Читать книгу "Месть - Юрий Иванович"

– Ну сам посуди: Длани перестали выдавать товар, лифты перестали поднимать ваших людей на поверхность мира Набатной Любви, стало холодней на несколько градусов и над Ияртой свечение уже не настолько яркое. Вот, сам присмотрись… Но хуже всего – хищники нашего уровня перестали вынашивать груаны! Вернее, охота за ними стала крайне тяжёлой, и редко когда удаётся возвратиться с одиночной добычей. А на иные уровни мы заглянуть не можем. Ко всему хранилищ с боевыми, да и с простыми серпансами мы после твоего убытия больше ни одного не отыскали. Представляешь себе? Или хранилищ больше вокруг не осталось, что скорей всего, либо что-то сломалось на Дне после покушения на тебя в целом планетарии.

– Странно… И это все причины?

– Хм! Ну не буду же я оглашать тебе глупые инсинуации престарелых, выживших из ума жрецов!

– А что они говорят?

– Хочешь знать? Думаешь, они вякнули нечто умное? Три раза «ха!» Утверждают, что это ты такие пакости подстроил.

Озираясь вокруг и почёсывая подбородок, я вынужден был признать некоторые отличия от прежних времён:

– В самом деле прохладней… И свечение… Кстати! А ваши-то пояса Светозарных действуют?

– Ну с этим полный порядок, – заверил когуяр. – Мы фактически так и остаёмся бессмертными, кто успел собрать два комплекта по пятнадцать груанов. А вот новые пояса укомплектовать нечем.

– Но я почему спрашиваю: когда Светозарные занимаются сексом, свечение над Ияртой усиливается. Так ведь?

Прежде чем ответить, Хруст осклабился, потом скривился с досадой:

– Вначале усиливалось, теперь уже никак этот приятный процесс не влияет на свечение. – Потом он осмотрел меня несколько иным взглядом с ног до головы и удивился: – А где твоя аура Светозарного? И пояс куда делся?

– Сгорел, – признался я с непередаваемой грустью. – Меня спас в страшной ловушке, а сам сгорел…

– А те, что у тебя, э-э-э…?

Багнеяр когтем указательного пальца ткнул вопросительно в направлении моего живота. Он знал о кучке моих симбионтов, проживающих единой колонией и поднимающих мои умения до уровня экселенса. Так что в этом плане я его успокоил:

– Лучше всех! Что меня уже не раз спасло… А вот по поводу неудачных охот ты меня сильно расстроил… Не скрою, собирался поохотиться. Не сейчас, конечно, потому как некогда. А вот после возвращения…

– Если у тебя получится, – напомнил приятель, смотрящийся словно прямоходящая смесь ягуара, кота и человека. – Нет груанов, совсем нет… Разве что на иных уровнях?.. Но и это не столь важно. Ты хоть два слова скажи: когда ты нам откроешь прямую дорогу на нашу прародину?

Ну да, очень длинную и сложную дорогу, по которой с собой не пронесёшь толком своё имущество, я когуярам успел показать. А вот чтобы напрямик… Да с имуществом… Да желательно с бесценными серпансами…

Нет пока такой дороги. Её надо искать. Проверять. Испытывать.

А времени нет. Сейчас – уж точно! Даже Леонид, недавно настаивающий поохотиться на Дне, сдвинулся к краю чаши и стал присматриваться к верёвкам. Раз нет груанов, то задерживаться здесь нельзя. Родные люди моих подруг в опасности. Да и мне они родственники, пусть и дальние.

Вот и пришлось отделываться туманными обещаниями:

– Как только разберусь с делами на Земле – сразу же сюда вернёмся! Думаю, что это будет скоро.

– Удачи! – пожелал мне Хруст, раскрывая объятья для прощания.

Что означает слово «скоро», он и сам прекрасно понимал. Может, день, может – два. Порой и неделя укладывается в понятие «скоро». А иногда и месяц пролетает со свистом, по истечении которого только и остаётся сожалеть, что ничего не успел сделать.

Так что никто не знает о своём ближайшем будущем… Оставалось возвращаться к нужному порталу, приговаривая про себя: «Знал бы прикуп, жил бы очень!»

Глава 3

Недетские игры

Уже привычно сжимая зубы, чтобы перетерпеть боль и не пикнуть, мы с Лёней перенеслись в родной мир Земли. Я шагнул в сторону, моя живая ноша с грузом сползла со спины и встала на ноги. С минуту пытались отдышаться, глядя друг на друга покрасневшими, как у вампиров, глазами, после чего Найдёнов констатировал:

– Как-то в этот раз сильней торкнуло. Чуть мозги не закипели.

– Кипит – вода, а мозги – прожариваются, – умничал я, уже оглядываясь по сторонам. – Так что с тобой всё ясно, скоро твоя кастрюля окончательно выкипит и…

– Не выкипит, у меня радиатор отличный! – и он демонстративно усиленно задышал носом. Затем со скепсисом оглянулся по сторонам: – И где это мы? Что-то не похоже на сказочное место из счастливого детства.

В самом деле, запыленное пространство низкого чердачного помещения, увешанное паутиной, смотрелось крайне несимпатично. Сразу с ходу поверить, что здесь любили прятаться дети, играя в свои не всегда дозволенные игры, надо было иметь бурную фантазию. Но факт оставался фактом: в этом доме некогда жил Димочка, тогдашний лидер нашей малолетней компании. Для такого, как он, не составило труда заиметь личный ключ от данного чердака, куда он нас и проводил, называя это своим личным королевством.

Потом Димочка погиб со своими родителями в заграничном круизе. Но Машка отыскала место хранения ключа, и мы продолжали сюда паломничество практически до нашего двенадцатилетия. То есть до той поры, когда стала видна моя инвалидность и я перестал расти. Похоже, что с той поры крыша ни разу не текла и соседи с верхнего этажа сюда ни разу не наведывались. Да и в возрасте они солидном, чего им по чердакам пыльным шляться? Чай, не дети.

Это мы тут любили зависать в сырое время года, разыгрывая мини-спектакли, и было тому несколько причин. Одна из них: родители Кати и Веры считались в нашей компании самыми строгими и жёсткими. Переживали всегда за своих двойняшек. А посему вечером следовало сразу девчонкам являться домой, как только возвращался отец или мать. Как минимум следовало сразу зайти домой, отчитаться по урокам и заверить, что ещё часик-два побудут в нашей компании. Вот как раз для фиксации появления родителей великолепно годились узкие окошки, установленные здесь между крышей и наружной стеной. Редкий архитектурный изыск, но он нас постоянно выручал.

Туда я и ткнул рукой, давая пояснения:

– Вон то окошко, сразу за матрасом. Сквозь него хорошо просматривается комната девчонок.

К широкому двуспальному матрасу тоже никто не прикасался за все эти годы, как и к простыне, оставленной здесь с последнего раза. К нему и подошёл Найдёнов, до сих пор не сняв рюкзак у себя со спины. Пнул ногой, фыркнул:

– А пылищи-то сколько!

– В те времена не было. Да и простыни мы каждый раз меняли, – как-то без задней мысли объяснял я, уже копаясь в своём рюкзаке.

– С чего бы это? – скорей для поддержки беседы поинтересовался Леонид. Он тоже сбросил рюкзак, подвесил его на ригель стропил и начал аккуратно сворачивать пыльную простыню. – Скакали здесь как кони? Или глупостями занимались?