Читать книгу "Игры с огнём - Яна Ясная"

Одновременно пьянея от вседозволенности и робея, я легко коснулась его члена губами. Даже не поцеловала, а так, потерлась. Феррерс наверху судорожно сглотнул. Кожа оказалась нежной, бархатистой, а под ней ощущалась скользкая твердость, и вспомнив, каково это, чувствовать его движения внутри, я всхлипнула от сладкого, предвкушающего спазма. Осторожно провела пальцем по всему стволу под выдох-стон Феррерса, одновременно желая утолить свое жгучее любопытство, и опасаясь сделать ему больно или неприятно. Аккуратно лизнула там, где только что касалась пальцем, и мышцы его живота вздрогнули, и он подался всем телом вперед и вверх, вслед ускользающему прикосновению.

Что ж, ему наверняка не больно и определенно приятно, приняла я к сведению, и уже смелее провела языком по всему стволу от головки до основания. И еще раз, и снова, и опять - языком,губами,кончиками пальцев,с первобытным ликованием ощущая,как наливается,снова твердеет поначалу полуопавшая мужская плоть.

Обхватила член ладонью у основания, снова ощутив его восхитительную нежность и твердость. Легонько сжала, провела по всей длине, снова сжала. Феррерс дышал хрипло, с надрывом. Мое сердце грохотало, словно пыталось вырваться из груди, а между ног сладко, зовуще пульсировало. Облизав пересохшие губы, я решилась и коснулась губами головки. Поцеловала, провела языком, слизнув перламутровую каплю смазки. Сжала головку губами, и еще раз провела ладонью от корня до вершины и обратно, чувствуя, непроизвольные толчки Феррерса и подаваясь ртом им навстречу.

Нет, не ртом, всем телом - стоя на коленях, ловя его движения, неконтролируемо приподнимая бедра в его ритме. Нестерпимо хотелось куснуть твердую плоть зубами, но опасение навредить, все испортить останавливало, и когда искушение стало почти нестерпимым, я от греха подальше выпрямилась, прижимаясь к застывшему, часто дышащему парню, чувствуя, как тычется в бедро горячий влажный член и шалея от безнаказанности, почти ничего не соображая выдохнула ему в ухо:

- Пожалуйста, пожалуйста, благородный господин, я не хотела, я просто хотела убрать там, внизу, и разбудила чудовище! Спасите меня, лорд!

Мольбы мои на него так подействовали, или то, что я прижалась бедрами еще теснее, показывая, где именно внизу я убирала, но в следующий миг неведомая сила вжала меня в ствол, и Феррерс, рывком раздвинув мне ноги, одним ударом вошел до упора. В глазах у меня потемнело, я закусила губу, чтобы не заорать на всю школу от этого удовольствия, забывая кто я, где я, и полностью сосредоточилась на этих упоительных толчках и ударах. И мне было наплевать на все - и на улетевший неизвестно куда пиджак, и на трещащую по швам, брызнувшую пуговицами блузку, которую одуревший от желания Феррерс обдирал с меня забыв расстегнуть, в попытках добраться до груди...

Наслаждение накатывало приливной волной, нарастая в такт движениям во мне, и вздымало меня все выше, выше, пока не занесло на самый пик, и оттуда, замерев на миг, я провалилась в пропасть, и с невыносимой скоростью понеслась вниз, где в черной пустоте ждали меня ответы на все вопросы - или верная погибель. И я ударилась о каменную твердь, и рассыпалась на миллион «я», и перестала быть. Все же, одно из основных удовольствий моей жизни - доводить Феррерса до такого состояния, когда весь его хваленый, годами вколачиваемый самоконтроль улетает в топку, и остается чистая, неуправляемая мощь и звериные свирепые инстинкты. Потому что, во-первых, в повседневности он обычно хладнокровный, как мороженая рыба, а во-вторых, это просто чистый, незамутненный кайф!

В школу я возвращалась сытая и расслабленная, чувствуя во всем теле довольство и томную негу. Ну, что тут скажешь? Хорош, паскудник! Мои приятельницы любили перемыть косточки своим парням, часто и со вкусом полушепотом обсуждая подробности личной жизни, и нередко жаловались друг другу на невнимательных приятелей. На то, что парни - бесчувственные бревна, и им лишь бы свое удовольствие получить, а партнерше не думают. На «сунул, вынул и бежать» тоже жаловались.

Я только изумлялась. У меня подобного не было. Черт, да с Феррерсом даже «сунул, вынул и бежать» вышло фантастически - как показала сегодняшняя практика. И дело вовсе не в том, что после мы заложили курс на следующий заход, и я добралась. Мне и на первом круге захорошело. Дело в том, что он просто чувствовал партнершу, как другие чувствуют гармонию, как я чувствую рабочие заклинания. Дело в том, что ему было не все равно. Или в том, что в аристократических домах, поговаривают, существует традиция -выводить вошедшее в возраст чадушко в соответствующее заведение, к профессионалкам, набираться опыта. Прочие же страдания... Что кому не так сказали, кто на кого не так посмотрел, кому и как внимания не доуделили... Я предпочитала отмалчиваться, твердо веруя, что стоит мне только раскрыть рот, сказать словечко хоть одной - и все, через час вся школа, включая канареек в кабинете миссис Блау, будет в курсе подробностей моей личной жизни. Но слушать - слушала. Проклятое любопытство так просто не обуздаешь. Проблемы подружек меня часто изумляли. Какой запутанный ужас, эти ваши отношения! Слава богу, у меня есть моя старая добрая вражда... Извлекать выгоду из этой самой вражды с представителем старого магического рода я научилась давно, и без зазрения совести использовала его и его приятелей в качестве подопытных мышей, проверяя на них свои выкладки, а потом - и испытывая разработки.

Продолжалось это довольно долго, до одного случая. В тот раз меня зажали в парке, на тропинке от озера к зданию школы. С гадкими ухмылками отрезали пути к отступлению, и я со сноровкой, выработанной за регулярными тренировками, мгновенно раскрыла щит очередной улучшенной модификации. Прошлый эти сволочи раздолбали за три с половиной минуты.

- Привет, котеночек! - начал светскую беседу Кристиан Грай, один из приятелей Феррерса, нависая надо мной массивной глыбой.

- Привет, жирный мудак, - любезно отозвалась я.

Приврала, вообще-то. Грай не толстый, а скорее плотный - но чего не скажешь для поддержания разговора? Они так долго распинаться и запугивать могут, а мне надо бы, чтобы скорее к делу перешли. К делу перешли почти сразу. Даже не знаю, что его больше взъярило - «мудак» или «жирный», но на меня он бросился с налитыми кровью глазами, наткнулся на щит, с ходу врезал по нему «клином», потом «молотом Тора», потом...

М-да. Сильный магический род - это вам не девчонка из городского предместья. Арсенал у Грая был внушительный, и пользовался он им умело. Половину заклинаний, которые он использовал, я не знала - в школе такому не учили.Я вцепилась в чары всеми конечностями,включая фибры души,уперлась ногами в землю, укрепилась, и собралась стоять намертво - продержаться надо было всего-то минут семь, потом прозвенит звонок, и им волей - неволей придется оставить меня в покое, наставники в Андервуде суровые, и поблажек не делают никому. У меня начали затекать руки - ставить щитовые чары без активирующих жестов, а тем паче - на ходу, я еще не умела, и теперь каждый удар отдавался в мышцах. Под жеребачье ржание приятелей, Кристиан долбил в мою защиту заклинаниями, как стенобитным тараном, щит дрожал и вибрировал, но держался. Держать щит, как известно, всегда проще, чем ломать, и, по моим прогнозам, у меня были неплохие шансы на успех - если бы не вмешались два других урода.