Читать книгу "Прыжок над пропастью - Питер Джеймс"

Росс тоже обнял Ронни и сказал:

– И я рад тебя видеть, капитан.

Милуорд смерил его оценивающим взглядом:

– А ты неплохо выглядишь. Себе тоже операцию сделал, а? Признайся!

– Нет. Просто веду здоровый образ жизни.

– А ну тебя!

Они сели. Несмотря на то, что яхта была пришвартована в заливе, Росс ощущал легкое покачивание.

– Ну как ты, капитан?

– Я пью «Морской бриз». Будешь?

Росс нахмурился:

– Водка с клюквенным соком. Знаешь, бодрит – клюква-то. И холестерин уменьшает.

Милуорд что-то крикнул, и на пороге показалась длинноногая рыжеволосая красотка лет тридцати пяти, в шифоновой короткой блузке с обилием оборочек.

– Мэнди, это Росс Рансом, самый знаменитый пластический хирург в Англии.

Росс встал. Красотка наградила его бессмысленной улыбкой и вялым, влажным рукопожатием.

– Приятно познакомиться.

– Когда твои сиськи начнут отвисать, он тебе их подтянет.

– Правда? – Рыжая заметно оживилась.

– Он и увеличить их может. Да, не мешало бы их чуток увеличить.

– Здорово! – Красотка хихикнула, как будто только что выиграла неглавный приз в телешоу.

– Сделай нам два «Морских бриза» и принеси кешью.

Когда она вышла, Росс внимательнее изучил взглядом те части лица Ронни Милуорда, которые не были закрыты нелепыми солнечными очками.

– Ты неплохо сохранился.

– Зато внутри поизносился, – в рифму ответил Ронни. – Диабет. Простатит. Высокое давление. Холестерин. Все радости старения.

«По крайней мере, ты стареешь со вкусом, – подумал Росс. – По крайней мере, ты стареешь на яхте стоимостью пятнадцать миллионов и можешь как угодно тратить денежки, нажитые нечестным путем, можешь ездить куда вздумается, а не сидеть в камере с такими же подонками – хотя, наверное, ты заслуживаешь именно такой старости».

Ронни Милуорда на самом деле звали по-другому; имя, точно так же как и лицо, напоминавшее Аристотеля Онассиса, не было дано ему от рождения. Росс сделал ему пластическую операцию в швейцарской клинике. Операция была окружена строжайшей тайной – как засекреченный счет в банке. Двести пятьдесят тысяч фунтов перешли из рук в руки вдали от английской налоговой службы. Но сейчас, при виде яхты, Росс пожалел, что в свое время не запросил больше.

Поднеся пламя золотой зажигалки «Дюпон» к окурку сигары, Ронни втянул в себя дым и спросил:

– Тебе надо обратно к трем, чтобы успеть на самолет?

– Да.

– Я в прошлом году пару раз побывал на родине.

– Рискованно!

– Да меня бы и родная мать не узнала. – Ронни ухмыльнулся. – Ты ведь пересадил мне кожу на пальцах. Меня даже по отпечаткам не опознают. Жалко, что нельзя заодно и ДНК поменять.

Мэнди принесла им коктейли и явно настроилась посидеть в их компании, но Милуорд ее прогнал.

– Пошла вон! Оставь нас в покое. Неужели ты думаешь, что мистер Рансом проделал такой путь только ради того, чтобы поговорить о твоих сиськах?

Когда обиженная красотка вышла, Ронни, криво улыбаясь, повернулся к Россу:

– Итак, ты хочешь меня видеть, а в чем дело – не объясняешь. Мол, не телефонный разговор. – Он помешал у себя в бокале пластмассовой соломинкой и взял горсть орешков. – Что там у тебя?

– Капитан, пять лет назад ты говорил, что ты мой должник. Вот я и приехал получить должок.

Милуорд положил окурок на край пепельницы.

– Росс, я тебе ничего не должен. Ты сделал работу, я тебе заплатил. Мы в расчете. – Он закинул в рот горсть орешков и запил большим глотком коктейля.

Поскольку Росс не видел его глаз, он не мог наверняка сказать, шутит его собеседник или нет.

– И нечего напоминать мне о долгах, Росс. Тебе что-то нужно. Посмотрим, что я сумею для тебя сделать, – вот так я работаю. У Ронни Милуорда все по-деловому. Я не оказываю услуг, я делаю дела. Если хочешь по-деловому, говори, чего тебе надо.

– Ты можешь устроить кое-что или связать меня с людьми, которые умеют устраивать дела.

Из своего чемоданчика Росс извлек коричневый конверт. Оттуда он вытряс две фотографии и передал Милуорду.

Милуорд посмотрел на первую фотографию: увеличенный снимок мужчины анфас. Второй снимок был помельче – тот же самый человек в профиль. Высокий мужчина лет сорока пяти с худым лицом и гривой седых кудрей.

Положив фотографии на стол, Милуорд взглянул на Росса:

– Я что, его знаю или как? Вроде смахивает на того певца-французика, как бишь его фамилия?

– Нет, ты его не знаешь. Он американец, но живет в Лондоне. Зовут его Оливер Кэбот. Доктор Оливер Кэбот… Он трахает мою жену.

– Хочешь, чтобы ему преподали урок? Задали хорошую взбучку?

У Росса моментально пересохло во рту. Подняв бокал, он отпил ледяной водки. Потом, подавшись вперед и посмотрев прямо в огромные темные очки своего собеседника, он понизил голос:

– Я хочу, чтобы он сдох.

49

– Год? – спросила Вера. – Всего год?!

– Восемьдесят процентов людей с таким диагнозом не проживают и год.

Понадобилось время, чтобы переварить услышанное. Но Вера не хотела переваривать то, что она узнала. Ей хотелось продолжать говорить, как будто, если они будут долго обсуждать ее болезнь, она сумеет по-новому взглянуть на нее – на болезнь Лендта, скопище свирепых микроорганизмов, которые вторгаются в человеческое тело и убивают две из трех жертв.

Оливер как раз показывал ей увеличенный снимок на мониторе своего компьютера. Снимок был сделан электронным микроскопом. Вначале трудно было разглядеть что-либо в неровной, клубящейся массе зеленых и красных оттенков. Потом Оливер показал ей белый участок бобовидной формы.

– Они?

– Угу.

– Они… большие?

– На булавочной головке уместится штук сто.

Вера встала. Как будто все ее покинули! Глаза у нее увлажнились, но не оттого, что ей хотелось плакать; для слез она была слишком потрясена, изумлена; она словно оцепенела. Мысли в голове путались.

Восемьдесят процентов.

Четыре человека из пяти умирают в течение года.

Вера посмотрела в окно. На крыше дома, расположенного метрах в тридцати от них, раскинулся красивый садик с пышной листвой, висячими растениями; многие из них были в цвету. Кончался май; может быть, это ее последняя весна! Ее последнее лето… Последнее Рождество. Она не увидит Алека взрослым…

Мне осталось увидеть лишь еще один день его рождения…