Читать книгу "На фланге линии Маннергейма. Битва за Тайпале - Кирилл Якимович"

Ближайший к укрепрайону Тайпале орудийный каземат на Патониеми был двухэтажным. На первом этаже располагались погреба и места для обслуги, а на втором собственно сами орудия, нацеленные на правый и левый сектора обстрела. Вокруг сооружения кольцом была вырыта траншея с ведущими к индивидуальным стрелковым ячейкам ответвлениями. Слева и справа у подножия этого каземата в непосредственной близости располагались два пулеметных ДОТа фронтального огня. Юго-восточный бункер находился совсем рядом, метрах в двадцати от главного сооружения. Он и сейчас хорошо виден, несмотря на то, что местность вокруг него давно оборудована стихийными туристскими постройками. Северо-западный каземат отстоял от мыса Патониеми на дистанцию в двести-двести пятьдесят метров, и сейчас представляет собой груду бетонных осколков и искореженной арматуры.

Впоследствии укрепления на мысе Кеккиниеми и Патониеми сыграли существенную роль в сражении, о котором будет рассказано далее.

Конечно, вышеописанные бетонные ДОТы не были единственными оборонительными укреплениями. К началу войны на участке от Кивиниеми до Тайпале в общей сложности имелось около семидесяти ДЗОТов и восьмидесяти так называемых «пассивных» укреплений для личного состава. Вдоль всего северного берега Суванто-ярви было устроено не менее десяти оборонительных опорных пунктов, основу которых составляли вырытые в податливом песке пулеметные гнезда. По финскому обычаю каждый из опорных пунктов получил свое название и был отнесен к зоне ответственности укрепрайона Sa, от центра волости Саккола (Громово).

Тем не менее ни о какой мощи, ни о каких сравнениях с «линией Мажино» здесь не могло быть и речи. Даже сравнивая отдельные укрепленные узлы линии Маннергейма, возведенной советской пропагандой в нечто монстрообразное по своему засилию мифических трех- и четырехэтажных ДОТов, район Тайпале отличался от укрепузла района Суммы, как буденовка от стального шлема.

Уникальность здешних оборонительных сооружений состояла лишь в одном: их близком расположении к границе с непредсказуемым и страшным с финской точки зрения «красным соседом». Все строительные работы, производившиеся здесь в двадцатых и тридцатых годах, делались в обстановке строжайшей секретности. Позиции сдерживания, или так называемое «предполье», здесь ограничивались несколькими хилыми окопчиками по сторонам главных дорог и небольшими завалами, которые делались уже в период начавшейся войны. Современная техника, при наличии у войск определенного опыта ведения боевых действий, могла пройти всю территорию до Тайпале за полдня. Поэтому первая линия обороны здесь становилась и последней. За ней ожидаемому противнику открывался практически полный оперативный простор до самого города Кексгольма и далее на север, в глубь Финляндии. Конечно, стратегически оценивая обстановку, финское командование учитывало возможность прорыва позиций, и поэтому в глубоком тылу, почти на самых подступах к городку, в районе озера Пюхяярви (Отрадное), были сооружены дополнительные оборонительные позиции, представлявшие собой несколько линий окопов, подготовленных ДЗОТов и противотанковых рвов.

Уже перед самым началом войны в районе Тайпале финны попытались соорудить еще одну линию обороны, также пересекающую местность почти по прямой, но только не с северной, а с южной стороны от реки Тайпалеен-йоки. Для этого они начали обустраивать полевые укрепления по границе болотца Умпи-лампи, от берега Ладоги до берега Тайпалеен-йоки в районе впадения в нее речки Виисьйоки (Вьюн). Далее позиции были устроены вдоль берега реки по южной оконечности полуострова Коуккуниеми до самого порога Васкелянкоски (ныне порог Падунец). Укрепления эти получили гордое название «линия Умпи-Лампи», хотя на самом деле серьезными оборонительными позициями эту линию можно было назвать с большой натяжкой.

Итак, как бы то ни было, финны готовились к войне. Готовился к войне и Советский Союз. На советской территории Карельского перешейка был организован «Карельский укрепленный район» или «КаУР», также протянувшийся от вод Ладожского озера до берега Финского залива цепью железобетонных огневых точек со своей артиллерией, пулеметным вооружением со стационарным водяным охлаждением, казармами и электростанциями. Разведка СССР также не сидела сложа руки.

В середине тридцатых годов был выпущен альбом с грифом «для служебного пользования», иллюстрирующий все, что смогли разведать агенты армейской разведки по ту сторону границы на Карельском перешейке. Странно, но в районе Тайпале, так близко расположенном к межгосударственному рубежу, советским резидентам не удалось выяснить ничего, что смогло бы в декабре 1939 года помочь в продвижении частям РККА и снизить многочисленные потери. В этом альбоме на карте-схеме Тайпале были показаны всего четыре ДОТа в самой восточной части сектора, почти у самой Ладоги, и один ДОТ посередине полуострова Коуккуниеми. Ни одно местоположение, за исключением, пожалуй, «Лугового» и «Лесного» бункеров, не соответствовало действительности. Но даже в таком виде, как он был издан, этот альбом не был перед войной направлен в войска.

Ознакомившись с ним, командиры форсирующих реку подразделений уж никак не направили бы своих солдат туда, где по схеме сосредоточено большинство огневых точек противника…

Впрочем, мы опять забегаем вперед. Все по порядку.

Начиная с лета 1939 года отношения между СССР и Финляндией стали ухудшаться с нарастающей скоростью. Учитывая то, что эти отношения носили характер «холодной войны» после бурных вмешательств во внутренние дела друг друга в 1918–1922 годах, уступки стран Прибалтики в образовании военных баз Советского Союза на их территории и участие СССР в разделе Польши убеждали большинство финских политиков в том, что бывшая метрополия попытается захватить Финляндию силой. Разведки обеих стран усиленно работали, пытаясь выяснить, что происходит на противоположной стороне границы.

Реагируя на возрастающую угрозу войны, в августе 1939 года на Карельском перешейке были проведены большие военные учения финских вооруженных сил, а уже в октябре того же года в Финляндии была объявлена всеобщая мобилизация.

Октябрь на Карельском перешейке — невеселая пора. Темнеет рано. Короткая золотая осень уступает место ветрам и частым осадкам, за каких-нибудь две недели срывающим нарядный желто-красный покров деревьев и превращающим окружающий пейзаж в голую просматриваемую на много метров местность. Местность, прикрытую лишь частыми осенними туманами или пеленой нудного моросящего дождика. В такое время, особенно когда серый насупившийся день плавно переходит в безлунную осеннюю ночь, огни в окнах сельских домиков как-то по-особенному тянут к себе, маня своим уютом и теплом. В такое время нет ничего лучше, чем прошлепать по разбитой мокрой дороге пару верст, оступаясь в лужи и спотыкаясь на ухабах, ввалиться в натопленный дом и скоротать вечер в хорошей компании, прислушиваясь к завыванию ветра в печной трубе.

Но осенью 1939 года ночи перестали светиться окнами домов на протяжении всей советско-финской границы. Как со стороны Финляндии, так и со стороны СССР. Ближайшие к границе финские хутора опустели — крестьян отправили в эвакуацию. На север, в глубь страны, от границы потянулись обозы с нехитрым скарбом и семьями жителей приграничных деревень. Навстречу им из сборных пунктов на юг направлялись длинные колонны призванных резервистов. Они шли по узким лесным дорогам мимо опустевших домов, ежась от сырой и ненастной октябрьской погоды. При свете сумрачного осеннего дня они прибывали на места дислокации и сразу же вовлекались в кипящую работу. Им предстояло достроить и укрепить оборонительную линию, бездействовавшую с момента своей постройки. Они не знали, сколько времени им осталось ждать нападения, и будет ли это нападение вообще, но им надо было успеть вырыть блиндажи, углубить окопы, установить противотанковые завалы и минные поля. И все это сделать за месяц, так как в течение нескольких лет на это не хватало ни сил, ни средств.