Читать книгу "Право Света, право Тьмы - Надежда Первухина"

— Что нужно? — нелюбезно осведомился он у Зои, едва она подошла к стойке.

— В каком номере остановился Федор Сныт-ников? — Голос у Зои дрожал и срывался. Видимо, поэтому будущий вампир решил, что этой скромно одетой пухляшке можно откровенно надерзить.

— Я не уполномочен давать такие сведения, — отрезал он.

— Я прошу вас! Это очень важно! Мне нужно ним поговорить. Я… Я его невеста.

Администратор хмыкнул:

— Ах, это так вы теперь называетесь… Лучше бы он этого не говорил. Зоя посмотрела

на него. Мужчина увидел, как глаза девушки превратились в глаза зверя. Зоя положила руку на стойку — под ее рукой толстая деревянная доска дала трещину со звуком лопнувшей басовой струны.

— Ты хочешь стать вампиром? — почти нечеловеческим голосом спросила мужчину Зоя.

— Д-д-д-д…

— Ты можешь не успеть. Потому что сейчас полнолуние. Лучшие дни месяца, можно сказать. Ты понял? Ты понял, кто я?!

— Д-д-д-д…

— В каком номере остановился Федор Снытников? Ну?

Администратор лихорадочно раскрыл книгу регистрации:

— В-в-в-в пять-д-д-десят в-в-в-осьмом. Т-т-т-третий эт-т-т…

— Спасибо. Я поднимусь. Ненадолго. — Зоя прошла от стойки к темнеющей в глубине гостиничного коридора лестнице. Но перед этим сказала:— Если хочешь стать нежитью, сначала научись с ней разговаривать по-человечески. Извини за стойку.

…Зоя остановилась у двери в номер 58. Нерешительно помялась. Одиннадцать часов вечера — не самое приличное время для визита к молодому человеку. Особенно если этот визит наносит ему столь же молодая девушка.

Она постучала. В ответ молчание. Зоя слегка толкнула дверь. Не заперто.

— Федор! — позвала она негромко. — Это я, Зоя. Мне можно войти?

В номере было темно. Прямо напротив двери Зоя увидела большое незашторенное окно. В окно падал свет от уличного фонаря. В этом свете кружились крупные щедровские снежинки. Федор стоял у окна и смотрел на снегопад.

— Федя, — повторила Зоя.

— Входи, — сказал он. — Я люблю смотреть на снег. Он… чистый. Самый чистый из творений Божьих.

Зоя бесшумно прошла в комнату, встала рядом с молодым человеком.

— Федя, а знаешь что, — она решила сказать хоть что-нибудь, лишь бы не это мрачное молчание. — А я написала стихи. О Рождестве. И пришла тебе их прочесть. Ты ведь когда-то писал, что любишь мои стихи.

— Читай, — сказал Федор.

Голос его был немногим теплее падающего снега.

Но Зою это не остановило.

А ты поверь, что будет Рождество,

Хоть в мире все как будто ждет печати

Антихристовой. Будто ничего

Не радует души в ее печали.

И ночи будто затканы тафтой.

И день — как сообщенье в черной раме.

А ты поверь, что снова за звездой

Пойдут волхвы с чудесными дарами.

Ведь мало нужно счастью твоему:

Вот храм сияет на полиелее,

Поют канон. За окнами во тьму

Снег падает смелее и смелее…

И может, все простится оттого.

А ты поверь, что будет Рождество.

— Красиво, — сказал Федор. — Зоя, это правда?

— Ты о чем?

— Не пытайся ускользнуть от ответа. — Казалось, что голос Федора кристаллизовался. Как лед. — Это правда, что в вашем городе есть оборотни? Настоящие оборотни?

— Да, — сказала Зоя и зажмурилась. Ей почему-то представилось, что Федор ее ударит. Но этого, конечно, не могло быть. Ведь он такой славный, интеллигентный и к тому же верующий молодой человек. И он приехал сюда для того, чтобы они познакомились поближе. И, возможно, даже поженились.

— Расскажи мне о них.

— Ну… Оборотни. Обычные. Ты не думай, они не нападают на людей… — Зоя сказала это и осеклась, вспомнив о том, что сейчас творится в городе. А в городе творится убийство, совершенное предположительно оборотнем. — Точнее, иногда нападают. Но это такие же преступники, как бывают преступники среди людей. И их за это судят и наказывают.

— Если поймают…

— Да. Если поймают.

— И как же вы живете с ними на одной земле?

Зоя вцепилась пальцами в подоконник. Она и не подозревала, что слова могут причинять боль сильнее освященного серебра.

— Живем. Сосуществуем. У нас… У нас просто такой город. В нем много всего… Оккультного. Есть ведьмы и колдуны. Сейчас наш мэр — обычный человек, а до этого был мэр-колдун. Еще у нас есть умертвия, что-то вроде зомби. Но они совсем мирные. Из них формируют отряды народных дружинников и добровольных помощников милиции.

— И вампиры? — спросил Федор.

— Что?

— Вампиры тоже у вас есть?

— Конечно. Ты сейчас живешь в гостинице, которая принадлежит вампирам.

— Они пьют кровь постояльцев?

— Прекрати! — Зою разозлили эти холодные вопросы. — Они пьют донорскую кровь. И искусственную.

— Всегда?

Зоя долго молчала, а потом ответила: — Нет.

— И вы это терпите? — тоже после продолжительного молчания спросил Федор. — Вы согласны с такой жизнью?

— Да. Потому что… Потому что это тоже жизнь. Федя, послушай…

Но он заговорил сам — так, словно Зои вовсе не было рядом:

— Знаешь, до девятнадцати лет я не верил в Бога. Да, думал я, есть какой-то Высший Разум или Первоначало Всего. Но это не Бог. Мне всегда казалось, что люди, говоря о Боге, представляют Его не в виде Личности, а в виде глупой, бестолковой и жестокой силы, которой наплевать на страдания всех живущих на земле.

— Ты не писал об этом в письмах, — тихо сказала Зоя, но молодой человек не услышал этой реплики.

— Я искал истину. Я искал смысл — ради чего человеку жить? Неужели я, Федор Снытников, пришел в мир только для того, чтобы прожить пустую жизнь, делать никому не нужную работу, называя это отличной карьерой, жениться на какой-нибудь вздорной дурочке, наплодить с ней детей, которым будет наплевать на нас, когда они вырастут, и в конце концов умереть, страшась открытой впереди бездны?!

— А как же любовь?..

Но Федор и эти слова девушки пропустил мимо ушей.

— Жизнь в какой-то момент представилась мне такой отвратительно скучной, что я решил покончить с ней. Я ушел из дома ночью и поднялся на крышу. Хотел спрыгнуть с двенадцатого этажа. Хороший способ самоубийства. В девятнадцать лет это нормально. Я поднялся на крышу, но оказался в эту ночь я там не один. Сначала я подумал — это бомжи. Но это были они. Вампиры. Двое. Мужчина и женщина. Они…