Читать книгу "Перо Адалин - Юта Мирум"

* * *

Клер наблюдала сквозь высокие створчатые окна за тем, как служанки, стражи, поварихи и другие сопровождающие рассаживаются по каретам и лошадям, понимая, что и ей пора спускаться. Оглядев огромную кухню, служанка проверила, не стоит ли где забытая корзина с едой, и с облегчением вздохнула. Клер была так взволнована – предстоящее путешествие манило неизведанным, и сердце радостно билось в такт мелькающим в голове картинам. Она сняла со спинки стула теплый плащ, отороченный лисьим мехом, поправила золотой медальон на шее и направилась к выходу. Уже в дверях Клер столкнулась с невысоким, стройным юношей. Губы его расплылись в доброй улыбке, а глаза просветлели. Альвах, взяв Клер за руку, коснулся губами ее щеки.

– Аль! – обрадовалась Клер и обняла молодого человека, крепко сжимая руки вокруг его шеи. – Что случилось? Почему ты не с командиром? Ищешь кого? – Клер, как всегда, догадывалась, чего он хочет, быстрее, чем Альвах успевал об этом написать.

Альвах, которого девушка с любовью называла Аль, приходился ей родным братом и был старше всего на год. Брат и сестра, находя друг в друге опору и поддержку, общались на каком-то подсознательном уровне – Клер не оставляла Аля ни на день после того, как он потерял голос. Она с поистине материнской заботой всегда берегла брата, который был лишен радости нормального общения с людьми. В свою очередь, Альвах всегда чувствовал необходимость защищать сестру, как защищал бы ее отец, будь он с ними. Плохих историй за плечами этих двоих было много, но горевать они особо не любили – жизнь оставила им самый драгоценный дар, которого с лихвой хватало для счастья, – друг друга.

Стрелок протянул сестре маленький прямоугольник бумаги, на котором значилось одно имя. Леверн.

Клер вздохнула.

Леверна она знала не хуже брата, и этот ураган эмоций, удивительно сочетающихся в одном человеке, доставлял ей немало хлопот на протяжении всей жизни. Хотя радости от названного брата, не растерявшего юношеского очарования, было не меньше – он был крайне гармоничной натурой.

– Видела я твоего пропавшего. В кладовой отсыпается, перегулял вчера наш любитель приключений. Кладовщик поутру из него чуть душу не вытряс, а Леверн храпел как ни в чем не бывало, уткнувшись лицом в мешок с мукой.

Обняв Альваха, которому еще предстояло разбудить рыцаря, Клер направилась за принцессой. Время вышло, и пора ее высочеству покинуть замок.

Служанка нашла госпожу в саду под сенью рябины: принцесса сидела на скамье в одиночестве, надеясь, что в последние утекающие минуты ей удастся, наконец, разрыдаться, но ни слез, ни даже намека на волнение выдавить не получалось – Адалин практически никогда не испытывала эмоций. Она не спешила покидать родной дом, хотя знала, что ее ищут, а время для прощаний давно прошло. Словно был дом, и нет его, а она – только сторонний наблюдатель и к своему пути не имеет никакого отношения. Такое безразличие, завладевшее всем ее нутром, Адалин было противно.

Увидев служанку, принцесса встала со скамьи и, не оглядываясь на любимый уголок, направилась к внешнему двору. Прощаться с тем, что ей и так никогда не принадлежало, она устала.

Во внешнем дворе процессия уже была готова, а дворцовая знать любопытно выглядывала из окон – провожать первенца к воротам замка полагалось только членам королевской семьи. Но за воротами вдоль главной улицы выстроились толпы горожан, желающих воочию увидеть, как монаршая дочь в алом одеянии покидает столицу в первый и последний раз. Традиции велели осветить дорогу жертве, и тысячи свечей в руках людей, стоявших по обе стороны дороги, сейчас походили на огненную нить, что прокладывала путь, отрезая любую возможность для побега.

Король вместе с младшим сыном ждали принцессу рядом с каретой. Адалин отвела взгляд, оттягивая момент прощания с братом, как оттягивают принятие горького, но необходимого лекарства. Вот по другую сторону от кареты стоит темноволосый мужчина с крайне хмурым взглядом, пряча руки в дорожном плаще. Рядом с ним, поодаль от запряженных лошадей, остановились двое стражников, которых представили ей уже сегодня, и один новый – очень бледный молодой человек, неблагоразумно облаченный в светлый плащ. Все, завидев принцессу, склонили головы, а Грегори громко всхлипнул. Подойдя к отцу, Адалин затаила дыхание и опустила взгляд. В глазах Грега стояли слезы, но он как будущий правитель мужественно сдерживал рыдания. Схватив сестру за руку, маленький принц отдал ей зажатую в ладошке глиняную звезду.

– Ада, – мальчик хлюпнул носом, – возьми звездочку. Она тебе в пути светить будет, а когда дойдешь, – принц шумно вздохнул, – отдай звездочку маме, хорошо?

Адалин, вздрогнув, аккуратно положила руку на плечо брату, стараясь не задеть его сияющими в свете факелов когтями.

– Обязательно, братик.

Для отца, который хранил молчание, демонстрируя королевскую сдержанность, у принцессы было не много слов:

– Я выполню обещание, данное вами, Ваше Величество. – И, склонившись перед королем, Адалин добавила: – Отец.

Дождавшись, пока подопечная сядет в карету, Винсент вскочил на лошадь и под звук открывающихся ворот приказал кучерам:

– Вперед!

Процессия, оживая, выехала за пределы замка навстречу шумной толпе, которая приветствовала жертву и одновременно прощалась с ней.

Путешествие началось.

#2. Огонь и стрелы

Вся процессия двигалась в быстром темпе – оглянувшись назад, вряд ли кто мог бы разглядеть гряду остроконечных городских крыш или силуэт замка. Только бескрайние поля за спинами, вольные ветры вокруг и большой лес впереди. Яркое полуденное солнце слепило глаза командиру, когда он обходил лагерь, отмечая про себя сноровку отобранных для путешествия людей, – хоть палатки и ставили на скорую руку, со стороны они выглядели куда лучше тех, которыми довольствовался Винсент во времена военных походов. Евандер в другом конце лагеря следил за поварами, готовившими ужин: большой костер, разведенный подальше от высоких деревьев, весело потрескивал, разогревая сразу три огромных казана с ароматным супом. Запах еды приманивал охрану, словно огонь – бабочек, и Винсент наблюдал, как круг за кругом сторожат костер по меньшей мере семеро проголодавшихся парней. Командир собирался было разогнать их, но его отвлек знакомый недовольный голос. На опушке леса Винсент приметил спесивого рыцаря с другом. Стражи привязывали поводья лошадей к стволу высокой ели, и в голову командиру пробралась дурная догадка.

– Альвах, – позвал Винсент, подходя ближе. На имя друга мгновенно отозвался внук Ролло, и его взгляд полоснул по лицу командира – настолько явно горели неприязнью голубые глаза. Винсент, прищурившись, проигнорировал вызов: – Проскачи по дороге вперед и выясни, пройдут ли там кареты и повозки. И не жалей стрел, если приметишь дичь.

Альвах, кинув предупреждающий взгляд на Леверна, отвязал поводья и направился к дороге. Лес рядом встретил его тихим шелестом, прокатившимся по верхушкам деревьев. Альвах, вглядываясь в высокие лиственницы, поднял глаза к верхушкам желтых крон, листья с которых готовы были сорваться от едва усилившегося ветра. Осень царствовала в эти дни. Однако в чаще время года теряло свою власть – высокие пихты оставались неизменно зелеными, распространяя свежий хвойный запах.