Читать книгу "Отчаянные попаданки, или Как соблазнить маркиза - Анна Рэй"

Катерина решила последовать совету своей английской подруги Марны и подыграть. Если ее разоблачат, то сами будут виноваты, что приняли за другую. Решив, что компаньонку лучше не убивать, Катя проникновенно произнесла:

– Спасибо вам за заботу. А с компаньонкой, надеюсь, все будет в порядке. У нее морская болезнь, мне пришлось оставить девушку в гостинице, после того как мы прибыли на корабле.

Катерина сочиняла на ходу, вспомнив, что вроде в девятнадцатом веке в Англию можно было попасть только водным путем. Туннель через Ла-Манш к тому времени еще не прорыли.

– Ах, конечно, такое утомительное путешествие, – посетовала графиня-мать, – из России в Англию через всю Европу, а потом еще тебе нужно было добраться до Дарема. К сожалению, сейчас в наших лесах неспокойно, а юную леди везде поджидает опасность. Но главное, что не пострадала твоя честь, а наряды мы купим – Томас не поскупится для жены.

И графиня оглядела Катю с головы до ног, а та порадовалась, что на ней была длинная юбка, а не брюки. Для приличия Катерина вместе с графиней сокрушалась над пропавшими нарядами, а еще перечислила, какие подарки везла из России своей новой семье. Катерина театрально возмущалась, что «все эти меха, жемчуга, мед и икра» самым возмутительным образом были похищены разбойниками.

Дама вновь запричитала, но деликатно заметила, что разбойники оставили девушку в одежде и даже дорогую шубку не сняли. А ведь могли бы совсем раздеть, чтобы не сбежала. Но главное, по словам графини, негодяи сохранили Кате девичью честь. Вдовствующая графиня Элизабет Стрэтмор, а именно так представилась женщина, выразила сожаление, что девушке пришлось пережить весь этот кошмар именно в Англии. Катерину отвели в роскошную спальню, по ее мнению, слишком мрачную – в бордовых тонах, с темной мебелью. Где-то она уже видела подобную комнату, но пока было не до воспоминаний. По соседству с бордовой спальней Катя обнаружила ванную комнату с железной лоханью на когтистых лапах и что-то наподобие душа – явная стилизация под девятнадцатый век. А за ширмой она заприметила белоснежный туалет, горделиво возвышающийся на постаменте. Изящный золотистый шнур свисал с высоко расположенного бачка, напоминая Кате о том, что она уже несколько часов была вдали от гостиницы. Дама в лиловом деликатно кашлянула и оставила девушку наедине с ее мыслями и потребностями.

А дальше все как-то стремительно закрутилось – вдовствующая графиня вызвала модистку из близлежащего городка Барнард. И полдня Катерина примеряла роскошные наряды, соответствующие эпохе конца девятнадцатого века. С модисткой, мадам Вивьен, пришли две девушки-швеи, которые тут же подогнали одежду по фигуре. Катя выбрала несколько повседневных нарядов. В основном, это были закрытые платья из шерсти и бархата неброских цветов, украшенные вышивкой, кружевами и тесьмой. Особенно девушку заинтересовало приталенное платье дымчатого цвета с отделкой из синих кружев. Ее даже не смутили многочисленные пуговки на спине, зато юбка не была слишком пышной, как у остальных нарядов. Мадам Вивьен подошла к Катерине и одобрительно улыбнулась:

– У вас хороший вкус, графиня. Это платье прекрасно сядет на корсет, а пышные юбки и турнюры вам ни к чему.

Катя была с ней полностью согласна, особенно после того, как примерила платье в розовую полоску с оборками на юбке и подушкой на попе. Наверное, эту подушку мадам и назвала «турнюром».

– А мне так нравятся платья на кринолине. Вспоминаю свою молодость – пышные юбки и рукава… – мечтательно заметила графиня-мать.

– Сейчас это тоже в моде, – тут же встряла мадам Вивьен, – но каркас юбки уже не круглый, а овальный. И в Париже кринолин оставили только для бальных нарядов. Кстати, у меня есть чудесное шелковое бальное платье, голубой цвет прекрасно подойдет к глазам юной графини.

А Катя обреченно вздохнула и последовала за одной из девушек за ширму вновь примерять наряды.

– Я привезла вам мантилью из сукна на бархатной подкладке, две шляпки и перчатки, – щебетала мадам. – Не знаю, что носят в России зимой, но в Париже все еще в моде удлиненный редингот.

Катя хотела ответить, что в России носят шубы, но помощница модистки так сильно затянула завязки на корсете, что девушка не могла не то что говорить, а дышать. Мадам Вивьен заглянула за ширму и цокнула языком:

– О-ля-ля, корсет сидит чудесно. У вас фигура француженки – тонкая талия, плавная линия бедер, а грудь чудо как хороша.

– Да русская у меня фигура, – прохрипела Катя и потянулась за платьем.

Девушка не привыкла, чтобы ее так откровенно разглядывали посторонние люди. Но она не могла не согласиться, что корсет действительно делал ее стройной и привлекательной. «Хотя, с такой зверской утяжкой любая женщина станет стройной», – подумала Катя.

– И я осмелилась привезти туфли и ботильоны разных фасонов и размеров. – Мадам никак не могла успокоиться. – Вот журнальчик. Можно посмотреть другие модели.

И мадам Вивьен протянула Кате журнал с ярко нарисованными моделями сапожек и ботиночек. Девушка заметила на первой страничке дату «осень 1886 год» и улыбнулась. Если с портнихой и нарядами все выглядело правдоподобно, то дату можно было подать более изящно. Здесь сценарист явно не доработал.

Затем новоиспеченная графиня Кэтрин Стрэтмор познакомилась с персоналом замка. Или музея. Она отметила, что актеры играли профессионально и естественно, без ненужной театральности и надрыва, так часто встречающихся в областных театрах.

Чуть позже Катя плотно поужинала в компании актрисы-графини и управляющего – седовласого пронырливого мужчины в переливчатом жилете. Девушку поразило изобилие блюд и натуральные продукты. А творожный пудинг в шоколадном соусе был выше всяких похвал. И далее по плану была экскурсия по дому. Катерина удивилась, что всего за несколько часов работники музея успели сделать перестановку в комнатах, поменять мебель и кое-где переклеить обои. «Шустро они здесь работают», – подумала Катя, слушая пояснения управляющего. Судя по его дельным высказываниям, девушка поняла, что с мужчиной она сработается. Точнее, сыграется. Катерина внесла несколько конструктивных предложений по оформлению комнат, особенно по смене интерьера в мрачной спальне графа, куда ее поселили. Управляющий тут же принял все замечания молодой графини в работу.

К вечеру Катя так намаялась подниматься и спускаться по лестницам четырехэтажного замка, что решила осмотреть графские угодья завтра. Этим утром она уже прогулялась по территории музея и видела часовню, часть парка и пруд. Вечером ей любезно предложили остаться на ночь в спальне графа, и она, разумеется, согласилась. Здесь явно не жалели угля для растопки многочисленных каминов, в отличие от гостиницы с отвратительной системой отопления и сквозняками из окон.

Ближе к полуночи Катя расчесала волосы красивым гребнем и переоделась в невесомую полупрозрачную ночную сорочку – подарки графини-матери. Девушка окинула взором обновленный интерьер графской спальни при свете электрической лампы. Она залюбовалась розовыми шторами в мелкий бордовый цветочек, аккуратно сложенным таким же покрывалом и розовыми шелковыми подушками. Белоснежные ажурные салфетки, скрывшие мрачную древесину бюро и комода, радовали глаз. Как и явно антикварные вазы и статуэтки, украсившие комод и трюмо в спальне. Катя вспомнила, что до окончания отпуска осталась неделя. Если обман не раскроется, и ее не выгонят из поместья, то почему бы не провести новогодние каникулы с историческим размахом – с роскошными платьями, слугами, изысканными блюдами. Одно беспокоило Катерину – ее вымышленный муж, граф Томас Стрэтмор, так и не появился сегодня в поместье. Интересно было бы посмотреть на актера, исполняющего эту роль. Наверняка организаторы представления нашли статного мужчину с интересной внешностью. Новый год обещал быть занимательным. С этой приятной мыслью Катя возлегла на графское ложе и уютно устроилась на большой мягкой перине, утопая в многочисленных подушках и мечтая о графе.