Читать книгу "Варяжская сага - Борис Корниенко"

– Хорошо, я верю тебе, и я согласен, – сказал Ансгар, – брат, думаю, тоже не будет возражать. – При этих словах Агнар лишь молча кивнул. – Но только скажи, зачем тебе это? Что тебе в том, где мы и что с нами происходит?

Брюнгерда рассмеялась, и в ее смехе послышались одновременно сумасшествие и тоска. Отсмеявшись, она ответила:

– Не знаю, поверите ли вы мне, но я уже много лет живу в одиночестве здесь, на этом болоте, и мне просто… – Брюнгерда глубоко вздохнула. – Мне просто скучно. Подсматривать за жизнью других людей – одно из немногих развлечений, которое я могу себе позволить. Тем более занятно будет следить за вами, сыновьями Ансвара.

Братья переглянулись, потом посмотрели на мать – та только сердито ворчала что-то себе под нос, но открыто больше не возражала. Тогда Агнар и Ансгар в один голос сказали:

– Мы согласны.

– Прекрасно! – расплылась в улыбке Брюнгерда. – Но этого мало.

– Что еще тебе нужно? – чуть не закричала Ранвейга.

– Я хочу погадать и тебе, сестра, но не о твоем будущем, оно и так мне известно – ты будешь жить здесь со мной, – а о твоем прошлом.

– А-а! Вздумала подглядеть, как мы жили с Ансваром? – закричала мать. – Тебе все-таки не дает покоя, что он предпочел меня! Сама супружеской жизни не познала, так теперь хочешь покопаться в нашей?

Брюнгерда покраснела, но сдержалась. Как можно спокойнее она произнесла:

– Можешь думать, что хочешь, но только так ты узнаешь имя того, кто нанес тебе рану, а значит – имя убийцы Ансвара!

– Ты вправду можешь сказать нам это? – вскочил Ансгар.

– Да, но мне нужна та самая повязка, которой вы замотали голову вашей матери.

– Теперь я старший в роду, – обратился Агнар к матери, – и я должен знать, почему так получилось. Ты не можешь мне отказать!

Ранвейга внимательно посмотрела на старшего сына. Только тут она, кажется, поняла, что после смерти Ансвара он стал старшим мужчиной в их семье и его следует слушаться. Она опустила голову и едва слышно прошептала:

– Хорошо, пусть будет по-вашему.

– Ну вот и договорились, – едва ли не потирая руки от удовольствия, молвила Брюнгерда, – а теперь, мальчики, я прошу вас выйти на некоторое время на улицу. Обряд гадания не терпит посторонних.

Братья поднялись на ноги. Выходя вслед за Агнаром, Ансгар, стоя в дверях, обернулся и посмотрел на свою мать и стоявшую рядом с ней колдунью. Ему показалось, что эти две женщины, родные сестры, вот-вот вцепятся друг другу в горло. Но делать было нечего и, скрепя сердце, он вышел на улицу. Некоторое время они с Агнаром потолклись у входа в хижину, ожидая с минуты на минуту услышать вопли и крики, а может быть, даже шум драки, но, вопреки их опасениям, было тихо.

Заняться посреди болота было особенно нечем, и, не сговариваясь, братья принялись разводить костер, собираясь зажарить лосятину и пообедать. Порывшись в одной из пристроек, Агнар раздобыл вертел, которым, правда, судя по виду, давно не пользовались. Приведя его в порядок, он принялся нанизывать крупные куски мяса. Тем временем Ансгар разжег огонь. Дрова, которые ему удалось найти на дворе колдуньи, были сырыми, горели плохо и при этом нещадно дымили. События последних двух дней вкупе с мрачным видом, открывавшимся с вершины Черного холма, рождали в сердце Ансгара тяжелое чувство, которое сам он толком не смог бы определить – печаль ли это, тоска или безнадежность. Но когда зашипело, опаляемое огнем, мясо и в дыме костра стал различаться приятный аромат, Ансгару сразу полегчало. Предвкушая скорую трапезу, он прилег, накрывшись овчиной, и тут же уснул.

Ансгару приснилось море. Он стоял на берегу, и волны омывали его сапоги. Рядом стоял отец, но тело его было словно из пепла. Ансгар смотрел на него, веря и не веря своим глазам, ведь он помнил, как пламя обратило его в прах. Еле слышно отец звал его:

– Ансгар! Сын!

С моря подул ветер, и от тела отца стали отделяться хлопья пепла. С каждым мигом он становился все меньше и меньше. Ансгар бросился к нему и попытался обнять, стремясь удержать рассыпающееся тело, но от его прикосновения разрушение только усилилось, и через мгновение от отца ничего не осталось. Только ветер кружил пепел и в воздухе все громче и громче раздавалось:

– Ансгар! Ансгар! Ансгар!

Он открыл глаза и увидел над собой лицо Агнара.

– Ансгар, проснись! Они закончили.

Ансгар приподнялся и увидел, как рядом у костра устраивались мать с колдуньей. На голове матери была свежая повязка, уже без следов крови. Он внимательнее всмотрелся в ее лицо. Бледное в сгущающихся сумерках, с влажными глазами – неужели она плакала? Ансгар редко видел слезы матери. Он бросил взгляд на Брюнгерду. Та тоже вела себя тише, без прежней враждебности. То ли между сестрами состоялся душевный разговор, прекративший их вражду, то ли это обряд подействовал на них таким образом; как бы то ни было, Ансгар был рад их примирению и широко улыбнулся.

Впрочем, радоваться было рано. Хотя сестры и примирились, но вместе с тем в их лицах читалась глубокая печаль. Через обряд, как догадался Ансгар, им пришлось заново пережить смерть его отца. Тем временем Агнар в нетерпении выспрашивал у колдуньи:

– Что ты увидела? Кто это был? Кто убийца?

– Сядь, сын, и выслушай, что скажет тебе моя сестра. – Ранвейга потянула Агнара за руку и усадила рядом с собой.

Брюнгерда внимательно посмотрела на братьев, затем перевела взор на пламя костра. Лицо ее было сосредоточено, большие голубые глаза полуприкрыты. Она сложила руки на колени и заговорила:

– Рану нанес человек с севера. Он несет разрушение. Многого я о нем сказать не могу, но точно знаю, что моей сестре очень повезло, раз она осталась жива после встречи с ним. Также мне открылось, что это не простой человек. Возможно, он ярл, но не конунг. Вы знаете, кто мог прийти с севера, – это свеи, правит которыми Эрик, сын Анунда, но убийца не принадлежит к его дому. Его кровь черна, как и его прошлое.

Так перед братьями открылась суровая правда. Их отец стал жертвой вторжения свеев. Хотя имя убийцы осталось неизвестным, но истинным виновником смерти Ансвара следовало назвать конунга Эрика Ведерхатта, сына Анунда Упсале. Была в этом какая-то злая ирония. Дело в том, что дед Агнара и Ансгара, Агвид Хауксон, был в дружине Анунда Упсале и, когда тот был изгнан, ушел вместе с ним к данам и оставался верен ему в самом бедственном положении. Но когда Анунду удалось вернуть себе власть в стране свеев, он стал притеснять бондов. Не желая больше служить конунгу, презревшему старые вольности, Агвид ушел из его дружины и вместе с семьей поселился в лесу, разделявшем свеев и гётов. Периодически то с севера, то с юга сюда заявлялись отряды воинов, но подчинить местных жителей было не так-то просто, и до последнего времени они жили свободно, не имея над собой власти какого бы то ни было конунга. Но вот Эрик, сын Анунда, похоже, всерьез вознамерился покорить этой край, и одной из его первых жертв стал Ансвар, сын Агвида.