Читать книгу "Маги без времени - Сергей Лукьяненко"

– Я хотел спросить о рунной лампе, – мимоходом сказал Ингар. – О той, которая освещает мне верстак. Кажется, она светит всё слабее.

– Время заканчивается, – кивнул я.

– Глаза у меня уже не те, что раньше, – вздохнул Ингар. – А дни всё короче. Мог бы ты или твоя жена оживить руну?

– Мы могли бы, – кивнул я.

– Сколько будет стоить руна света на год?

– Я не знаю сейчас цены, – сказал я. – Позволь я выясню, а вечером дам ответ.

– Хорошо, – кивнул Ингар. – Скажешь, и мы обсудим.

Вот и договорились. Я узнаю цену руны света, и мы с Мирой решим, что нам важнее – деньги или время.

Боюсь, что всё-таки деньги.

Кивнув Ингару, я пошёл по обочине к крепости Рунного Древа, стоящей на невысокой каменной горке в центре города.

Сам город окружён кольцом стен, но внутри него, как обычно и бывает, стоит ещё и главная крепость. Но здесь в ней живёт не царь – хоть эти земли и называются Северным Царством, но по-настоящему правит Совет рунных мастеров, царь лишь озвучивает их решение.

Царь живёт в обычном доме на соседней улице от нас и ходит в те же лавки, что и мы.

Крепость и есть главная твердыня Севера, центр власти, знаний, культуры, обороны – всего, что составляет основу государства. За высокими стенами скрывались фортификационные башни, несколько дворцов, соединённых переходами, здания университета и библиотеки, дома самых зажиточных горожан и жилища знатных рунознатцев, склады, хранилища, казармы. Была в крепости и оранжерея, куда допускали даже простой люд, – в самую лютую зиму в оранжерее было тепло и цвели самые диковинные растения. Самая роскошная баня из тех, что я видел, – с огромными отделениями для мужчин и женщин, с закрытым бассейном (к нашему с Мирой смущению – общим) тоже была спрятана в крепости. А уж сколько там подземных ходов и катакомб, за столетия прорытых в скале, – я даже представить не решаюсь.

Вот в крепости Рунного Древа я и работаю.

Странно: совсем ещё недавно, лет пять назад, я поднялся бы к воротам крепости за четверть часа, не останавливаясь и не запыхавшись; может быть, почувствовав лёгкую усталость в ногах, но и только.

Потом я заметил, что если летом подниматься в крепость несложно, то весной и осенью меня раздражает слякоть, а зимой – снег, даже если его утоптали. А уж когда в лицо бьёт ледяной ветер, я начинаю искать поводы остановиться по пути.

Сейчас ещё не было ни снега, ни холодного ветра. Но медленно поднимаясь вверх по улице, к поросшим бурым мхом стенам крепости, я останавливался и раскланивался со знакомыми (местные считали эту мою манеру очень милой и экзотической). Возле кофейни я вспомнил, что утром не выпил кофе (на самом деле именно для этого и не выпил), присел за столик и заказал маленькую чашку.

Так что только через полчаса я перешёл широкий подъёмный мост, предъявил стражникам у ворот медный жетон с выгравированным на нём именем и разрешением входить за крепостные стены. Никакой предвзятости в этом не было, местные жители, даже те, кто ходил в крепость на работу каждый день десятки лет, показывали такие же пропуска.

Северное Царство было большим по площади, но населения в нём было раз в двадцать меньше, чем в Тёмной Империи. Крепость Рунного Древа служила им главной и единственной защитой от соседей.

За воротами я свернул направо, миновал казармы царской гвардии (царь числился командиром гвардии и три раза в год был обязан переночевать в казарме), прошёл мимо Малого рынка – большой был в городе, торговали там всем, что только можно представить, а вот на Малом продавались самая вкусная еда, самые редкие и искусные поделки, было две книжные лавки и несколько харчевен, где великолепно готовили местную рыбу и мясо. Мы порой ходили сюда поужинать.

Но мне нужно было в Библиотеку, где я работал уже шестой год.

На входе я опять показал жетон, полез за бумажным пропуском, но тут охрана была помягче, да и знали меня очень хорошо. Мне махнули рукой – «проходи, пустое», и я вошёл в просторное двухэтажное здание.

Что мне нравилось в Северном Царстве – здесь учили грамоте и счёту любого ребёнка или взрослого, кто того пожелал. Не было никаких глупых суеверий: «Научишь сына рунам – внуков не увидишь», «От рун маги стареют, а простаки умирают», «Что колдуну хорошо, то честному человеку не нужно». К рунам относились… ну, как к ножу. Или к огню. Тоже ведь штука опасная, но если не научить ребёнка с ними обращаться – и сами порежутся, и дом спалят.

Конечно, слухи врали, вовсе не все здесь владели рунной магией. Но ей учили так старательно, что простыми рунами пользовались многие.

Вот и сейчас на первом этаже, где был общий зал, занималась чтением большая группа детей – и маленьких, лет семи-восьми, и постарше, лет двенадцати-тринадцати. Вдоль стен здесь стояли огромные книжные шкафы, и с рунными манускриптами, и с книгами на гражданских алфавитах. Развлекательные, да всё чаще и научные книги печатают буквицами. Говорят, что и звуки они передают лучше, и нет опасности, лучше всего выраженной в старом анекдоте: «Картавый мальчик прочёл вслух стишок из детской книги и вызвал землетрясение».

Но здесь сейчас учили именно классическому футарку, а не алфавиту. Дети сидели посреди зала, сдвинув столы и стулья, учительница – немолодая, громогласная рыжая дама стояла посередине. В руках она держала большую аспидную доску, на которой была нарисована руна Эваз.

– Эваз! – торжественно произнесла учительница. – Некоторые произносят «Эхваз», но это сельский выговор, лучше говорить звонко – Эваз! Это девятнадцатая руна, третья руна третьего эттира. Означает она – лошадь, конь. Понимаете, почему? Видите, какая смешная руна – палочка вверх, палочка по диагонали вниз, палочка по диагонали вверх, палочка вниз. Будто стоит лошадка. Только головы нет.

Кто-то из детей захихикал, кто-то пропищал:

– Лошадка без головы…

Учительница не рассердилась.

– Да, лошадка. Когда мы её видим в книжке, мы читаем букву «е». Е-е-е-е!

– Е-е-е-е! – затянули дети.

– Эваз!

– Эваз!

– Маги-рунознатцы используют Эваз, когда надо быстро бежать, когда надо стать сильным и выносливым. Как лошадка. Но это нужно рунознатцам, мы учимся читать книжки на футарке. А ну-ка, ещё раз! Эваз!

– Эваз!

– Е!

– Е!

Я, уже направляясь в верхний зал, приостановился. Всмотрелся.

Да, никакого сомнения.

Слабый, едва заметный, проблеск руны Эваз.

Светловолосый мальчонка лет десяти нахмурился и помотал головой. Потом улыбнулся. И ещё громче произнёс, не отрывая взгляда от аспидной доски:

– Эваз!

Когда ты первый раз вливаешь время в руну – ты не понимаешь, что происходит. Но чувствуешь восторг и прилив сил. А уж если влил в Эваз…