Читать книгу "Добейся меня, герой - Мейси Ейтс"

Бригада мужчин собрала кроватку, стульчик и распаковала детские вещи, о существовании которых Даниэль не знала. Да и откуда ей было знать? Она вообще никогда не предполагала, что ей придется заботиться о ребенке.

Даниэль помнит всего два беззаботных года, когда у нее было свое пространство и ей не требовалось за кем-то ухаживать – до того, как в ее жизнь вернулась одинокая беременная мать. После этого ей пришлось окунуться в заботы о матери. А потом мать бросила Даниэль и Райли. Это случилось в тот момент, когда Даниэль уже осознала, что ответственность за брата ляжет на нее. Вскоре после этого она обратилась в службу опеки.

У нее было два пути. Либо Райли забирают в приемную семью, либо она посещает родительские курсы и становится временным опекуном.

Она выбрала второе.

Даниель изо всех сил пыталась удержаться на плаву. Ей хотелось большего для Райли, большего для них обоих. Однако работа кассиром неполный день не была прибыльной. С Райли на руках и без мамы оставаться на этой работе было невозможно. Тогда она и ее соседка по дому стали сидеть с детьми по очереди. Однако случилось неизбежное: из-за сдвигов в графике ей пришлось пропустить несколько смен, и ее уволили с работы.

Именно тогда она и получила первое предупреждение от органов опеки.

Ну, на данный момент работа у нее есть.

С Джошуа Даниэль практически не встречалась, и это здорово облегчало ей жизнь, учитывая новые обстоятельства. Райли теперь спал в собственной кроватке, первой в его жизни, а у нее в кармане лежала радионяня. Радионяня предоставила ей ту свободу, которой у нее не было с его рождения. Конечно, необходимость покупки радионяни для той квартиры, где она жила раньше, была спорной. Но в таком большом доме этот прибор оказался очень нужным. Если бы не радионяня, она не смогла бы даже на минуту выскочить на кухню.

Еще у нее был MP3-плеер, подаренный мамой на шестнадцатилетие. Пусть плеер и был стареньким, но жизнь научила Даниэль ценить то, что имеешь. Конечно, это означало, что ее музыка так же стара, как и технология. Правда, она считала, музыка не стала лучше с того времени, когда ей было шестнадцать.

Даниэль, покачивая бедрами, передвигалась по кухне и напевала о том, как то, что нас не убивает, делает сильнее. Покопавшись в шкафчиках, она нашла коробку «Поп-тартс». «Поп-тартс»!

Мать ей никогда их не покупала. Они были очень дорогими.

У Джошуа они были с клубникой и с какими-то ягодами, покрытые голубой глазурью. Даниэль решила попробовать каждое, чтобы определить, что вкуснее. Потом она съела еще одно и еще, не осознавая, насколько была голодна. У нее было ощущение, что она не ела несколько дней. А может, даже недель. Неожиданно по щекам потекли слезы облегчения. Они с Райли в безопасности, в тепле. И у них появилась надежда.

Только уж больно все хорошо, чтобы быть правдой. С трудом верится в то, что у нее получилось прыгнуть так высоко. Что ей действительно удастся вылезти из этой дыры, не занимаясь проституцией. Конечно, некоторые могут с этим поспорить – ведь она продала себя Джошуа, пусть и чуть-чуть. Но это совсем не значит, что она будет спать с ним.

Даниэль чуть было не подавилась печеньем от этой мысли. Она слишком долго размышляла о том, каково это – сблизиться с таким мужчиной, как Джошуа. С любым мужчиной. Поведение матери оттолкнуло девушку от мужчин. Точнее, предположила она, от мужчин ее оттолкнуло их отношение к матери. Ей вообще представлялось, что отношения с мужчиной доставляют женщине массу страданий. Женщина сначала оказывается в подчиненном положении у мужчины, а потом мужчина ее бросает.

Нет, спасибо, таких отношений ей не нужно.

В то же время она знала, что многие теряли голову от любви, несмотря на риск страданий.

И теперь она отчасти понимала этих людей: как не потерять голову, когда у мужчины такие голубые глаза, как у Джошуа.

Взяв печенье, Даниэль прошла в гостиную и села на диван.

Вчера на мужественном лице Джошуа она заметила легкую щетину, а в его глазах – раздражение. Что, по ее мнению, просто не могло быть привлекательным. Кроме того, это раздражение заставило ее бросить ему молчаливый вызов. Попытаться перевести это раздражение во что-то большее…

– Ты что, ешь мои «Поп-тартс»?

Даниэль сквозь музыку услышала голос и, подпрыгнув от неожиданности, выронила печенье. Она вытащила наушники и посмотрела на Джошуа. Он стоял, скрестив руки на груди.

– Ты же сам сказал, что я могу пользоваться всем, что есть в твоем доме, – выпалила она. – Можно было и предупредить. У меня чуть сердце не выпрыгнуло. А может, ты этого и добивался? Чтобы потом сделать из меня чучело?

– Это просто смешно.

Она с трудом сглотнула, так как у нее пересохло в горле.

– Ну, это просто такая фигура речи, верно?

– Верно?

– Да. Все знают, что это значит. Это означает, что я думаю, что ты можешь быть серийным убийцей.

– Ты так не думаешь, иначе тебя здесь не было бы.

– Я просто отчаянная, – возразила она, слизывая ягоды с пальцев.

– Ты съела все «Поп-тартс», – раздраженно упрекнул девушку Джошуа.

– Ты сказал, что я могу брать все, что хочу. Я захотела «Поп-тартс».

– Ты их все съела.

– Откуда у тебя вообще «Поп-тартс»? – Даниэль встала и скрестила руки на груди. – Ты совсем не похож на тех, кто ест такое печенье.

– А мне нравится. Я его обычно ем после работы на улице.

– Ты работаешь на улице?

– Да, – ответил он, – у меня есть лошади.

Внезапно все ее раздражение улетучилось, словно по волшебству.

– У тебя есть лошади? – Даниэль было сложно скрыть трепет в голосе.

– Да, – ответил Джошуа.

– Можно… можно на них посмотреть?

– Если хочешь.

Даниэль проверила радиус приема радионяни, от этого зависело, как далеко от дома находились лошади.

– А дом виден из конюшни? Или где ты их держишь?

– Да, это прямо через подъездную аллею от дома.

– А можно взглянуть на них сейчас?

– Даже не знаю. Ты съела все мое печенье. Более того, ты бросила последнее на пол.

– Извини, пожалуйста, за «Поп-тартс». Но я уверена, что человек, оборудовавший детскую комнату менее чем за двадцать четыре часа, безусловно, может приобрести «Поп-тартс» в мгновение ока.

– А еще я просто могу сходить в магазин.

Даниэль с трудом могла себе представить, чтобы такой мужчина, как Джошуа Грейсон, расхаживал по продуктовому магазину. От этого она даже засмеялась.

– Что? – спросил Джошуа.

– Я просто представила тебя в супермаркете. Всего лишь.