Читать книгу "Иди через темный лес - Джезебел Морган"

Я развернулась и целеустремленно вышла из комнаты.

* * *

«… и тогда сестры воткнули в окно ей ножи острые и иглы железные, чтобы прилетел Финист да изранил крылья…»

Иглы остриём вверх служат оберегом от незваных гостей.

Нечисть всегда отгоняли железом.

Я чувствовала себя круглой дурой, но, когда все рациональные средства бессильны, приходится прибегать к иррациональным.

До пробуждения Марьи я успела набрать по всей квартире иголок и гвоздей. Ножи брать не стала – вряд ли современная нержавейка будет так же эффективна против сказочной твари, как старое доброе холодное железо.

Пока я потрошила домашние запасы гвоздей и инструментов, об меня споткнулась мать, злобная, как бешеная собака. Она попыталась устроить очередной скандал с рукоприкладством, но наткнулась на мой взгляд, сдулась и убрела на кухню, к бутылке.

– Что ты делаешь? – враждебно спросила Марья из-за спины. Я как раз закончила соскабливать с внешнего подоконника бурые капли то ли крови, то ли гноя. От них действительно попахивало, но не так сильно, как я боялась. – Да ты вообще психованная – окна осенью открывать! Холодно же!

– Холодно – оденься.

Бессонная ночь, измотавшая мне все нервы, притупила эмоции. Раньше я бы огрызнулась на сестру, рыкнула, чтобы она под руку не лезла, сейчас же просто отмахнулась, не отвлекаясь от своего занятия. Мне нужно придумать, как прикрепить гвозди и иглы к пластиковому окну. Почему-то ничего, кроме изоленты, в голову не приходило.

Марья, кутаясь в одеяло, заглянула мне через плечо, некоторое время наблюдала за моими действиями, а потом спросила, не скрывая издевки и брезгливости:

– Ты что, с матерью пить начала?!

Я коротко оглянулась на нее, смерив равнодушным взглядом, и снова вернулась к гвоздям и иглам.

– Нет, – убежденно произнесла Марья, разглядев мои красные глаза и белое лицо. – Ты наркоманка. Я так и знала, что ты ненормальная агрессивная психичка!

И на этот выпад я не обратила внимания – плевать, что она говорит и что думает, главное, чтобы она была в безопасности. А в зеркале я действительно выглядела ужасно, так, что перекрестить отражение хотелось.

Марья уже унеслась в школу, а я все продолжала медленно и сосредоточенно крепить гвозди к окну. Надеюсь, изолента и скотч их удержат, и они смогут отпугнуть мертвую птицу. Часть игл я решила прикрепить уже с внутренней стороны стеклопакета, на всякий случай. Последняя линия обороны, которая никого не спасет.

Днем я спала урывками, вздрагивая от каждого шороха, но это всего лишь мать бродила по дому. Наконец сквозь вязкую дрёму я услышала, как хлопнула дверь – вернулась Марья. С трудом разлепив глаза, я механически взглянула на время – девятый час, Марья никогда так поздно не приходила. Видимо, хотела как можно дольше не появляться дома, где ее ждали алкоголичка-мать да свихнувшаяся сестра.

Я равнодушно следила, как Марья настороженно заглядывает в комнату, не решаясь войти.

– Заходи уже, не бойся, – вздохнула я. – Не покусаю и даже ругать за позднее возвращение не буду.

– Попробовала бы ты ругать, – проворчала сестра, но зашла, таща рюкзак в опущенной руке и не сводя с меня подозрительного взгляда. Я только криво усмехнулась.

– С тобой сегодня ничего не случилось?

Марья остановилась посреди комнаты, взгляд стал совсем загнанный, как у маленького зверька под когтями совы.

– В каком смысле?

– В прямом. Всё было как обычно? Ничего подозрительного не заметила?

– Да, – фыркнула Марья, немного расслабившись, – заметила!

Я напряглась. Почему-то я считала, что птица будет прилетать только по ночам и только к нам, совершенно выпустив из виду, что она могла охотиться за Марьей и днем по всему городу. Да даже если птица боится света, у нее всё равно в распоряжении много времени: темнеет рано, а Марья любит шляться где-то допоздна.

– И что же?!

– Что сестра свихнулась, – грубо отрезала Марья и, бросив рюкзак на пол, плюхнулась на кровать и уткнулась в книгу.

Я только обессиленно закрыла глаза. Я обязана ее защитить, но Господи, она же сама мне мешает!

Ночью я опять не сомкнула глаз: неотрывно смотрела в окно, с замиранием сердца ожидая, что на подоконник опустится огромный крылатый силуэт, просто проигнорировав мои усилия. Но всё было спокойно. Марья посапывала, как сурок, снова невообразимо серьёзная и погруженная в сновидения. За окном мелькали какие-то тени, но это вполне могли быть обычные ночные птицы, которых мое воображение превратило в мертвых чудовищ.

Когда на часах замигало «03:00», я заставила себя закрыть глаза и уснуть, понимая, что от всенощного бдения пользы не будет.

На удивление кошмары мне не снились. Мне вообще ничего не снилось, словно я закрыла глаза и через мгновение их открыла, привлеченная шорохами у окна. Даже не успев испугаться, что снова прилетела тварь, я подскочила на кровати. В тусклом осеннем свете Марья пыталась отодрать от внутренней рамы иголки. Она сосредоточенно сопела и ничего не замечала.

– Оставь, – хриплым спросонья голосом велела я. Сестра вжала голову в плечи и резко обернулась, чуть ли не пряча ладони за спину. – Оставь, так надо.

– Ты просто рехнулась, – Марья наконец выпрямилась и скрестила руки на груди.

– Даже если так, – миролюбиво ответила я, – ты разве не простишь мне этот маленький каприз?

Меня наполняла эйфория от осознания того, что ночь прошла легко и спокойно и Марья, вот она, насупленная, злобненькая, стоит передо мной и привычно огрызается. За то, что всё в порядке, что с ней ничего случилось, что она жива и здорова, я готова простить ей любое хамство.

Марья фыркнула и удалилась. Я достаточно хорошо знала сестру и понимала: попыток она не оставит. Рано или поздно она вытащит эти иглы, просто чтобы досадить мне. Если я хочу ее защитить, я кровь из носу должна что-то придумать за эти выходные.

Полная самых тяжелых предчувствий, я поплелась умываться. Из зеркала на меня взглянула изможденная бледная девица с воспаленными глазами. Да, такую немудрено за наркоманку принять. Интересно, как только от меня еще в университете сокурсники не шарахаются? В голове крутились обрывки мыслей, но уцепиться за них не получалось. Я ощущала только отупляющую усталость, и в ответ на необходимость что-то делать, о чем-то думать, в груди поднималось темной волной отчаянье. Хотелось свернуться в клубочек и скулить. Хотелось, чтобы меня обняли и пожалели.

Да мало ли что мне хотелось?

Собрав намокшие концы волос в хвост, я слепо толкнула дверь, выходя из ванной, и едва не зашибла стоящую у входной двери Марью. Сестра сжалась и злобно зыркнула на меня из-под упавших на лицо прядей.

– Собралась куда-то? – как можно мягче спросила я. Отпускать ее не хотелось – вдруг и в городе на нее сможет напасть птица?