Читать книгу "Assassin`s Creed. Одиссея - Гордон Догерти"

– Послушай, дорогая, когда виноград превратится в вино, деньги потекут ко мне рекой, – сказал Маркос, отрывая молодую женщину от размышлений о ее питомце. – Но вначале я должен отдать заем на покупку виноградника. Я и так малость запоздал с выплатами.

– Вот-вот, – пробормотал недавний собеседник Маркоса, вернувшийся к прерванному занятию – защипыванию и подвязыванию стеблей. – А Циклоп не любит просрочек в платежах.

Глаза Маркоса метнули молнии в спину работника.

– Ты занял деньги у Циклопа? – воскликнула Кассандра и отшатнулась от своего собеседника, как от прокаженного. – Значит, все это, – она обвела жестом виноградник, – ты купил на его средства? Так знай, Маркос: ты купил не виноградник, а головную боль. Неужели ты настолько глуп? – Кассандра оглядела сверкающие зелено-золотистые склоны горы Энос, озабоченная тем, чтобы ее слова не попали в чужие уши. – Не далее как вчера вечером люди Циклопа обчистили мой погреб. Он истребил десятки людей на Кефалинии и назначил награду за мою голову. Циклоп знает про наши с тобой дела и считает нас обоих своими должниками. Если ты с ним не расплатишься, Маркос, первой наверняка пострадаю я.

– Не совсем так, – произнес угрюмый голос у них за спиной.

Кассандра резко повернулась туда, где лозы сплетались в зеленую изгородь, и увидела двоих ухмыляющихся незнакомцев. Лицо одного из них напоминало раздавленную грушу. Левой рукой он зажимал рот оцепеневшей от страха Фебе, а в правой держал кинжал, приставленный к горлу девчонки. Кассандра узнала в незнакомцах вчерашних воришек. «Икар, ну почему я тебя не послушала?» – мысленно отчитала она себя. А орел продолжал кружить над виноградником, оглашая воздух тревожными криками.

– Выкинешь какой-нибудь фокус, и твоей замарашке конец, – сказал второй, постукивая коротким мечом по ладони. Глаза этого воришки были настолько маленькими, что практически терялись в тени густых бровей.

– Маркос должен моему хозяину денег, но и ты, мисфиос, кое-чем ему обязана. Ты продырявила хозяйскую лодку. Ты убила его сопровождающих… моих друзей, между прочим. Так как насчет того, чтобы прогуляться с нами? Уладить, так сказать, дела к вящему удовлетворению нашего хозяина?

Кровь застыла в жилах Кассандры. Она знала: отправиться с этими ворами – обречь себя на смерть, а Фебу – в лучшем случае на рабство. Сопротивление было чревато моментальной гибелью их обеих прямо здесь, среди виноградных лоз. Молодая женщина продолжала стоять, не в силах пошевелиться.

– Чую я, эта мисфиос без боя не сдастся, – прорычал густобровый. – Покажем ей, что мы слов на ветер не бросаем.

Теперь у Кассандры замерло и сердце. «Внимательно наблюдай за противниками, – донесся из туманных глубин прошлого язвительный голос Николаоса. – Глаза выдают их намерения за секунду до удара».

Мерзавец, удерживающий Фебу, выпучил глаза, глядя на девчонку. Его рука, сжимавшая кинжал, напряглась так, что побелели костяшки пальцев. А дальше все происходило как во сне. Кассандра, поддавшись какому-то инстинкту, метнулась вперед, одновременно выхватив из-за пояса копье, к которому была привязана веревка. Молодая женщина взмахнула ею, точно плетью. Наконечник старинного оружия ударил вора прямо в висок. У того закатились глаза, из ноздрей хлынула кровь, и он рухнул наземь, будто опрокинулся штабель кирпичей. Феба, всхлипывая, заковыляла прочь. Кассандра дернула веревку, подтянула полукопье к себе и схватила за древко, держа так, как и надлежало настоящему гоплиту, то есть греческому пехотинцу.

Густобровый следил за каждым ее движением. Потолкавшись на месте, он сделал ложный выпад влево, но тут же атаковал справа, сопровождая атаку злобным ревом. Кассандра переместила тяжесть тела на одну ногу и позволила врагу проскочить мимо. Когда вор остановился и вновь бросился на молодую женщину, она присела на корточки и полоснула копьем ему по животу. Шатаясь, противник Кассандры прошел несколько шагов, затем остановился, очумело глядя, как из живота, сверкая в лучах полуденного солнца, на пыльную землю вывалился голубовато-серый осклизлый ком его внутренностей. Густобровый посмотрел на опустевшее чрево, потом на Маркоса и Кассандру, ошеломленно усмехнулся и упал ничком.

– Клянусь Зевсовыми яйцами, – взвыл Маркос, запуская руки в сальные кудри; ноги у него подкосились, и несчастный рухнул на колени, не сводя глаз с двух трупов, – теперь Циклоп меня точно убьет.

Кассандра крепко обняла и поцеловала плачущую Фебу. Потом зажала девчонке уши, оберегая от взрослых разговоров.

– Тела мы закопаем. Никто и не узнает, куда они пропали.

– Он все равно пронюхает, – застонал Маркос. – Сегодня ты отсекла у чудовища две головы, а завтра на их месте вырастет четыре. И гнев Циклопа утроится. С ним – как с любым тираном: или ты подчиняешься ему целиком и полностью… или восстаешь против его власти. Неужели непонятно? – Маркос в отчаянии махнул рукой. – Впрочем, какой из меня наставник… Быть может, когда-нибудь тебе встретится достойный учитель.

– А тебе не мешало бы отодрать глотку от бурдюка и прочистить голову. Ты должен найти способ расплатиться с Циклопом.

Выпученные глаза Маркоса смотрели прямо перед собой. Его лицо обмякло от отчаяния. Потом, словно от удара невидимой молнии, он встрепенулся, вскочил на ноги, схватил Кассандру за плечи и начал трясти.

– Есть. Есть такой способ.

– Способ заработать мешок серебра? – спросила Кассандра, сбрасывая руки Маркоса. – На этом острове? Сомневаюсь.

Маркос скосил глаза, уставившись в одну точку.

– Не серебра, дорогая моя. Обсидиана.

Кассандра с недоумением посмотрела на своего приятеля:

– Пораскинь мозгами. Что для Циклопа ценнее всего? Люди, земля, корабли? Нет. Его обсидиановый глаз.

Маркос лихорадочно постучал у себя под левым глазом.

– Обсидиановый глаз с золотыми прожилками. Мы его украдем и продадим. Может, где-то на материке. Или странствующим торговцам. И заработаем на этом не один мешок серебра. Денег хватит расплатиться и за виноградник, и с тобой. И Фебу накормить, – с визгом добавил Маркос, радуясь, что нашел благородную сторону в замышляемом воровстве.

– А ты подумал, как мы украдем глаз Циклопа?

– Он никогда не носит глаз при себе. Считает громадной ценностью и хранит дома.

– Только дом у него – как крепость, – сухо напомнила Маркосу Кассандра.

Перед ее мысленным взором всплыло тщательно охраняемое логово Циклопа, стоящее на небольшом мысе в западной части Кефалинии.

– Последним из пытавшихся туда проникнуть был Скамандрий. С тех пор его больше не видели.

Оба замолчали, вспоминая пронырливого наемника Скамандрия и думая о сотне жутких способов, какими могла оборваться его жизнь. Среди излюбленных видов расправы Циклопа над врагами числились сожжение, сдирание кожи и отрубание конечностей палец за пальцем. Гибель Скамандрия вряд ли была большой потерей для общества, но несчастный наемник хвастался своим проворством и умением незаметно проникать куда угодно. За это его даже прозвали Тенью.