Читать книгу "Т-34. Крепость на колесах - Михаил Михеев"

Весь следующий день они посвятили организации службы радиоперехвата в их отдельно взятом отряде. Честно говоря, помогли тут педантичность и перфекционизм самих немцев. Создавая бронепоезд, фрицы просто не могли оставить его без связи, что, собственно, выглядело вполне логичным решением. Одним из секретов побед вермахта над всеми подряд была достаточно четкая организация взаимодействия между частями, а это могла обеспечить только качественная связь. Неудивительно, что радиостанциям на своей бронетехнике немцы уделяли массу внимания, оставляя далеко позади себя не только СССР, как это принято считать, но и «цивилизованных» европейцев[36].

В бронепоезд они тоже впихнули радиостанцию. Даже две — основную и резервную, за что Сергей готов был сказать им большое человеческое спасибо. Плюс радиостанции на танках. Мощность у всего этого хозяйства была весьма посредственной, но и новым хозяевам не через Атлантику связь держать предполагалось. Да что там, они вообще ни с кем на связь выходить не должны были, наоборот — сидели тихонько, как мыши в норе, и слушали, что происходит вокруг. И слышали многое, благо стационарные установки немцев выдавали мощь изрядную и сигналы их принимались легко, с минимальными помехами.

Еще один плюс — тот факт, что среди людей Хромова нашлось аж семеро, с радио вполне знакомых. Вот так, радиостанций своих СССР производил откровенно мало, зато людей, худо-бедно разбирающихся в радиоделе, хватало. Здесь сказывались и хорошее, спасибо большевикам, образование, к сороковым годам обеспечившее не самой развитой стране приток ценных кадров во все сферы жизни, и массовая популяризация хай-тека. И радиолюбителей в стране хватало, так что справиться с радио было кому.

Однако самым главным сюрпризом оказалось иное. Хромов родился в информационный век и привык, что любое, важное, маловажное или даже совсем неважное сообщение должно защищаться от чужого взгляда. Так вот, здесь и сейчас немцы шифрами пользовались на удивление мало. И не потому, что не знали важности кодировки — в конце концов, еще в ту войну и использовали шифры, и жестоко нарывались на последствия их взлома[37]. Но здесь они, похоже, и впрямь считали, что с недочеловеками церемониться нет смысла — все равно ничего не поймут. Так что, может, реально важные сообщения радисты Хромова, перехватив, и не могли прочитать, но стоящий в эфире треп с успехом перекрывал их потребность в информации. Несмотря на хваленую немецкую дисциплину, шла она потоком. Командир батальона распекал нерадивого подчиненного. Два радиста обменивались новостями и обсуждали какую-то штабную Гретхен. Летчик докладывал о том, что схлестнулся с русскими бомбардировщиками, словил порцию свинца и еле сумел уйти… В общем, и важная информация, и откровенный бред, требовалось лишь отделить зерна от плевел. Тот еще геморрой, конечно, однако же, в принципе, ничего невозможного в этом не было.

Первые сутки, вернее даже чуть больше, в эфире стоял полный хаос. Немцы все же иногда чересчур упорядоченны, и если что-то идет не так, как планировалось, а четких приказов нет, или впадают в ступор, или мечутся, как безголовые куры. Сейчас наблюдался именно второй вариант, когда никто и ничего толком не знает, а взять на себя ответственность за принятие решений банально опасаются. Как же, ведь приказа-то нет! Вот и верещали словно резаные… А потом все резко устаканилось.

Очевидно, кто-то на самом верху грозно рыкнул, ударил кулаком по столу и назначил главного по бардаку. И вот с этого момента началось веселье. При наличии четкой иерархии возможности немцев могут вызвать только зависть. Даже из того, что удалось понять на основе их любительского перехвата и столь же непрофессионального анализа, было ясно — фрицы решили зачистить окружающее пространство всерьез и качественно. И оставалось лишь цинично подумать о том, что идея насчет Кулакова и передачи ему большинства освобожденных заложников и трофеев должна себя оправдать. На них-то, любителей без практического опыта, немцы, частым гребнем прочесывающие окрестности, наткнутся в первую очередь. И большой партизанский отряд отведет подозрения от сидящих в засаде людей Хромова. Не слишком честно, разумеется, но и Кулаков, если не дурак, расклады понимать должен. Сообразит о последствиях — рванет прочь со всех ног, и пускай немцы гонятся по следу, уж его-то такая толпа оставит качественно. Ну а не сообразит — что же, значит, он плохой командир, и его отряд был обречен при любом раскладе.

Разговоров в эфире прибавилось изрядно. И, как ни странно, фильтровать их стало даже легче — немцы больше говорили по делу. Буквально к вечеру удалось понять, что немцы вышли на след отряда Кулакова, но тот все же оказался не дурак, сумев вывести людей вместе с пожитками и трофеями. Ушел болотами, да еще и засаду организовал. По нехватке опыта не слишком эффективную, правда, однако самые горячие немецкие головы она слегка отрезвила. Плюс, очень похоже, у немцев банально не хватало народу.

Как бы они ни пыжились, практически все силы им приходилось держать на фронте, который из-за связанного с потерей командующего нарушения управляемости проявил совершенно неожиданное для них стремление к стабилизации. А провал наступления, да и просто утрата темпа в преддверии зимы чреваты были серьезными проблемами, это немецкие генералы понимали хорошо. Так что резко снять с фронта пару дивизий и зачистить леса они сейчас попросту не могли, почему и вынуждены были ограничиться полумерами. Оттеснили партизан-самоучек в сторону от места событий и примерно через неделю успокоились наконец. Не из-за миролюбивости характера, естественно, а по причине исчерпания ресурсов. Ну не хватало им пока сил для контроля бескрайних российских просторов. И так уже размазали гарнизоны, словно масло по горбушке. Так что за неделю фрицы вроде как навели порядок и начали успокаиваться. И примерно тогда же появилась Большая Вражеская Шишка.

Ильвес примчался к обеду будто наскипидаренный. С утра была его очередь дежурить при радистах. В принципе, тех, кто на эту роль подходил, в группе всего двое и имелось — курсант-эстонец и Плахов, остальные слишком плохо знали немецкий. Но основная тяжесть легла именно на широкие плечи Томаса — штатный переводчик группы мучился дикими головными болями после контузии, подменяя напарника лишь на два-три часа в день. Была бы крайняя нужда — справился бы и дольше. Однако стоило посмотреть на его бледное, покрытое крупными каплями пота лицо (а именно таким оно спустя пару часов и становилось), как приходило понимание: человеку нужен постельный режим, а не умственное напряжение. И поэтому неудивительно, что в нужное время в нужном месте оказался именно курсант.