Читать книгу "Порядковый номер жертвы - Евгений Сухов"

– Вас понял, – без интонации ответил Шамов, мельком взглянув на долговязого стриженого лейтенанта.

Собственно, против личного секретаря Шамов ничего не имел – надо же кому-то и черновой работой заниматься. Поначалу усадил Колесова за канцелярскую работу: недели две мурыжил лейтенанта отчетами и разными справками. Потом велел привести в порядок накопившиеся бумаги, заставлял перепечатывать досье и всевозможные справки, ожидая со стороны лейтенанта тихого бунта под лозунгом дать «настоящую работу». Но Колесов молча исполнял порученное дело и лишь изредка с укоризной поглядывал на Шамова.

Надо сказать, что с канцелярской работой помощник следователя справился отменно. В характере парня был заложен какой-то педантизм, чего так не хватало самому майору Шамову. Все бумаги, что должны были быть подшиты, аккуратно лежали на своих местах подшитыми. Отчеты были написаны грамотно, сдавались своевременно; планы мероприятий, следственные действия и протоколы выполнялись в срок. Положительные преобразования, случившиеся с Шамовым, не ускользнули от глаз управленческого начальства, и однажды на совещании следственных групп его поставили в пример всем остальным.

По окончании третьей недели существования «следственной группы Шамова» Сергей Иванович дал лейтенанту юстиции поручение вызвать на допрос свидетеля. Колесов свидетеля привел, причем тот ответил на все интересующие Шамова вопросы весьма охотно, хотя, как признался позже, ему несколько раз звонили и угрожали расправой. Что такого сказал помощник следователя свидетелю, что тот с ходу дал показания, Сергей Иванович спрашивать не стал, однако было ясно, что со свидетелем была произведена «правильная работа».

После этого случая Шамов стал давать своему помощнику отдельные поручения, которые техническими и организационными назвать уже было сложнее. Лейтенант юстиции Колесов со всеми поручениями справлялся. А поскольку работу с документами Шамов ему не отменял и Колесов находился в курсе всех дел, находящихся в производстве у Шамова, майор стал использовать его как оппонента или союзника в отработке своих версий и участника мозгового штурма.

Обычно дело проходило таким образом: он сажал лейтенанта напротив себя и начинал размышлять об очередном деле вслух, как бы разговаривая с самим собой. И получал вопросы, которые сам себе он вряд ли с ходу бы задал и которые требовали прямых и скорых ответов.

Вот и сейчас, когда Колесов пришел в кабинет Шамова, привезя от следователя Кириченко вещественные доказательства и папку с делом об убийстве неизвестного на Пушкинской набережной в Москве-реке, Сергей Иванович усадил помощника напротив себя и стал размышлять.

– Итак, – начал он веско. – Вчера, седьмого июля, поутру в Москве-реке на Пушкинской набережной был найден неустановленный труп мужчины. Он был связан и находился в мешке, в котором было обнаружено несколько зернышек овса. Возможно, это зацепка, которую я пока не знаю, как использовать…

– А может, зернышки просто подбросили, чтобы сбить следствие с толку, – заметил Колесов без всякой вопросительной интонации.

– Может, оно и так, – согласился Шамов. – Но не исключаю и того, что в мешке, до того, как в него засунули связанный труп, хранился овес. А сам мешок стоял в какой-нибудь конюшне… Ладно, пошли дальше… По предварительному заключению судмедэксперта, мужчина был убит ударом тупого предмета с ограниченной поверхностью в затылочную часть головы. А точнее говоря, убит ударом молотка по темечку. – Шамов посмотрел на папку в руках Колесова: – Медицинское заключение привез?

– Да, вот оно, – достал из папки несколько листочков лейтенант юстиции.

– Что там? – спросил Шамов.

– «Департамент здравоохранения города Москвы, городское бюро судебно-медицинской экспертизы…»

– Этого не надо читать, – оборвал лейтенанта Колесова Сергей Иванович. – Саму суть давай…

– Так… экспертиза начата тогда-то… эксперт Касаткин, первая квалификационная категория, – начал выборочно прочитывать заключение Колесов. – Ага, нашел… «Обнаженный труп мужчины славянской внешности, правильного телосложения, длина тела сто восемьдесят семь сантиметров, холодный на ощупь. Возраст покойного от тридцати до тридцати двух лет. Глаза закрыты. Роговицы тусклые. Рот закрыт. Язык находится в полости рта за линией зубов. Зубы целы. На лбу краской на акриловой основе выведена цифра «два»… Имеющееся трупное окоченение второй стадии присутствует во всех группах мышц. Время наступления смерти в связи с частичным нахождением трупа в воде определяется с двадцати часов шестого июля сего года до часу ночи седьмого июля… Причиной смерти является круглый дырчато-вдавленный перелом тупым предметом с ограниченной поверхностью затылочной кости с нарушением целостности черепа, разрывами кровеносных сосудов и кровоизлиянием под оболочку головного мозга…»

– Диаметр перелома указан? – спросил Шамов.

– Да. Минимальный диаметр дырчатого перелома тридцать восемь миллиметров.

– Ну да, это будет молоток, – уверенно произнес Сергей Иванович. – Молоток с круглым бойком, – в задумчивости добавил он и посмотрел на помощника: – Что думаешь по этому поводу?

– Что связанный человек в мешке был убит ударом молотка с круглым бойком, – уверенно ответил Колесов.

– Похвально, у тебя аналитический склад ума, – похвалил майор. – Набор инструментов дома есть? – искоса посмотрев на помощника, спросил Шамов.

– Конечно, – ответил Колесов.

– Молоток там имеется?

– Будет и молоток, – снова ответил помощник следователя.

– Он слесарный, верно? – снова покосился на Колесова Сергей Иванович и, увидев на его лице сомнение, добавил: – Слесарный, значит, имеющий два бойка: квадратный тупой с одной стороны и заостренный – с другой. Такой у тебя молоток?

– Такой, – промолвил лейтенант юстиции.

– У меня тоже такой, – буркнул Шамов. – А боек круглый имеется у сапожных молотков. Такой у тебя есть?

– Нет, – быстро ответил Колесов.

– Не нажил, значит… И у меня нет. А у убийцы имется. Что это значит? – снова посмотрел на своего помощника Сергей Иванович.

– Что убийца – сапожник, – неуверенно предположил Колесов.

– Возможно. Но не факт, – раздумчиво произнес старший следователь-криминалист.

– Не исключено, что он сапожный молоток у кого-то позаимствовал.

– Ты, лейтенант, смотришь в самую суть! То, что для убийства он использовал сапожный молоток, есть несомненная зацепка. Давай дальше…

Колесов кивнул и продолжил читать заключение судебно-медицинской экспертизы:

– «На передней левой и средней трети шеи трупа имеется странгуляционная борозда от веревочного шнура. Отсутствие характерных кровоподтеков и прижизненных изменений кожного покрова позволяет говорить об удушении тела, произведенном уже после смерти. Посторонних биологических следов и признаков, указывающих на возможную борьбу и самооборону, на теле не обнаружено…»