Читать книгу "Пляска богов - Нора Робертс"

— Я хочу тебя. — Она уткнулась лицом ему в шею и с наслаждением вдыхала его запах. — Боже, неужели я могу так сильно тебя хотеть?

— Это судьба. — Ларкин взял ее руку и поцеловал ладонь. — Тише, — остановил он ее. — Ничего не говори. Только чувства. Сегодня у нас будут только чувства.

Она может быть такой нежной, подумал он, такой мягкой и щедрой. Уступая, Блэр заставляла его чувствовать себя королем. Взгляд ее бездонных синих глаз не отрывался от него. Они затуманивались от наслаждения, когда Ларкин прикасался к ней, ласкал ее губами. Ладони, такие твердые на рукояти меча, дрожали, когда она раздвинула полы его рубашки, чтобы прижаться к его телу.

Губы Блэр прижались к его груди, к сердцу, которое уже принадлежало ей.

Они медленно наслаждались друг другом в отблесках потрескивающего в камине огня. Слова им заменяли стоны и вздохи — это был медленный ленивый подъем к вершине наслаждения, а не лихорадочная гонка.

Ларкин ни на секунду не отрывал от нее взгляда — когда их тела слились и закружились в неистовом вихре. И когда внутри у него словно сжалась тугая пружина, он продолжал смотреть на нее.

А потом ему показалось, что он просто провалился в ее глаза.

13

Ларкин буквально льнул к ней. Прижимался всем телом, повторяя ее позу и обнимая рукой за талию — наверное, так ребенок прижимает к себе плюшевого мишку.

Блэр не привыкла, чтобы ночью ее кто-то обнимал, и никак не могла понять, нравится ей это или нет. С одной стороны, приятно проснуться в его объятиях. Так тепло, мягко и уютно. С другой стороны, если потребуется быстрая реакция — схватить меч или дротик, — Ларкин будет помехой.

Может, стоит потренироваться: выскользнуть из объятий, перекатиться, достать ближайшее оружие. А может, лучше просто расслабиться. Не навечно же это. Просто так… удобно.

Что за глупость — перебирать в голове всякую чушь. Если она не может быть честной сама с собой, тогда что говорить о других? Они друг для друга не просто подходящие партнеры, не просто товарищи по оружию. И — она боялась — не просто любовники. По крайней мере, с ее стороны.

Однако теперь, при свете дня, нужно реалистично взглянуть на вещи. Что бы ни значили они друг для друга, будущего у них все равно нет.

Есть только настоящее. Киан был прав — тогда, в Ирландии, у границы Пляски Богов. Проблемы, с которыми они столкнулись, гораздо больше и важнее, чем судьба одного человека, чем их личные потребности и желания. Поэтому их отношения временны — по определению. После праздника Самайн все закончится. Она должна верить, что победа останется за ними, потому что после триумфального танца, поздравлений, шампанского и тостов предстоит взглянуть в лицо фактам.

Ларкин — лорд Ларкин — родом из Гилла. После завершения миссии Гилл снова превратится для нее — в буквальном смысле — в волшебную сказку. Возможно, она останется здесь на несколько дней, и они устроят обещанный Ларкином пикник. Искупаются, понежатся на солнышке. Но, в конце концов, все равно придется уйти.

У нее есть врожденный дар, есть долг, миссия — так Блэр думала всегда, прикасаясь к кресту Морриган. Она не может от них отказаться. Любви — если это действительно любовь — недостаточно для победы. Ей ли это не знать? В Ларкине она нашла больше, о чем могла мечтать, — пусть даже на короткий срок, — и ей не пристало жаловаться на удачу, судьбу или волю бесстрастных богов. Он принял ее, любил ее, желал ее. В нем есть храбрость, верность и чувство юмора. У нее никогда не было мужчины, в котором сочетались бы все эти качества и который считал бы ее необыкновенной.

Не исключено — хотя и невозможно, — что он даже любит ее. Для нее Ларкин был чудом. Он никогда не уйдет от нее, не оглянувшись. Никогда не оттолкнет ее только потому, что она такая, как есть. Поэтому, когда они расстанутся, сожалений не будет. В другой ситуации у них, возможно, что-то и получилось бы. По крайней мере, стоило бы попытаться. Но ситуация, к сожалению, иная. А если быть точнее, принципиально другая.

Итак, у них всего несколько недель. Это просто их совместное путешествие. И у обоих останутся воспоминания об этих днях, проведенных вместе. Она поцеловала его — ласково прикоснулась губами. Потом легонько толкнула:

— Просыпайся.

Его рука скользнула вниз и лениво погладила ее ягодицы.

— Не так.

— Так лучше всего. Почувствовать, какая ты сильная — гладкая и сильная. Мне снилось, что мы занимаемся с тобой любовью в саду, в самый разгар лета. От тебя исходил терпкий аромат, как от зрелых яблок. Так и хотелось тебя укусить.

— Объешься яблок, живот заболит.

— У меня железный желудок. — Пальцы Ларкина скользили вверх и вниз по ее бедру. — В моем сне мы были одни, деревья гнулись под тяжестью яблок, а небо было ярко-синим.

Голос у него сонный и тягучий. Очень сексуальный.

— Это было что-то вроде рая? Адам и Ева? Если память мне не изменяет, яблоко принесло им большие неприятности.

В ответ он лишь улыбнулся. Не открывая глаз.

— Ты видишь мрачную сторону вещей, но мне все равно. Во сне я доставил тебе такое наслаждение, что ты плакала от счастья.

— Ну да, — фыркнула она. — Во сне.

— Всхлипывая, ты снова и снова повторяла мое имя. Умоляла овладеть тобой. «Возьми это тело, — просила ты, — своими сильными руками, своими умелыми губами. Пронзи меня своим могучим…»

— Ты все придумываешь.

Ларкин приоткрыл один глаз, и в его взгляде было столько лукавства, что Блэр не могла не рассмеяться.

— Да, но мне нравится. И я обожаю, когда ты улыбаешься. Именно это я хотел увидеть, когда открою глаза. Улыбку Блэр.

Ее подхватила волна нежности.

— Дурачок, — прошептала она и погладила его по щеке.

— Первая часть сна — правда. Когда-нибудь нам нужно прогуляться по саду. — Ларкин снова закрыл глаза и начал устраиваться поудобнее.

— Перестань. Хватит спать. Пора приниматься за дела.

— Ты торопишься. Ну что ж, ладно. Он перекатился на нее.

— Я не это имела в виду… — Блэр почувствовала в себе его плоть, и наслаждение было таким острым, что у нее перехватило дыхание. — Можно было догадаться, что твое могучее оружие всегда готово к бою.

— К вашим услугам!

Блэр оделась — позже, чем планировала.

— Нам нужно поговорить о естественных надобностях.

— Мы прервем наш пост в малой столовой.

— Не знала, что ты постишься. Но я совсем не пищу имела в виду.

— Да? — спросил он, стягивая поясом тунику. — А что?

— Удобства. Туалет, гигиена. Ночной горшок хорош в чрезвычайных обстоятельствах, но, боюсь, регулярно пользоваться им я не смогу.