А он же дорожил этой их дружбой…

Это я понимаю тоже внезапно.

Прежде мне даже в голову не приходило, что с Каримовым можно дружить, я его с этой точки зрения не рассматривала — для меня он был, поначалу, слишком чужим, слишком выпадающим из моей жизни элементом, потому я на него вовсе старалась не смотреть. Потом он оказался так близко, что я видела только крупные детали, которые были у меня перед глазами.

А затем… так далеко, что я жмурилась каждый раз, когда нечаянно смотрела в ту сторону.

Вот только отец выбирает — снова — меня. И я ему за это благодарна.

И с Ириной он разводится. Быстро, тихо — для меня, конечно, у него самого, полагаю, все с шумом происходит.

Он оставляет ей хорошие отступные в виде квартиры в центре, оплаты обучения ее сына и достойного содержания. И даже обещает, что если бывший пасынок возьмется за ум, он поможет ему и с работой, и с бизнесом. Ирину я вижу всего раз и то случайно — прихожу в офис отца и сталкиваюсь с ней в приемной. Я готовлюсь дать отпор, но женщина выглядит так, что хочется не драться с ней, а жалеть. И вряд ли в ее взгляде только боль от потери денежных знаков.

— Она ведь… неравнодушна к тебе, — говорю тихонько, когда подхожу к отцу.

— И они мне не чужие, — вздыхает. — Столько лет рядом. Какое-то время я даже уверен был, что люблю Иру, пусть и с этими ее закидонами и игрой в аристократию… Поэтому я постарался обеспечить их будущее.

— Пап, тебе нет необходимости оправдываться.

— Есть. Вас я оставил ни с чем, — как всегда, к себе он относится без сантиментов.