Читать книгу "Веспасиан. Павший орел Рима - Роберт Фаббри"

С точностью, достойной лучших воинов Рима, из восьмидесяти ножен одновременно были выхвачены мечи.

Невзирая на численное превосходство противника, разъярённые убийством императора, которому они принесли присягу верности, германцы с воинственными криками на варварском языке бросились на врага. Сабин, Клемент и два трибуна скользнули за шеренгу преторианцев. Они успели вовремя, так как в следующий миг телохранители Калигулы врезались в ряды римлян, тараня их щитами и раздавая направо и налево удары мечей. Увы, в отличие от них, щитов у преторианцев не было.

Четверо преторианцев были убиты на месте, но их товарищи тотчас сомкнули строй. Прикрываясь вместо щита левой рукой, они наносили по германцам удары короткими мечами, целясь в пах или бедро. Число германцев стремительно сократилось — вскоре на полу уже лежали пятеро погибших. Двое оставшихся в живых развернулись и со всех ног бросились обратно, туда, откуда появились так неожиданно.

— Что тут происходит? — внезапно раздался пронзительный женский крик.

Сабин обернулся и увидел высокую женщину с длинным лошадиным лицом и крупным аристократическим носом. На руках она держала девочку лет двух. Детские глаза жадно уставились на лужи крови.

— Мой муж об этом обязательно узнает!

— Твой муж ничего не услышит, Милония Цезония, — холодно сообщил ей Сабин. — Никогда.

На мгновение супруга Калигулы растерялась, затем посмотрела Сабину в глаза. В её собственных глазах читался вызов.

— Если ты собрался убить меня, брат отомстит за мою смерть.

— Не отомстит. Твой сводный брат Корбулон считает, что ты запятнала семью позором. Думаю, ему хватит разума приказать своему легиону принести присягу верности новому императору. Когда же твой брат, отслужив свой срок легатом, вернётся в Рим, он сможет надеяться, что оставленное тобой пятно позора со временем забудется.

Милония Цезония закрыла глаза, как будто признавая истинность того, что только что услышала.

Клемент подошёл к ней с мечом в руке.

— Ты пощадишь Юлию Друзиллу? — хладнокровно спросила она.

— Нет.

Милония Цезония ещё крепче прижала дочь к груди.

— Но, так и быть, я окажу тебе любезность: я убью тебя раньше, чтобы ты не видела её смерть.

— Спасибо, Клемент.

Милония Цезония поцеловала дочь в лоб и поставила её на пол. Девочка тотчас расплакалась и принялась тянуть руки к матери и подпрыгивать, чтобы та снова взяла её на руки. Поняв, что ей своего не добиться, она как безумная бросилась на неё и принялась ногтями и зубами рвать материнскую столу.

Императрица устало посмотрела на визжащую дочь и сказала:

— Не тяни, Клемент.

Сжав ей плечо левой рукой, Клемент правой вонзил меч ей под рёбра. Глаза Милонии вылезли из орбит, из горла вырвался сдавленный вздох. Дочь несколько мгновений смотрела на сочащуюся из раны кровь, затем, как будто поняв, рассмеялась.

Клемент надавил на меч ещё раз, и глаза Милонии Цезонии закрылись. Он вытащил лезвие. Детский смех оборвался.

Издав испуганный визг, девочка бросилась наутёк.

— Луп! Поймай это чудовище! — рявкнул Клемент, опуская на пол обмякшее тело Цезонии.

Центурион бросился вдогонку за Юлией Друзиллой и, сделав несколько шагов, поймал её. Девочка принялась царапаться и даже разодрала ему руку до крови. Когда же он поднял её, она зубами впилась ему в запястье.

Вскрикнув от боли, Луп схватил её за ногу и вытянул руку вперёд, держа её, извивающуюся и визжащую, головой вниз.

— Во имя всех богов, прикончи её! — приказал Клемент.

Последовал пронзительный крик, а следом за ним хруст костей. Сабин поморщился.

Бросив беглый взгляд на творение своих рук, Луп отбросил безжизненное детское тельце в сторону. Оно упало на пол у основания окровавленной колонны.

— Отлично, — сказал Клемент, ощутив то же облегчение, что и все, от неожиданной тишины. — Бери половину своих людей! Обыщите восточное крыло дворца! Обязательно найдите Клавдия! — Он указал на преторианского опциона. — Грат, вместе со второй половиной ты прочешешь западное крыло!

Браво отсалютовав, Луп и Грат увели своих солдат.

Клемент повернулся к Сабину.

— Надо найти моего слюнявого идиота-патрона. Он явно прячется где-то во дворце. Можешь идти, мой друг. Дело сделано. Уходи из города, пока о случившемся не узнал весь Рим.

— Думаю, Рим уже узнал, — ответил Сабин.

Весёлый хохот, что только что доносился из театра, неожиданно сменился яростным рёвом.

Сжав на прощание плечо шурина, Сабин развернулся и бросился вон из дворца. Он бежал вниз по Палатину, и со всех сторон доносились крики боли и ужаса. В городе началась резня.

ЧАСТЬ 1
Рим, тот же день

ГЛАВА 1

еспасиану понравилась постановка, пусть даже император постоянно прерывал сценическое действо.

Плавтов «Клад» не входил в число его любимых пьес. Нет, двусмысленные диалоги, сюжетные недоразумения и то, как персонажи гонялись друг за другом, пока один из героев, Эвклион, пытался сберечь только что найденный им клад, всегда от души смешили его. Но дело было в другом: он отлично понимал Эвклиона, который не желал расстаться даже с малой толикой найденных им денег.

А вот выступление юношей-акробатов, кувыркавшихся на сцене, не вызывало у него особого восторга, в отличие от дяди, Гая Веспасия Поллона, сидевшего с ним рядом. Тот был просто очарован ловкими движениями гибких тел выступающих. Поэтому, ожидая начала следующей комедии, Веспасиан прикрыл глаза и безмятежно задремал, думая о своём маленьком сыне Тите, которому недавно исполнился год.

Проснулся он от резкого гортанного крика, перекрывшего жидкие аплодисменты, которых удостоились акробаты. Он поискал глазами источник крика. Примерно в двадцати шагах слева от него на лестницу выбежал германец из числа личной стражи императора. Его правая рука была вскинута вверх и забрызгана кровью.

Горланя что-то непонятное на своём родном языке, он бросился к своим восьмерым товарищам, охранявшим вход в императорскую ложу, которую совсем недавно покинул Калигула. Ближние зрители в ужасе наблюдали за тем, как он сует окровавленную руку в лица своим бородатым сородичам.

Веспасиан повернулся к дяде, который всё ещё продолжал рукоплескать полунагим акробатам, встал и потянул Гая за рукав туники.