Читать книгу "Не разлучайте нас - Моника Мерфи"

Мне ли не знать – я не раз получал неожиданные затрещины.

– У меня новая подружка, – сказал он, внезапно меняя тему разговора. – Хочу тебя с ней познакомить.

Я наконец встретился с ним взглядом и то, что я увидел, мне не понравилось. Его черные, как у дьявола, глаза горели в предвкушении. А на губах играла отвратительная усмешка.

– Когда? – насторожился я.

– Прямо сейчас, – объявил он. И в ту же секунду дверь примыкающей к спальне ванной комнаты распахнулась, и оттуда на меня шагнула, подбоченившись, женщина в одном черном белье.

Я уставился на нее. У ее рта уже залегли едва заметные складки, а во взгляде была тяжесть, такая же, как и в глазах отца. У нее были светлые, почти рыжие, выжженные кончики волос. Бледная кожа имела пепельно-серый оттенок.

Она казалась мертвой.

– Привет, – произнесла она грубым прокуренным голосом, как будто за всю жизнь выкурила не меньше миллиона сигарет. Хотя, кто знает, быть может и так. От нее исходил легкий запах табака. Я тут же его почувствовал, ведь и сам курил украдкой по несколько штук в день.

Мой единственный грех.

– Я – Сэмми. – Она протянула мне руку c острозаточенными, розовыми, как кинжалы, ногтями. – Ты, должно быть, Уилли.

Я свирепо взглянул на отца. Это уменьшительно-ласкательное имя я не выносил.

– Уилл, – поправил я ее и быстро отдернул пожатую руку, будто на ней могла оказаться какая-нибудь зараза. Кстати, не исключено. – Теперь я могу уйти?

– Нет. – Он улыбнулся и рукой указал ей место на матрасе возле себя. – Иди сюда, конфетка.

Всех своих девушек он называл конфетками. Интересно, понимала ли это тупая Сэмми? По тому, с какой готовностью и хихиканьем она прыгнула к нему, я заключил, что, по-видимому, нет.

– Ну как, Уилли, нравится тебе моя новая конфетка? – Он прижал женщину к себе, от чего она снова хихикнула. – Правда, сладкая?

Нет. Гадкая. Она походила на старую уличную шлюху и, похоже, сидела на мете, крэке или на какой-то еще чертовой гадости, и он этим пользовался. Он и сам баловался всем этим дерьмом. Правда, иногда все же приводил себя в порядок и выглядел очень круто. Причесавшись, побрившись, приняв душ и одевшись, как нормальный человека, мой отец становился весьма симпатичным парнем.

Впрочем, сегодня был другой случай. Сейчас он скользил по наклонной в черную яму своей души. Теперь я уже понимал, чего он от меня хочет. Он и раньше заставлял меня это делать. Когда я был еще слишком слабым и маленьким, чтобы ему противиться.

Ну уж нет. Теперь я стал сильнее. Занятия спортом закалили меня, сколько раз уже мне влетало на футбольном поле и во дворе. Если захочу, смогу надрать ему задницу. Мы одного роста. Может, я даже выше этого придурка на пару сантиметров. Ну вот что он сделает?

Мне хотелось, чтобы он меня боялся, как я раньше боялся его.

– Сядь вон там, Уилли. – Он махнул рукой на потертый стул салатового цвета, который стоял в углу его спальни. Считалось, что это стул моей матери.

Единственное свидетельство того, что она вообще существовала. Фотографий ее не осталось. Он всех их порвал или сжег. Уничтожил все воспоминания о ней.

– Не называй меня так, – процедил я сквозь стиснутые зубы. Даже само имя это я ненавидел. Ведь оно принадлежало ему: Аарону Уильяму. А я – Уильям Аарон. Черт, как же невыносимо быть его тезкой, хоть наши имена и стоят в обратном порядке.

Когда-нибудь я собирался его сменить и взять себе новое, которое бы принадлежало только мне. И не имело отношения к нему.

– Уилли, – завыла Сэмми, по-волчьи задрав голову. Папа засмеялся и опрокинул ее на спину. На секунду он припал к ее рту, придерживая за грудь. Поднявшись он снова уставился на меня:

– Сядь на стул.

– Иди к черту, – ответил я.

– Сядь на чертов стул, – приказал он низким угрожающим тоном.

– Давай, Уилли. Он просто хочет, чтобы ты посмотрел. Он сказал, что ты любишь смотреть, – и Сэмми хихикнула, когда он ущипнул ее за сосок, чтобы она заткнулась. Но она не затыкалась. Наоборот, стала гоготать, как ведьма, и ему пришлось прижать ее сверху и закрыть ей рот рукой. Под его ладонью она завизжала. А когда звук затих, я воспользовался паузой.

– Иди к черту, – огрызнулся я и бросился вон по узкому коридору в свою комнату, с треском захлопнув за собой дверь. Затем повернул ключ в замке и упал на кровать. Сердце бешено колотилось в груди, в ушах звенело, я ничего не слышал.

Некоторое время просто смотрел на дверную ручку, ожидая, что она начнет дергаться, что он станет колотить в дверь и требовать, чтобы я ему открыл. Он делал так раньше бессчетное множество раз. Когда я был младше, он хватал меня за шею, тащил в свою комнату и усаживал на тот стул.

И заставлял смотреть.

Внутри у меня все кипело. Я со всей силы вцепился в свою подушку. Я ненавидел его, ненавидел свою мать за то, что она оставила меня с ним. Почему она не взяла меня с собой? Слезы выступили в уголках глаз, но я смахнул их, не желая плакать. Хватит, настало время стать жестче. Я уже слишком взрослый, чтобы распускать нюни.

Три года. Осталось три года. Когда я окончу школу и убегу. Если не смогу поступить в колледж, то пойду в армию. На флот. Найду себе занятие по душе, что угодно, лишь бы выбраться отсюда. Я не боялся того, что ждет меня за пределами отчего дома.

Зато чертовски боялся того, что со мной будет, если я в нем останусь.

Я лежал на кровати довольно долго, вцепившись в край подушки, чувствуя напряжение во всем теле, в каждом мускуле. Такое сильное, что любое движение отдавалось болью.

Наконец позволил себе расслабиться и закрыть глаза.

Он не пришел под дверь.

И больше никогда не приказывал мне смотреть.

Кэтрин

Сейчас

Ты будешь смотреть?

Я смотрю на сообщение от сестры, и пальцы в сомнении замирают над кнопками. Как мне ответить? Если она будет напрашиваться, мне придется ей отказать. Она не нужна мне сегодня вечером. Мне никто не нужен.

А ты?

Я посылаю сообщение и жду ответа. Я прячусь, опасаясь реакции СМИ. Сегодня вечером, после эфира, моя жизнь может круто измениться. Так уже было однажды. Нам пришлось отбиваться от тысяч предложений, отвечать всем подряд, что мы не хотим говорить.

Это послужило поводом для огромного числа разных версий того, что якобы произошло. Например я сбежала из дома или сама напросилась. Хотела быть с ним, стать его секс-рабыней. Сделала это для того, чтобы сбежать от строгих родителей. Не хотела жить. Просто была угрюмым подростком и отправилась на поиски счастья. Конченая шлюха, и сама все заслужила. Грязная сука, которой нравилось сосать член.