Читать книгу "В ту же реку - Николай Дронт"

Химия один из моих любимых предметов, а её преподавателя запомнил на всю жизнь. Птица Леонид Андреевич, приехал из Сибири, первый год в школе, но успел стать любимцем учеников. Из будущего помню, что на следующий год, он станет директором школы, а ещё через год его заберут в райцентр третьим секретарём райкома партии. В разгул демократии, из секретарей обкома, он вернётся в обычную школу простым директором.

Последним уроком была моя прежняя беда, английский язык. Однако сейчас прочитал текст не напрягаясь. Работая программистом, хочешь — не хочешь, а язык выучишь. С произношением у меня так себе, хотя лучше, чем в прошлой жизни в то время, но ещё тренироваться и тренироваться. Лилия Николаевна, кстати тоже Ким, даже похвалила. Сама и по-русски с акцентом говорит, а уж английский у неё…

Учёба прошла спокойно, никто не заметил изменений во мне, можно не волноваться.

Отдельных палат в больнице не предусмотрено, а тяжёлых кладут в процедурную. Медсестра меня туда и направила, заставив снять пальто и набросить халат. Пётр Петрович выглядел плохо, что называется "краше в гроб кладут". Видать, хоть не сильно, но поморозился. Ещё и грудь забинтована. Около него сидит сухонький старичок. Незнакомый, не из посёлка. На тумбочке стоит вазочка, прикрытая вышитой салфеткой, стакан чая в подстаканнике, лежат пакеты. Заботятся о больном.

После приветствия спрашиваю:

— Пётр Петрович, как вам вещи передать?

— Алёшенька, зови дядей Петей. Спасибо, что меня вытащил, век не забуду. Туз приберёшь волыну?

— И не подумаю, — отозвался второй старик. — Может он трухал на ту железку. Не обижайся Чалдон, однако от чужих такое брать не по понятиям, а с дурой ходить мне вовсе не по масти.

— Придержи пока мои шмутки, Лёшик, — попросил дядя Петя. — Как выйду, заберу. А ты ему кусок кинь.

Туз достал из кармана пук мятых ассигнаций и сунул мне в руку.

— Нормально дай, — прикрикнул больной, — как положено. Здесь только на мороженое хватит.

Старик поморщился и вытащил завёрнутый в газету свёрток. В нём оказались банковские упаковки денег. Я получил пачку новеньких десяток, целую тысячу рублей.

— Другое дело, — одобрил дядя Петя. — Алёшенька, ты пока иди. Нам, старикам, поговорить надо, завтра после школы навести, разговор будет. А сейчас зайди к Марку Перельштейну в кооператив, он ждёт.

Когда шёл из больницы, встретился Крюк и вновь стал меня нахваливать:

— Ты не представляешь, какому человеку помог! Теперь и жизнь у тебя совсем другая начнётся. Жить станешь в шоколаде, конфеткой "Лёшка на Севере".

— Скажешь тоже. Другая!

— Не веришь? — Вова таинственно прошептал, — Чалдон общак старателей половины Камчатки держит. И чёрные, и красные из его рук кормятся. Он любой вопрос решает. Как скажет, так и будет. Мой батя от него жилку получил, три сезона со своей бригадой моет, летом четвёртый раз пойдут, никак дочиста выбрать не могут.

То, что золота на Камчатке много, известно всем. То, что добывать промышленным образом его невыгодно, многие знают. И что попавшимся старателям срок дают немилосердный, народ в курсе. За добычу пятачок светит, а за продажу кое-кто получил три пятилетки с конфискацией. Я сегодня специально в библиотеке кодекс полистал. За перевозку в крупных и особо крупных масштабах, до 10 лет небо в клеточку будешь разглядывать. Зря Крюк болтает, в СССР стук распространяется быстрее скорости звука. Стукнут, что его батя моется, мало не покажется.

Надеясь узнать что-нибудь полезное, зашёл в потребкооператив. Он расположился в центре посёлка, занимая три барака, соединённых четвертым в виде буквы "Ш". В них обосновались контора, столовая, магазин и Дом Быта. В посёлке есть ещё магазины — продовольственный, книжный, уценённых товаров и универмаг, но они подчиняются другому ведомству, как и аэропортовская столовая, баня, клуб и кинотеатр. Вообще, от райпотребкооператива почти в каждом посёлке района есть представительство. Туда можно сдать шкуры, ягоды, разнотравье и прочие трофеи, а взамен получить дефицитные товары.

В конторе меня ждали и сразу провели в кабинет, где Марк Аркадьевич предложил:

— Лёша, ты хороший парень, да и Пётр Петрович попросил за тобой приглядеть. Не против поработать у нас?

— Конечно, не против. Когда? Летом после экзаменов? Что надо будет делать?

— Летом тоже, но можно начать прямо сейчас. Смотри, тут такое дело. По закону, до достижения 16 лет дети работают по 5 часов в день при пятидневной рабочей неделе, а в дни учёбы школьники трудятся по два с половиной часа. Я могу взять тебя на ставку ученика слесаря, на полставки художником-оформителем и, вне штата, учеником охотника. Ученик охотника зарплату не получает, но как промысловик имеет право на нарезное охотничье оружие. Сдюжишь? Если что, мы поможем.

— Постараюсь.

Ежу понятно, что работы с меня требовать не будут. Начинает сбываться пророчество Вовки про "Лёшку на Севере". Такая вот получается награда, а заодно и легализация полученных от Туза денег.

— Ну и хорошо. Завтра, сразу после школы сходи в больничку, потом сюда, будем оформляться. Для фотографии, возьми с собой белую рубашку и на всякий случай ещё пару других, разных цветов. С твоими родителями обсудил вопрос, они не против, чтобы ты поработал. Ученик слесаря получает шестьдесят рублей, художник на полставки сорок, всего выходит сто рублей плюс надбавка. Тебя устроит?

— Устроит! Спасибо большое, Марк Аркадьевич.

Ещё бы меня это не устроило! 100 рублей, с учётом районного коэффициента один и восемь, превращаются в 180. В Москве, отучившись пять лет и придя работать в НИИ инженером, я получал только 120. Конечно, здесь цены немного выше, чем на материке. Например, водка стоит 3,92 вместо московских 3,62. Фруктов практически нет, овощи привозят теплоходами, но не зря же люди сюда едут на заработки. Каждые шесть месяцев за выслугу лет добавляют ещё 10 %. То есть через пять лет зарплата увеличивается до 280 %, но это верхний предел. Хотя, говорят, раньше предела не было, его установил Хрущёв, за что его на Севере особенно не любят. Не стоит забывать про налоги и вычеты. Надо минусовать 13 % подоходного, 1,5 % комсомольских взносов и 1 % профсоюзных, всего 15,5 %. Хорошо, что за бездетность пока не берут. С мужиков от 20 до 50 лет в СССР брали аж 6 %. С женщин тоже, но только с замужних и до 45. В устном счёте я всегда был силен, 10 % это 18 рублей, 5 % — 9, 0,5 % — 90 копеек. Итого на руки получу 152 рубля 10 копеек. Для пацана более чем достойно. Мой отчим, начальник экспедиции, с северными и 50 % надбавки за выслугу, около 500 рублей получает грязными. Мать, старший инженер, чуть больше 400.

Марк понял, про что сейчас думаю. Он покровительственно улыбнулся и предупредил:

— Лёша, только давай сразу договоримся, что никакой пьянки на рабочем месте! Первый стакан и мы с тобой распрощаемся.

— Я не пью!

— Знаю. Вот и продолжай не пить, а то у нас соблазнов хватает, вдруг решишь передумать. Потому и предупреждаю.