Читать книгу "Темные отражения. Немеркнущий - Александра Бракен"

Лига сама находила тебя. Привлекала в свои ряды, если признавала достаточно ценным кадром. Если ты был готов сражаться. Это стало первым, что я усвоила по пути сюда, сидя рядом с Кейт, или, по крайней мере, эта мысль первой закрепилась в моем сознании, пока наш внедорожник мчался по шоссе, направляясь прямиком в сердце города.

Главная оперативная база – Штаб, как все ее называли – была скрыта глубоко под землей, под зданием завода по производству пластиковых бутылок, который продолжал фурычить, добавляя свои выбросы в коричневый смог, в котором тонул складской район Лос-Анджелеса. Многие агенты и высокопоставленные чиновники Лиги формально числились в компании «Бутилирование П&C».

Я прижала руки к животу. В Термонде мы хотя бы небо видели, и сквозь электрический забор просматривались деревья. Здесь у меня не будет даже этого – до тех пор, пока Лига не решит, что я могу подняться наверх.

– Все принадлежит Питеру Хиндерсону. Возможно, ты с ним тоже встретишься. Он – преданный сторонник Лиги с самого дня ее основания. – Кейт собрала волосы в хвостик, а машина взяла курс на нечто, похожее на еще одну крытую автостоянку.

Таким был этот город – выцветшие краски приглушенных тонов и кругом бетон…

– Создание Штаба – его заслуга. Все помещения располагаются прямо под его заводом, так что, если нас попробуют засечь со спутника, тепловые выбросы из вентиляции будет несложно объяснить.

Кейт с гордостью продолжала рассказывать, глаза ее горели, а мне было абсолютно наплевать. Меня начало тошнить еще в самолете, когда мы вылетели из Мэриленда, а потом в машине укачало еще больше. От стойкой бензиновой вони голова просто раскалывалась. Я мечтала вдохнуть сладкого чистого воздуха Вирджинии.

Из других автомобилей тоже вывалились агенты, но стоило им увидеть нас обеих, как болтовня и хохот тут же стихли. Они пялились на меня весь полет, пытаясь понять, чем же я настолько важна для Кейт, что та организовала мое похищение. Судя по всему, другие развлечения им были не столь интересны. До меня, будто игрушечные кораблики на пруду, доплывали слова: шпионка, беглая, Красная. Все мимо кассы.

Мы приотстали, пропуская остальных агентов вперед, к серебристому лифту на другом конце стоянки – их шаги эхом отдавались от крашеной цементной поверхности. Кейт устроила целое представление, преувеличенно долго вытаскивая наши вещи из багажника: каждое движение проделывалось мучительно медленно, идеально выверенно, чтобы дать им фору. Пока не пришла наша очередь, я все прижимала кожаную куртку Лиама к груди.

Кейт приложила пропуск к черной панели рядом с дверями лифта, и те с грохотом разъехались. Я ступила внутрь, не сводя глаз с потолка, пока панели снова не открылись и нас не обдало волной тяжелого влажного воздуха.

Наверное, здесь когда-то проходила канализация. Да, судя по наличию крыс, едкому запаху и слабой вентиляции, в этом месте точно была канализация или ливневый сток. Выходя, мы запустили какой-то детектор движения, и темные цепочки крошечных лампочек, идущие по обеим стенам, ожили, выхватывая яркие взрывы граффити и лужи конденсата на цементном полу, куда медленно и с громкими шлепками плюхались капли.

Я уставилась на Кейт, ожидая эффектного завершения этой явно затянувшейся неудачной шутки. Но женщина только пожала плечами.

– Знаю, выглядит не… красиво, но ты постепенно… ладно, здесь никому не нравится. Но когда все здесь изучишь, привыкнешь.

Чудненько. Есть чего ждать с замиранием сердца.

Мне хватило расстояния в один квартал, когда от влажного, заплесневелого воздуха в туннеле к горлу снова подступила тошнота. Еще четыре таких дистанции расширяли границы того, что может вынести человек. Для большинства из нас потолки были достаточно высокими, чтобы ходить, не нагибаясь. Но тем, кто отличался изрядным ростом, включая Роба, приходилось «кланяться» каждой металлической балке. Стены смыкались вокруг, словно мимические морщинки вокруг рта, накрывая нас тьмой. Единственной роскошью в туннеле была его ширина – мы могли идти бок о бок. И дышать.

Кейт подняла глаза и махнула в сторону одной из черных камер, мимо которой мы проходили, направляясь к серебристой двери на другом конце туннеля.

Не знаю, что насторожило меня в этом жесте, но я обернулась. Возможно, необратимость. Полное осознание того, сколько усилий придется приложить, какой быть осторожной и терпеливой, пока Лиам не доберется до места, где его не достанут. И уже только потом выбраться отсюда.

Трижды пикнув, панель доступа мигнула зеленым. Кейт прицепила пропуск обратно к петле на поясе, вздох облегчения наполовину затерялся в свисте кондиционированного воздуха, вырвавшегося из-за дверей.

Я отпрянула прежде, чем женщина успела взять меня за руку, съежившись под ее дружелюбной улыбкой.

– Добро пожаловать в Штаб, Руби. Перед экскурсией я хотела бы кое с кем тебя познакомить.

– Хорошо, – пробормотала я.

Мой взгляд застыл на длинной стене коридора, увешанной сотнями пожелтевших листочков. Больше смотреть было не на что, разве что на блестяще-черную плитку да длинные люминесцентные трубки над головой.

– Это все повестки агентов, – объяснила Кейт, когда мы проходили мимо.

Обязательная воинская повинность Грея, введенная накануне кризиса, означала, что всех, кто был моложе сорока, призывали на службу: миротворцами в Национальную гвардию, пограничниками или надсмотрщиками за чудными детьми в лагерях наподобие СППшных. Первая волна вынужденных рекрутов в основном состояла из двадцатилетних – слишком взрослых, чтобы пострадать от ОЮИН, и слишком молодых, чтобы потерять собственных детей.

– Многие агенты – бывшие военные, как Роб, – рассказывала Кейт, пока мы шли. – Но большинство из нас – гражданские. Одни присоединились к Лиге, поверив в миссию Албана, другие пытались получить чуть больше информации о том, что происходит с нашими детьми, с братьями и сестрами. Всего задействовано более трехсот внедренных агентов, плюс еще человек сто или больше работают в Штабе. Это технические специалисты, тренеры или те, кто следят за ходом операций.

– А сколько здесь детей?

– Двадцать шесть, включая тебя и Мартина. Шесть команд, по четыре человека в каждой. И к каждой прикреплен агент. Хотя Албан называет нас Наставниками. Ты будешь тренироваться с моей командой и со временем получишь допуск к тактическим операциям.

– И Лига всех вытащила из лагерей? – поинтересовалась я.

Кейт приложила пропуск к очередной двери.

– За пять лет существования Лиги самое большее – четверых. Дети здесь со всех концов страны. Некоторых, вроде Вайды и Джуда – познакомишься с ними чуть позже, – привезли сюда, когда Сборы еще только начались. Других удачно заметили, когда ребят уже отправляли в лагерь или когда за ними приехали СПП. Есть несколько странных парнишек, вроде Нико из моей команды. У него… интересная история.

Я не поняла, было ли это приманкой: