Читать книгу "Ночная Жизнь - Джек Эллис"

Карниш обвел взглядом панораму города и закрыл глаза. То, что он собирался сделать сейчас, он не делал уже очень давно. Несколько десятков лет. Не было необходимости, и потом, это занятие отнимало слишком много сил. Он выпустил свою тьму и распростер ее над городом. Но на сей раз он искал не врагов, а союзников. Зверей.

Царство, где он был господином, открылось ему. Они чувствовали, что он не совсем человек, эти твари, и ждали его приказа. Над городом вознесся собачий вой. Громко орали коты. Карниш улыбнулся про себя. Были там и другие звуки. Хлопанье крыльев. Шуршание насекомых, пробирающихся сквозь траву и опавшие листья. Стук когтей по асфальту.

Они знали его. Они подчинялись ему. Они перед ним преклонялись.

Он чувствовал их голод. Он чувствовал их инстинкты и страхи, во многом сходные с его собственными.

И он дал им то, чего они так жаждали, в чем так сильно нуждались.

Он вложил в них собственные желания.

Он разделил с ними свой план.

Он командовал ими.

Ночь становилась все темнее, тучи закрыли звезды, и Карниш почувствовал, как звери, подчиняясь его приказу, зашевелились, выискивая его врагов.

18

Наплыв начался ровно в восемь. Саймон сидел рядом с Бекки за столом регистрации. Он старался быть незаметным, но ничего не получалось. Почти каждый окидывал его подозрительным взглядом, но никто не удостоил даже словом. Саймон чувствовал себя каким-то уродом. Отщепенец среди отщепенцев. Он облокотился на подоконник и выглянул в окно. Со всех сторон к ночлежке стекались люди. Одни торопились, другие шли не спеша. Саймон не мог удержаться от того, чтобы не глазеть на них, когда они подходили к столу. В большинстве своем это были мужчины тридцати – сорока лет. Но все выглядели старше своих лет. Лица у них были шершавые и обветренные. Некоторые были одеты даже приличнее, чем Саймон, но в основном они выглядели так, будто только что вылезли из могил, в которых пролежали не один год. Они подходили к столу и останавливались там, как требовали правила, и под пристальным, почти враждебным взглядом Генри подписывали регистрационный лист, который давала им Бекки. Они аккуратно, почти любовно брали предложенную авторучку. Некоторые, подписываясь, очень близко наклонялись над столом, другие, наоборот, старались держаться подальше. Были и такие, кто быстро царапал ручкой какие-то каракули, и Саймон подумал, что это не подписи, а просто закорючки. Рядом с такими каракулями, когда человек уходил, Бекки обычно-что-то приписывала. Возможно, настоящее имя. А некоторые выводили свое имя медленно, как будто умение его написать было предметом их особой гордости. Один человек, лет пятидесяти, с рюкзаком за плечами, показал им экземпляр «Уличного листка». Бекки, взглянув на «Листок», улыбнулась и кивнула. Он тоже кивнул. Она подала ему регистрационный лист и пальцем указала, где расписаться. Мужчина поставил крестик и с надеждой посмотрел на Бекки. Она снова кивнула ему и улыбнулась. Он перевел взгляд на Саймона и тоже улыбнулся, обнажив беззубый рот, лиловые десны и язык, покрытый белым налетом. Потом, издав какое-то кудахтанье, он повернулся и пошел в спальный зал, а Бекки напротив креста написала имя.

– Я рада, что он пришел, – сказала Бекки, обращаясь к Генри. – Давно его не было видно.

Генри лишь фыркнул.

Среди нуждающихся в ночлеге были и женщины, правда, не очень много. Они выглядели измотанными и пристыженными. Ни одна из них не посмотрела на Саймона, и лишь немногие обменялись взглядами с Бекки. Некоторые пришли с детьми. Одна из женщин держала за воротник маленького мальчика; пока она расписывалась в регистрационном листе, он стоял у стола и глазел на Саймона. Даже когда, расписавшись, мать потянула его к входу в спальный зал, он то и дело оборачивался и снова смотрел на него.

Уже к девяти ночлежка была полна. Генри пошел в зал и, вернувшись, покачал головой:

– Все, мест больше нет.

– Сегодня мы должны пускать всех, – сказала Бекки.

Генри пожал плечами, не очень довольный такой перспективой, но спорить не стал. До десяти часов ночлежка приняла еще около двадцати человек. Бекки предупредила их, что коек больше нет, но они все равно расписались в регистрационном листе, и Генри отвел их в зал, где на свободном от кроватей участке пола были постелены одеяла. Саймон подумал о кровати у себя дома и о той, которую они делили с Бекки. Ему стало стыдно. Он никогда не считал себя особо обеспеченным человеком, но по сравнению с этими людьми у него было все. Бекки откинулась на стуле и улыбнулась ему.

– По-моему, наш план сработал. Если в других ночлежках сейчас такой же наплыв, то сегодня на улицах бродяг практически не останется.

Саймон кивнул, а про себя подумал: «Сегодня не останется, а как насчет завтра?»

– Что-то Мартина не видать, – вслух сказал он.

– Он не придет.

– Не пойму я его. Ты предложила ему место, и он должен быть благодарен.

Бекки покачала головой.

– Вряд ли ты на его месте вел бы себя по-другому. Когда у тебя нет ничего и кто-то пытается дать тебе что-то, это почти оскорбление. Никто не бывает благодарен, если вынужден пользоваться благотворительностью.

– И все же.

– Мартин, наверное, с Ли, если, конечно, он не совсем дурак.

– Он совсем не дурак. Не сомневайся.

Саймону почудилось какое-то движение на улице, но когда он взглянул повнимательнее, то ничего не увидел. Несколько мгновений он всматривался в темноту. Проехала машина, завернула за угол. И вновь тишина.

– Что такое? – спросила Бекки.

– Да нет, ничего. Слушай, может, мне сделать что-то полезное, или я так и буду всю ночь сидеть в этом кресле?

– Да, так и будешь сидеть, – сказал Генри и поднялся.

Бекки пожала плечами, а Генри пошел в спальный зал. Когда он скрылся из виду, Бекки встала со стула и, подойдя к Саймону, села к нему на колени. Она обняла Саймона за шею и, наклонившись, провела языком по его губам.

– Как, по-твоему, это достаточно полезное занятие? – спросила она.

– О да!

Она еще раз поцеловала его, потом встала, поправила волосы и блузку и снова села за стол. Потом бросила взгляд в направлении зала и нахмурилась. Что-то черкнув в блокноте, она опять посмотрела в сторону зала, встала из-за стола и, прислонившись к стене, скрестила руки на груди. В эту минуту она была невероятно мила. Просто красавица.

– Хочешь, пойду позову его? – спросил Саймон.

– Хочу.

– Для тебя – все что угодно. Я мигом.

– Вот, возьми, – сказала Бекки, вынимая из ящика стола фонарик. – Только постарайся никого не разбудить. – Она с благодарностью посмотрела на Саймона и улыбнулась.

Саймон подошел к залу и заглянул внутрь, но Генри нигде не увидел. Только ряды кроватей, уходящие в темноту. Может, Генри в дальнем конце? Саймон оглянулся, улыбнулся Бекки и вошел внутрь. Жизнь на улице изматывает человека. Бездомные постоянно находятся на ногах, стоит им на минутку присесть на скамейку в парке или на тротуар, как тут же появляется полицейский. Если ты пришел из ниоткуда, то тебе и пойти некуда. Никому не нравится, когда возле него отирается бездомный. Саймон часто видел бродяг, бездумно шляющихся туда-сюда по тротуару, но до сих пор не особенно задумывался, каково им приходится. Сил уже нет, а ты все ходи и ходи, целый день напролет.