Читать книгу "Запад в огне - Евгений Сухов"

— Романцев?

— Так точно!

— Прибыл, значит. Располагайся… Как там Георгий Валентинович? — спросил Александров, когда Тимофей присел.

— Он передает вам привет, товарищ полковник, — с готовностью произнес Романцев.

Губы Александрова растянулись в благодушной улыбке. Стало понятно, что полковник умеет ценить дружбу.

— Спасибо… Общение с Георгием Валентиновичем для меня всегда большое удовольствие, нас судьба еще до войны свела, в Питере… — Он вдруг сразу сделался серьезным и продолжил: — А теперь давай о делах. Здесь у нас неспокойно. Хотя где сейчас спокойно? Вот вроде бы мы служим в глубоком тылу… Но только дня не проходит, чтобы бандеровцы какой-нибудь сельсовет не уничтожили или какую-нибудь небольшую военную часть не обстреляли. Лютуют хуже зверей! Если узнают, что кто-то из крестьян симпатизирует Советской власти, заявляются в село и прилюдно устраивают над ними казнь… Всех запугали! Взять хотя бы место вашей будущей службы. Там полновластный хозяин — Гамула Остап. Жесткий, волевой, беспощадный! Для него без разницы, кто перед ним: женщина или старик, убивает всех! Никого не жалеет! Резня недавно на Волыни произошла, так этот Гамула был одним из главных ее инициаторов… У него какой-то особый счет к полякам и евреям.

— Чего добиваются бандеровцы? Откуда такая жестокость?

— Хм, откуда такая жестокость, спрашиваешь… Их лозунг: «Украина для украинцев!» — все остальные для них просто лишние. И еще им важно запугать местное население, чтобы оно не шло с советской властью ни на какой контакт.

— Кто он там, этот Гамула?

— Так называемый куренной атаман. Под его началом около трех тысяч стволов, считай, целый полк! В его распоряжении имеется целое артиллерийское подразделение. Это уже по-настоящему серьезная сила. Шастает со своими повстанцами по всей Львовской области, наведет страху, полютует — и снова в лесах прячется.

— Как же к нему подобраться?

— Непростая задача… Еще полгода назад мы к нему трех человек внедрили, казалось бы, все складывалось хорошо, несколько раз наши люди выходили на связь, а потом все трое пропали без вести… Что с ними случилось, до сих пор не известно. Даже не знаем, что матерям сообщить… Или вот недавний случай. Информация пришла, что Гамула должен появиться в селе Марчуки, ну, мы и отправили туда взвод. Остановились по соседству на хуторах, чтобы внимание к себе не привлекать, так он всех бойцов вырезал, а командиру отряда и хозяину, у которого он остановился, головы отрезал. Даже после смерти над трупами поиздевались… Думаем, что без предательства тут не обошлось. Этот хозяин связником нашим был. Конечно, там серьезно работает следственная группа, примем самые жесткие меры в отношении виновных, но разве людей вернешь?

— Как выглядит этот Гамула?

— Никто толком не знает, — пожал плечами полковник. — Известно только, что молодой. Недурен собой, во всяком случае, так бабы рассказывают. Известно, что ходит в немецкой эсэсовской форме с нашивками куренного. Предпочитает советскую офицерскую фуражку… По какой-то непонятной причине среди бандеровцев она особенно в моде. А вот на кокарде — трезубец! Надо же такое удумать, — хмыкнул он, — советскую кокарду под трезубец переделывать. Гамула враг беспощадный, лютый, и лучше к нему не попадаться, спасения не будет! Так что с ними нужно поступать так же жестоко, как и они с нами. Никакого снисхождения! Вот так-то… Считайте, что выслушали от меня небольшой инструктаж перед отправкой к месту службы. Вас, конечно же, в дивизии еще более обстоятельно проинструктируют, когда будут вводить в курс дела, но счел своим долгом предупредить, на какое место службы направляетесь. И скажу еще так, полковник Утехин прекрасно разбирается в людях, и на такое нешуточное дело человека малодушного он бы никогда не отправил. — Прозвеневший телефонный звонок прервал разговор: — Полковник Александров… Ага, уже подъехала. Спасибо. — Полковник положил трубку и посмотрел на Тимофея: — Как раз сейчас в ваш район, на Немировку, едет машина, может захватить вас с собой.

— Был бы вам очень признателен, товарищ полковник!

— Пустяки… И еще раз хочу предупредить на прощание, вы едете служить в очень неспокойное место, никому не доверяйте. Утром он батрак и кланяется вам низенько, а вечером в спину стреляет. Несколько дней назад пропал ваш предшественник майор Севастьянов. Думаем, что его уже нет в живых. Попытайтесь узнать что-нибудь о нем.

— Задачу понял, товарищ полковник!

— Если возникнут какие-то вопросы, немедленно обращайся, я всегда на связи!

— Есть!

— Так что желаю успешной службы! — Пожатие у полковника Александрова оказалось весьма крепким.

Водителем потрепанной полуторки был обстоятельный сержант лет тридцати пяти. Взгляд недоверчивый и внимательный одновременно. На выцветшей гимнастерке висела медаль «За отвагу» и прямоугольная нашивка за тяжелое ранение. Выглядел бодро, на первый взгляд никакого видимого увечья, и только когда ускорял шаг, становилось заметно, что он слегка припадает на правую ногу. Внешность его вызывала расположение: большой, сильный, неторопливый, а широкая грудь была просто создана для орденов.

— Вы водитель?

— Так точно!

— Мне сказали, что вы можете меня подбросить до места.

— Меня тоже предупредили. Куда именно направляетесь, товарищ капитан?

— Мне в Немировку, под Бровками.

— Знаю, — кивнул сержант. — Я как раз через Батьков еду, рядом с Немировкой. Только у самого села дорога танками разбита. Весной в ней даже самоходки вязли. А сейчас на этой жаре все засохло, и такие колдобины образовались, что на полуторке не проехать, разве только на трехтонке. Можно, конечно, и в объезд, но это все время… Ничего, если я вас в километре от Немировки оставлю? Машина-то у меня старая, вся гремит, может не выдержать такого насилия, — начал он неловко оправдываться. — Я уже четвертый грузовик поменял, но ни один из них такой развалюхой не был. Сейчас сплошную фанеру штампуют. Вот посмотрите, даже кабина из фанеры. Я, конечно, понимаю, все железо на танки и пушки ушло… Надо бить фрица! Только ведь в этой полуторке из металла один лишь двигатель. Если меня где-то крепко тряхнет на кочке, моя машина просто вся рассыплется на дощечки.

Капитан Романцев улыбнулся. Ему нравился этот основательный и неторопливый сержант. В чем-то обыкновенный. Но именно от таких обыкновенных солдат и зависит успех победы. Выносливые, аккуратные, все понимающие. Для них любое дело — важная работа, которую следует выполнить исправно, будь то поездка в соседнюю часть, чтобы привезти бойцам пару мешков картошки, или штыковая рубка у бруствера противника.

— Не переживай, я привычный. Уж километр как-нибудь пройду. К тому же пешие прогулки полезны для здоровья.

— Это смотря кому, — покачал головой сержант, явно не соглашаясь. — С год назад я через лес в штаб шел. Вот мину и зацепил, — указал он на покалеченную стопу. — Хорошо хоть живой остался, правда, ногу малость подкоротили.