Читать книгу "Ветер подскажет имя - Юлия Климова"

Он резко сел в кресло, положил ногу на ногу и скрестил руки на груди. Но ответа традиционно не последовало, Глеб не имел права диктовать условия или торговаться. Вернее, попробовать мог, но еще ни разу подобные разговоры не закончились в его пользу. Собственно, они всегда заканчивались самой обыкновенной тишиной.

Просидев неподвижно около трех минут, Глеб медленно поднялся, достал из холодильника пиво, открыл бутылку, сделал два больших глотка и театрально-торжественно произнес:

– Дамы и господа, леди и джентльмены, перед вами лучший Амур всех времен и народов. А что это значит? – Он усмехнулся и прищурился, точно уже начал искать, в кого бы прицелиться отточенной стрелой. – А это значит, что хотите вы того или нет, но однажды я постучусь в вашу унылую дверь, чтобы сделать вашу жизнь… Ну, скажем, невыносимо прекрасной. Вы готовы стать счастливыми? Нет? А кого это волнует? Уж точно не меня. – Стукнув бутылкой по столу, Глеб сунул руки в карманы спортивных брюк, поднял голову и спросил: – Многоуважаемая Небесная канцелярия, я сейчас все правильно объяснил? Замечаний и поправок не будет? Отлично… – Глеб помолчал немного, раскачиваясь на пятках, затем вразвалочку направился обратно к креслу. – Ладно, будь по-вашему, но потом я получу свободу. И не какую-то жалкую – на неделю, а нормальную! Слышите?! Хотя бы на месяц. – Он улыбнулся и произнес тихо, растягивая слова: – Катя Щербакова… Катя… Хорошее имя, между прочим.

У Глеба была своя Катюшка, но эта история насчитывала больше десяти лет.

Когда-то он довольно весело жил, ни в чем себя не ущемлял, в темное время суток частенько бодрствовал, а днем отсыпался. Ночные клубы имеют свойство затягивать в свои сети, а легкие деньги дарят те удовольствия, к которым быстро привыкаешь и от которых потом и не думаешь отказываться. Алкоголь, женщины, «бравые» приятели – все краски лихой жизни. Кто-то, проходя мимо, хлопнет по плечу, мол, как дела, пойдем посидим, выпьем, а кого-то зацепишь взглядом ты: «Эй, давай сюда! Мы тут нормально сидим, присоединяйся!» Необременительная дружба без обязательств, начинающаяся и заканчивающая почти всегда или за барной стойкой, или за карточным столом. Но однажды на твою обманчиво пеструю жизнь по непонятной причине проливается свет, и нежное, трогательное создание каждый вечер, засыпая, с мольбою начинает шептать: «Господи, сбереги его, не меня». И вроде не заслужил, а все равно шепчет. Откуда взялась такая?..

С Катюшкой Бероевой Глеб познакомился в любимом ночном клубе. Странная картина: среди прыгающих пятен цветомузыки и сигаретного дыма – хрупкая девушка в инвалидной коляске. Легкое белое платье, летние рукава-крылышки, светлые волнистые волосы и большие голубые глаза. «Люди добрые, да что ж это делается. Ангелы шляются по ночным забегаловкам!» – с иронией тогда подумал Глеб. А она влюбилась в него, вот в такого, и никто не смог бы ей запретить мечтать о невозможном счастье. «Как вас зовут? Вы уходите? Спешите? Жаль…» – в ее голосе не было кокетства или игры. Инвалид, семнадцать лет, негде ей было грязи нахвататься. Катюшка… Она уговорила отца пригласить Глеба на работу в их дом. «Обидишь ее… убью», – предупредил Бероев и устранился, не мешая дочери общаться с тем, с кем она считала нужным. Он знал, ей остались считаные дни, так чего уж теперь…

Катюшка не умела скрывать чувств, и Глебу нравилось ее поддевать: выполнит обязанности няньки и уезжает туда, где много красивых женщин, а коньяк и виски льются рекой. «Я скоро умру, – произнесла она однажды. – Ты только папе не говори, что мне это известно, а то он расстроится. Хочешь, скажу правду? Я много думаю о тебе… И знаешь, о чем я теперь прошу Небеса? Я говорю так: „Господи, сбереги его, не меня“. Глеб, ты неправильно живешь, а я не хочу, чтобы ты потом мучился».

Ангелы, они такие. Не за себя молятся.

Как же Глебу нравилось дразнить Катюшку, смешить, заглядывать в ее голубые глаза и читать в них так много… Но она умерла, и в черно-серой жизни не осталось ничего хорошего. Будто ему дали шанс понять, прочувствовать, попробовать, как может быть, если заслужить и пойти другой дорогой. «Господи, сбереги его, не меня». Глеб тогда не знал, что Катюшка этими простыми словами, произнесенными много раз тихо и искренне, действительно спасала его.

Полгода он мотался по разным городам, работал на звезд шоу-бизнеса, устраивал рекламную шумиху, когда требовалось – прикрывал вверенных ему певичек, традиционно пил и гулял, получая привычные удовольствия. Но теперь тянуло на подвиги, чтоб адреналин зашкаливал, мысли путались, и воспоминания не давили на душу и совесть. «Да пошли вы все…» – Глеб все чаще произносил эту фразу и несся дальше. Туда, куда влекло течение беспутной жизни.

Вернувшись в Москву, он первым делом направился в ночной клуб. Почему бы не отдохнуть со старыми добрыми приятелями, наверняка соскучились, да и есть о чем рассказать, наколесил по стране немало. Вот там-то Глеб в пылу беседы и поспорил с тощим скрягой Павлом Демченко, что выпьет полбутылки водки и бодро пройдется по краю крыши. Четвертый этаж, это ж не пятнадцатый, лететь недолго. Алкоголь так часто дарует ощущение бессмертия…

Глеб прошел не много: нога подвернулась, картинка задрожала, сердце дрогнуло, и он устремился вниз, где холодный асфальт терпеливо ждал свою жертву. Смерть была глупой, быстрой и безболезненной, а затем: долгая, тягучая темнота, ватная невесомость, пот по спине ручьем, притупившиеся чувства, слабость во всем теле…

Куда? Зачем? С возрастающей скоростью Глеба тащило вперед, в черноту, туда, откуда веяло гарью и смрадом, с каждой секундой воздух становился горячее, и можно было не сомневаться: главное пекло уже близко, буквально рукой подать. Но невидимая дорога оборвалась, Глеба развернуло и потянуло в другую сторону. Тошнотворные запахи остались далеко позади, короткая вспышка на мгновение ослепила, ноги коснулись пола, и удушающее одиночество подкатило к горлу. Невозможно чувствовать себя спокойно после такого путешествия, да еще в голове настойчивый молоточек: «Я умер? Я умер? Здесь кто-нибудь есть?..»

Да, умер.

Упал с крыши.

Раз – и все.

Навсегда.

Оказавшись в большом белоснежном помещении, рядом со столом, за которым сидел мужчина в белом костюме и белой рубашке, Глеб не мог отыскать в душе уверенность. Не каждый день приходится прощаться с жизнью и отправляться на тот свет. Шершавый страх полз по спине, а интуиция подсказывала, что он здесь такой один… «простой смертный». Самое время задавать вопросы и получать на них ответы.

Незнакомец занимался бумажной работой и не обращал внимания на гостя. Или… делал вид, что не обращает.

«– Где я?

– В Небесной канцелярии.

– И что я здесь делаю?

– Стоите, мнетесь, любопытствуете и мешаете мне работать».

Глеб угадывал иронию в каждом слове, но лицо незнакомца не выражало никаких эмоций. Как же хотелось перечеркнуть непонятную реальность, изменить настоящее и опять оказаться в клубе с друзьями-приятелями. Уж он бы теперь не полез на крышу, да и, возможно, пересмотрел бы количество потребляемого спиртного на ближайшую неделю.