Читать книгу "Из породы огненных псов. Приключения собак - Наталья Богатырёва"

В этот день Жулька засыпала с ощущением восторга от обладания чудом, которое никуда не уходит, даже по ночам. И с мечтой о том, как завтра она до мельчайших подробностей разглядит любезные сердцу косточки из маминой захоронки.

Глава 2

Кем была и где росла Криста, мама спасённого щенка

Ты почему опять вертишься на кухне? Сколько раз мы с тобой беседовали о домашнем этикете! А ты опять ведёшь себя так, будто слыхом не слыхивал, что приличные псы никогда не должны обнаруживать своего желания присоединиться к хозяйской трапезе, даже если вот-вот умрут от запахов, ею источаемых. Или ты забыл, что настоящая благовоспитанная собака, принятая в человеческую стаю, умеет удерживаться от гастрономических и прочих съестных соблазнов, не лезет лапами или, как ты, прямо здоровенной мордой на стол, а скромно сидит поодаль, индифферентно подбирая капающие слюнки?

Ладно, вижу-вижу, что ты совсем не за хавчиком на кухню заглянул, а так, проверить, может, как раз сейчас следует подчистить пол возле стола от случайно упавшего кусочка. Должен же кто-то подбирать в доме за неаккуратными хозяевами… Умеешь ты, дружочек, хитрить. Как не дать тебе за это вкусненькой награды! А по большому-то счету, поди найди на белом свете такую, пусть и самую вышколенную собаку, которой под силу сознательно игнорировать кухонный и даже помоечный дух. Зов крови, никуда от него не деться. Бери уже трофей и иди в свой уголок, чтобы оттуда беседовать со мной об этом необыкновенном и удивительном зове.

В отличие от Жульки, в полной эйфории вбиравшей, как губка, всеми своими чувствами и умишком открывающиеся перед ней чудеса мира, мама её по кличке Криста пребывала далеко не в восторженном состоянии. Какой уж тут восторг, когда она восстала против своего хозяина! Ей, молодой собаке, выросшей в холе и заботе, до момента безобразно возникшего между ними противостояния и в голову не могло прийти перечить требованиям своей семьи даже в самом малом. Наоборот, она просто-таки с благоговением бросалась выполнять не то что приказы и команды — малейшие намеки на пожелания своих любимейших людей. Благодаря природным качествам характера, благоприобретённому добродушию и покладистости Криста считала свою подчинённую роль не тяжкою необходимостью, а ежедневным праздником. Она готова была бесконечно служить и главе семейства, и его супруге, и деткам — девочке и мальчику, домашней прислуге, а также при необходимости даже толстомордому ленивому хозяйскому коту британского происхождения. Нет, в служении Кристы не было ни заискивания, ни подобострастия, ни скрытой тяги к похвалам или материальным выгодам. Она широко открытой душой лишь из беспредельной любви преданнейше поклонялась семье и преклонялась перед ней. Любая команда выполнялась ею весело, резво и толково. Она готова была при малейшем поводе ринуться на защиту своей стаи, насмерть биться с любым врагом, грызть и рвать до последнего издыхания, лишь бы её кумиры были в безопасности. И даже если им приходилось или требовалось причинять ей неудобство, неприятности и даже боль (а такое иногда случалось, особенно со стороны впадающего в неистовство подвыпившего папаши) — Криста, хотя и молча горевала, не понимая до конца причин немилости, не смела огорчать их своим неповиновением.

А теперь вот она перешагнула все мыслимые и немыслимые грани дозволенного. Собака, дерзнувшая напасть на своего бога, на человека, выкормившего её с первых дней жизни, приблизившего к себе и давшего пропитание и кров, стала самой страшной отступницей по меркам человеческим и её собственным. А потому, как всякий преступник, вынуждена бежать, терпеть лишения и жить со страшным сознанием своего греха.

Стоит ли удивляться такому собачьему горю! С самых далёких времен животные сошлись с человеком как раз на том, что беспрекословное исполнение воли хозяина стало их жизненной программой, дававшей взамен пищу и кров. Постепенно лошадь, верблюд, слон, а больше всего собака просто-таки слилась со своим повелителем, подчинились ему настолько, что сумели даже преодолеть страх перед собственной гибелью и стать его живым оружием. В описаниях жизни древних народов, в старых картинах и фресках нередко присутствуют собаки-воины, собаки-гладиаторы, собаки, стерегущие добро, будь то овцы или пленённые в сражениях иноземцы. Многовековая мудрость собачьих предков, на долю которых выпадали многие лишения и беды, переплавилась в редкие качества и закрепилась в виде устойчивых инстинктов. Их-то и стали считать зовом крови. Пойти против этого зова могут крайне редко очень немногие собаки, — только те, у которых интеллект дает способность спорить с инстинктивными установками.

Кроме угрызений совести, Кристу приводило едва ли не в отчаяние и другое обстоятельство. Резкая смена социального статуса — из разряда обеспеченных домашних животных они с дочкой перешли в категорию никому не нужных и ничем не защищенных бродяг — легла на её упитанную холку тяжким бременем. Хорошо ещё, что для них с Жулькой нашелся убогий (по сравнения с прежним) приют в дальних гаражах, и приходится довольствоваться грязной норой непонятного происхождения, имея слепого младенца на руках (или на лапах, сообразно собачьей терминологии).

Живя дома, Криста с первых дней была приучена к роскоши. Зимой она обреталась в обширной городской квартире, где ей было отведено почетное место в уголке просторной прихожей. Угол был тёплый и уютный, такому местечку могла позавидовать любая, даже и не столь неприхотливая собака. Но при этом хозяйка, которую вслед за остальными Криста про себя именовала мамой, всё сокрушалась о том, что «голенькой собачке на полу холодно».

Нашла, тоже, неженку! Во-первых, спала Криста вовсе не на голом полу, а на купленном за немалые деньги специальном толстом матрасике. Во-вторых, опять-таки благодаря многочисленным предкам, жизнь которых прошла в нешуточном холоде и сырости италийского высокогорья, она обладала повышенной холодоустойчивостью. Шерсть у неё росла хотя и короткая, и без подшерстка, как и полагается выходцам с юга, но удивительно густая и плотная. В придачу она обладала необычайно толстой и плотной кожей, какую не встретишь у других её сородичей. Такая шкурка даже без попонки способна кратковременно выдерживать и двадцатиградусный мороз, а температуры до минус 10—12 градусов для таких собак, как Криста, можно было считать оптимальными. Это тебе не изнеженный тойчик или марсианского облика «француз», которым место разве что на печке.

Кристу раздражало и придуманное хозяйкой обращение «собачка». Хотя точного значения слов, кроющихся в звуках человеческой речи, она не понимала, но по интонации могла предполагать, что её сравнивают с кем-то маленьким и беспомощным. Это её-то, продолжательницу породы собак кане корсо, называемых иногда корсиканцами, которые по размерам, силе и ловкости превосходят большинство других пород! Внушительная гора мышц, тяжелые гигантские челюсти, смыкающиеся замком с давлением почти в два десятка атмосфер — и пожалуйте, «собачка», словно она диванный пекинес!

В общем, такое уменьшительно-ласкательное обращение казалось ей совсем не к месту, и когда в хозяйкином лексиконе слышалось это полуоскорбительное слово с соответствующим сюсявым придыханием, «собачка» обиженно отворачивала морду и норовила спрятаться в какой-нибудь дальний закуток квартиры или дачи. Что-что, а принадлежность к своему древнему воинственному роду Криста с младенчества несла с гордой надменностью. И при необходимости готова была показать окрестным шавкам, а подчас и непочтительным гражданам всю серьёзность заложенных генами своих собачьих качеств.