Читать книгу "Персидский поход Петра Великого. Низовой корпус на берегах Каспия (1722-1735) - Игорь Курукин"

Однако уже тогда Москва стремилась направлять и контролировать экспорт иранского шелка через Россию, для чего прибегла к помощи купцов из Новой Джульфы — армянского пригорода Исфахана. Переселенные шахом Аббасом I с родины, армяне находились под его покровительством и в XVII веке прибрали к рукам шелковую торговлю не только в Закавказье, но и во всем Иране. В 1667 году представители этой компании Степан Ромодамский и Григорий Лусиков получили монополию на продажу шелка-сырца в Москве и право вывоза его за границу через пограничные и портовые города Архангельск, Новгород, Смоленск; при этом обратно они должны были возвращаться через Россию и покупать на вырученные деньги русские товары. За ввозимый в Россию шелк, начиная с Астрахани, налагались пошлина с продажи, не превышающая в общей сложности 15% его стоимости, и пошлина за провоз.

Осуществить условия соглашения 1667 года помешало восстание Степана Разина. К тому же привилегии армянской компании вызвали недовольство русского купечества. Когда в 1673 году шахский посланник и член компании Г. Лусиков вновь появился в Москве, русское правительство потребовало у купцов преимущественного права покупки шелка для вывоза за рубеж и ограничило их выезд теми странами, с которыми у России не было «ссор». Но все-таки направить вывоз всего персидского шелка исключительно через Россию не удалось: купцы направляли в Москву максимум тысячу пудов в год, в то время как основная масса шла через Персидский залив или старыми караванными путями через Турцию. По подсчетам самого Лусикова, ежегодный вывоз персидского шелка в Европу исчислялся приблизительно в восемь тысяч тюков (в тюке было шесть пудов), то есть в 48 тысяч пудов; этот поток шел караванными путями в турецкие Алеппо и Измир (Смирну), а англичане и голландцы занимали в персидском экспорте господствующее положение.

Знали это и московские гости и обвиняли армян в том, что те не исполняли условий договора, «но прежними путями весь лучший шелк и ныне отпускают». Тем не менее подданных шаха (союзника против Турции) старались не обижать и по-прежнему разрешали им выезд с шелком за границу. В последней четверти XVII века столкновение с Турцией стало реальностью, и Россия из политических соображений допустила расширение транзита персидских товаров в Европу. Первым из соседей в 1679 году добился этого послабления для своей страны шведский посланник Л. Фабрициус, а в 1697 году право транзитной торговли с Ираном получила Пруссия. С 1687 года персидских армян стали пропускать через Новгород и Нарву в Швецию и далее на запад — такой путь в Европу был ближе, чем через Архангельск.

Не забывал об армянской торговле и Петр I. По указу Сената от 2 марта 1711 года льготные условия распространялись не только на членов джульфинской компании, но и на прочих армянских купцов и должны были содействовать первоочередной задаче «персидский торг умножить, и армян, как возможно, приласкать и облегчить, в чем пристойно, дабы тем подать охоту для их большого приезда».

Однако армянские купцы хотя и везли порой в Россию крупные партии шелка (2600 пудов в 1712 году), но, как и прежде, продолжали отправлять его и в Турцию. Выход к средиземноморским портам позволял дешево покупать западноевропейские товары, что было трудно сделать в России, где законодательство запрещало прямые контакты между европейскими и восточными купцами на своей территории. К тому же дорога до Балтики была неблизкой, а отечественные подьячие умели вымогать деньги не хуже своих восточных коллег, на что купцы часто жаловались.

Другой проблемой было положение российских торговцев в самом Иране. Сами же джульфинцы чинили им препятствия в закупке шелка. Отправленный туда послом (о чем пойдет речь ниже) Артемий Волынский отмечал, что «ни которой нации купцы так не утеснены, как росийские, которые в великом гонении и зело обидимы от персиан». Лихие люди могли разграбить их имущество. Им приходилось вручать «немалые дачи» местным властям за выгрузку товаров на берег и за то, чтобы их попусту не задерживали. Местные ханы и прочие «управители» могли вдруг «запечатать» их товары или отобрать для себя лучшие, но «малую цену заплатить», да и то спустя полгода. Они же выдумывали пошлины и поборы — например, брали налог за непроданные вещи, требовали платить «на мостах и на заставах» и в городах, куда товары вывезены.

Однако для проникновения на Восток царь не только надеялся на традиционную торговлю с соседями — его взор теперь простирался много далее.

Путь в Индию: пропавший «Бекович» и удачливый секретарь

Уже в XVII веке московских дипломатов привлекала далекая и богатая Индия, куда издавна стремились европейские мореплаватели и авантюристы. Тем более что с индийскими купцами в России были знакомы: в 1625 году в Астрахани был построен индийский гостиный двор и появилась небольшая индийская колония, а в 1645-м один из индийских купцов впервые прибыл в Москву.

Один путь в Индию вел через Каспийское море и Иран, другой — караванными дорогами Средней Азии. В Москве регулярно появлялись посольства из Хивы и Бухары. Среднеазиатские послы-«купчины» привозили пользующиеся неизменным спросом хлопчатобумажные ткани; в обмен они просили оружие, кожи, соболей, охотничьих птиц-кречетов и разные экзотические «товары» вроде пленных «немцев» и «девок черкасских», в каковых обычно хозяева учтиво отказывали.

Московские посольства в среднеазиатские ханства были редкими и всегда очень опасными: посланников подстерегали бури на Каспийском море, свои и чужие пираты, «огневая болезнь» (горячка), бесконечные междоусобные войны и набеги кочевников-туркмен. Своим долгом русские послы считали выкупать и вывозить с чужбины захваченных и проданных в Среднюю Азию русских пленников.

Посланникам в Иран и Среднюю Азию (посадскому человеку Анисиму Грибову и купцу Никите Сыроежину в 1646 году, дворянину Богдану Пазухину в 1669-м) поручили разведать путь в Индию и выяснить, какие там нужны товары и «сколь сильна Индеянская земля ратными людьми и казной». Послы привезли первые точные сведения о караванных путях в Индию через Пешавар и Кабул. «Из Бухары, — сообщал Б. Пазухин, — ехать через Балх до Индейских гор и до последнего Балховского города Хеджона, а оттуда до первого Индийского города Парвана в обход вдоль гор… четыре недели, а затем на города Чарыкар, Кавыл (Кабул. — И. К), Большой Чарыкар, Пешаур (Пешавар. — И. К), Ратае, через реки Джилим, Ченову и города Малый Гужерат, Лагор (Лахор), Салтанпур в Джанабат (Шах-Джеханабад. — И. К.)». Этот путь занимал от пяти до девяти недель, но пройти им и выполнить задание послы так и не смогли из-за постоянных войн, которые велись на территории Афганистана. Неудача постигла и миссию другого российского посла-купца, Юсупа Касимова: в 1676 году он достиг Кабула, но вынужден был повернуть.

Сухопутный путь через Иран считался еще сложнее: «…ход де ис Кизылбашские земли в Ындейское государство все сухим путем степью и горами. И на сей де было дороге в одном месте завалились в горах щели каменьем и проходу из Балхинского государства в Ындею и из Ындеи в Балхинское государство не было многие лета. И индейские де люди тое дорогу чистили лет с пять и болши, и, прочистя, тое дорогою проходили из индейские земли под Балх воинским обычаем и Балху было засели». Опасная дорога от Мешхеда до Агры требовала 111 дней хода на верблюдах.