Читать книгу "Слушай Луну - Майкл Морпурго"

Альфи опасливо переступил через порог чумного барака, и поскуливание прекратилось. Внутри не оказалось ни одной живой души, ничего, кроме папоротников и кустов ежевики. В дальнем конце здания, под дымоходом, виднелся очаг, укрытый сухим папоротником, толстым ковром папоротника, как будто кто-то пытался соорудить себе из него постель.

Внезапно какая-то птица выпорхнула из ниши в стене, хлопая крыльями, и сердце у Альфи едва не выскочило из груди. Он двинулся сквозь густые заросли, которые давным-давно завладели этими развалинами. Колючки цеплялись за его штаны и рубаху. Джим по-прежнему топтался у входа.

– Тут никого нет, Альфи, – прошептал он. – Ты же сам видишь.

Но Альфи ткнул пальцем куда-то в угол очага и замахал отцу рукой, чтобы не шумел.

– Не бойся, только не бойся, – произнес он вслух, ступая мягко и очень медленно. – Мы тебя мигом вытащим отсюда и привезем домой. У нас тут лодка. Мы тебя не обидим, честное слово. Все хорошо, правда. Выходи оттуда.

В зарослях папоротника мелькнуло лицо, бледное как смерть. Это в самом деле был ребенок – девочка, с запавшими щеками и слипшимися в сосульки темными волосами длиной по плечи. Она сидела, вжавшись в угол, и смотрела на Альфи огромными от ужаса глазами, сунув в рот кулак, чтобы не кричать. На плечи ее было накинуто серое одеяло. Лицо у нее было заплаканное, а саму ее колотила крупная дрожь.

Альфи присел на корточки, не приближаясь к очагу ни на шаг, – не хотел напугать девочку. Он ее видел впервые. Если бы она была с островов, он точно бы ее знал – он знал всех детей на Силли, они все друг друга знали, и не важно, кто на каком острове жил.

– Эй, – позвал он. – У тебя ведь наверняка есть имя, правда? – Она шарахнулась от него, тяжело задышала и снова закашлялась, не прекращая дрожать под своим одеялом. – Я Альфи. Меня нечего бояться, девочка. – Теперь ее взгляд был устремлен на Джима, она по-прежнему тяжело дышала. – Это отец. Он тебя не обидит, и я тоже. Ты же, поди, голодная, да? Долго ты здесь пробыла? Кашляешь ты просто ужасно. Откуда же ты тогда? И как сюда попала, девочка? – Она ничего не отвечала, лишь сидела, сжавшись в комочек, парализованная страхом, и взгляд ее метался от Джима к Альфи и обратно. Альфи медленно протянул руку и коснулся ее одеяла. – Да оно у тебя насквозь мокрое, – произнес он.

Ее босые ноги были все в грязи и песке, а платье, насколько он мог его разглядеть, представляло собой сплошные лохмотья. У ее ног валялись пустые ракушки и битая яичная скорлупа. Яйца были чаячьи.

– У нас сегодня дома на ужин будет макрель, – продолжал Альфи. – Мама прекрасно ее готовит, жарит в яйце и в овсянке, а к чаю у нас сегодня хлебный пудинг. Тебе понравится. У нас на берегу лодка. Поехали с нами? – Он сделал крохотный шажок в ее сторону, протягивая ей руку. – Ты можешь идти, девочка?

Девочка вскочила, как вспугнутый олененок, и, метнувшись прочь мимо него, поковыляла сквозь папоротник к двери. Видимо, она обо что-то споткнулась, потому что внезапно исчезла в зеленых зарослях. Джим сразу ее нашел – она лежала ничком без сознания. Из рассеченного лба хлестала кровь. Он склонился над девочкой. Все ноги у нее были в порезах и царапинах. Одна лодыжка опухла и побагровела. Девочка не дышала. Подоспевший Альфи опустился на колени рядом с ней.

– Она умерла, отец? – выдохнул он. – Она умерла?

Джим попытался нащупать пульс у нее на шее. Пульса не было. Чувствуя, как в груди поднимается паника, он вспомнил, как Альфи давно, еще маленьким, упал и как он бегом бежал домой с Альфи на руках и думал, что тот убился насмерть. Ему вспомнилось, как хладнокровно действовала тогда Мэри, как она немедленно взяла ситуацию в свои руки, уложила Альфи на кухонный стол, приложила ухо к его губам и почувствовала, что он дышит. Теперь он поступил точно так же: приложил ухо к губам девочки, ощутил тепло ее дыхания и понял, что жизнь еще не покинула ее тело окончательно. Надо поскорее везти ее домой. А там уж Мэри разберется, что с ней делать.

– Дуй к лодке, Альфи, – скомандовал он. – Живо. Я ее принесу.

Он подхватил ее на руки и, выбежав из чумного барака, поспешил по тропинке, ведущей к дюнам. Девочка была легкая, точно перышко, и обмякшая, точно промокшая тряпичная кукла. Кожа да кости, подумалось ему. Когда он добрался до берега, Альфи уже столкнул лодку на воду. Мальчик стоял на мелководье, удерживая ее.

– Забирайся внутрь, сын, – распорядился Джим. – Будешь за ней смотреть, а я сяду на весла. – Они закутали девочку в куртку Джима и уложили ее голову к Альфи на колени. – Держи ее покрепче, – велел Джим. – Нельзя, чтобы она замерзла.

С этими словами Джим почти одним движением подтолкнул лодку, запрыгнул в нее и схватил весла.

Джим греб как одержимый, пока они, миновав маяк на острове Раунд, не вошли в спокойные воды пролива Треско. Через каждые несколько взмахов веслами он бросал взгляд на девочку, которая лежала головой на коленях у Альфи. Глаза ее были закрыты, из раны на лбу по-прежнему сочилась кровь. Никаких признаков жизни она не подавала. Джим опасался, что она никогда больше не очнется.

Альфи все время с ней разговаривал, не умолкал ни на минуту. Крепко прижимая ее к себе, когда лодку в очередной раз вскидывало на волне или швыряло вниз, он продолжал звать ее, уговаривал открыть глаза, убеждал, что осталось уже недолго, что с ней все будет хорошо. А иногда к нему присоединялся и Джим тоже: когда хватало дыхания, он просил ее не умирать, умолял ее, даже кричал на нее:

– Очнись, девочка! Давай, ради всего святого, очнись! Не вздумай только умереть тут у нас, слышишь меня? Даже не вздумай!

Глава третья

Прямо как русалка

Все это время, пока Джим греб что было сил, надсаживаясь на каждом гребке, напрягая все жилы, девочка лежала на дне лодки, бледная как смерть. Голова ее безжизненно покоилась на коленях у Альфи. Джим не спрашивал у сына, как у нее дела, жива она еще или нет, потому что видел, что тот и без того расстроен и сам не свой от тревоги. Джиму очень хотелось на мгновение бросить весла и самому посмотреть, дышит она еще или нет, но он знал, что нужно продолжать грести, нужно привезти девочку на Брайер, к Мэри, и как можно быстрее. Мэри придумает, что делать, твердил он себе. Мэри спасет ее.

Никогда еще путь через пролив Треско не занимал столько времени. Альфи был уже уверен, что девочка умерла, настолько уверен, что с трудом мог заставить себя смотреть на нее. Он едва сдерживал слезы и боялся, что голос его выдаст. Он постоянно ловил на себе отцовские взгляды, но торопливо отводил глаза. Не мог он сказать отцу, какая она холодная, как неподвижно она лежит, что она умерла.

Ветер, течение и усталость чем дальше, тем сильнее замедляли Джима. Едва войдя в Зеленую бухту, он из последних сил принялся звать на помощь. Десятки островитян уже бежали со всех сторон к берегу, и Мэри в их числе, вместе с ватагой взбудораженных ребятишек, которые уже вернулись из школы и теперь увязались следом за взрослыми. Одну лишь Пег, островную рабочую лошадь, видимо, совершенно не взволновало их прибытие, и она продолжала безмятежно бродить в дюнах.