Читать книгу "История Литвы с древнейших времен до 1569 года - Эдвардас Гудавичюс"

Представление о балтах в Европе было весьма односторонним. Фактически в поле зрения европейцев попали только курши и пруссы, т. е. довольно узкая полоса Балтийского побережья. В X–XII веках это представление пополнили польские хроники и скандинавские саги, а также рунические надписи на камнях. Тогда Европа впервые узнала о ятвягах и земгалах, что позволяло судить об окраинах всего балтского этнического массива. Однако глубина этого массива еще не была осознана; а ведь речь идет именно о жизненном пространстве литовских племен. В XII–XIII веках скандинавские географические трактаты даже не упоминают о реке Неман. Между тем, в восточном соседстве с Литвой в середине IX в. возникла огромная Русь, вскоре присоединившаяся к ареалу византийской культуры. Если от скандинавов Литву отделяли курши и земгалы, а от поляков – пруссы и ятвяги, то с Русью Литва граничила непосредственно. В X–XII веках русские узнали литовцев куда лучше, чем поляки и немцы. Есть основания говорить об определенных контактах литовцев и скандинавов. Древнее литовское слово «vaizbunas» (купец) происходит от названия города Visby, а литовский этноним «vokieuiai» (немцы) – производное от названия области Vak в Швеции, т. е. шведы стали первыми серьезными представителями германских народностей. Хотя Литва осталась в стороне от Даугавы (Западной Двины) как торговой артерии, связывавшей Скандинавию с Русью, отношения со /28/ шведскими викингами были важны. Племенная знать литовцев, а также куршей и земгалов, переняла от шведов систему взвешивания драгоценных металлов, а также понятие о накоплении богатств.

Русские летописи X в. упоминают о походах своих князей против ятвягов; ятвягов можно было встретить и в составе русских дружин. Влияние Руси ощутила и Литва. Русское соседство стало фактором, определившим все дальнейшее развитие Литвы.

в. Первое упоминание о Литве

Контакты с германскими племенами, а также торговля с Римскими провинциями – совпали с довольно резким подъемом в технологиях обработки металла и земледелии в первые века нашей эры. Именно это и было той «хозяйственной» предпосылкой, которая позволила литовскому этносу расширить территорию и ассимилировать своих балтских родственников в середине I тысячелетия и во второй его половине. Возникновение мощного комплекса литовских племен изменило их отношения с балтскими соседями – последние стали постоянным объектом грабежа и экспансии со стороны литовцев. Так была присоединена значительная часть селов; граница с ятвягами медленно, но неумолимо подвигалась к югу, были теснимы земгалы и курши. Ощущалось сильное литовское влияние на Скалву и Надруву (Надровию). Присоединив селов, литовцы стали нападать на своих северных соседей-латгалов. /29/

Успешные походы обогащали племенную литовскую знать. Рабы стали постоянным и растущим общественным слоем, окончательно отделившим быт знати от соплеменной среды. Во второй половине I тысячелетия территорию обитания литовских племен покрыли небольшие (а позднее – весьма обширные) укрепленные усадьбы, стали появляться настоящие деревянные замки. Украшения прибавили в весе, утеряв эстетические пропорции и став способом хранения и демонстрации благородных металлов. Открывшиеся хозяйственные и организационные возможности превратили воинские дружины из случайных отрядов в социальную прослойку, а это в свою очередь расширило географию военных походов. Ремесленники обзавелись устойчивым слоем заказчиков, а выборные вожди уступили место именитым наследникам знатных родов. Богатые вожди и воинские командиры, сталкиваясь со шведскими викингами, без труда переняли одальное право собственности на землю, тем более, что и в самой Литве складывалась аналогичная социальная структура. Всё это в XI–XII веках сформировало викинговое литовское общество (только лодку здесь заменил конь). Общественная организация литовцев с сильным институтом вождей (впоследствии князей) и воинства далеко обогнала социальную и политическую схему других балтских племен. Наиболее интенсивно этот процесс проходил на Литовской земле (в узком смысле слова).

Именно такая Литва в 1009 г. упомянута в первом из всех известных источников – в немецких Кведлинбургских анналах. Событие, вызвавшее это упоминание, описано не единожды: был убит миссионер – св. Брунон (Бруно) Бонифаций. Однако там говорится не о Литве, а о Пруссии. Это красноречиво свидетельствует, что немцы и поляки тех времен литовцев еще не знали: все балты (во всяком случае, их наибольшая часть) для них были «пруссами». Литву Кведлинбургские анналы упомянули потому, что они располагали самой точной информацией, идущей из окружения самого св. Брунона (а он в 1008 г. посетил Русь и имел возможность познакомиться с ее соседями).

Источники, описавшие смерть св. Брунона, рисуют вождя племени Нетимера, располагавшего 300 воинов, наследственной властью и стражей на границах своих владений. Нетимер хотел креститься, что говорит о его весьма широком политическом кругозоре. Он это и сделал. Ему, однако, противостояла сильная оппозиция, от рук которой пал миссионер. О том, что случилось далее, сведений нет. История св. Брунона повествует о такой политической организации литовцев, которой мы не найдем у других балтских /30/ племен даже в XIII в. И тут, естественно, встает вопрос: почему литовское государство сложилось лишь 200 лет спустя.

Ответ мы находим в действиях Руси. В сороковых годах XI в. Русь и Польша совместно воевали против мазовшан и племен, выступивших в их поддержку. Именно в 1040 и 1044 гг. князь киевский Ярослав ходил на Литву (возможно, это был один поход, по-разному датируемый в разных русских летописях). Литовцы были вынуждены признать верховенство Руси и платить ей дань. Подобное положение замедлило развитие нарождающейся литовской государственности. Серьезная опасность угрожала самому существованию Литвы: зависимость могла смениться полным присоединением к Руси, следствием этого должно было стать принятие православия со славянской литургией, что означало бы русификацию еще не ставшего народностью литовского этноса. К счастью для Литвы, Древнерусское государство в начале XII в. распалось, и в 1131 г. литовцы обрели свободу.

Возрожденная политическая самостоятельность вновь ускорила развитие Литвы. В XII в. Литву окружали слабые соседи: Древнерусское и Польское государства рассыпались на отдельные княжества, скандинавская экспансия прекратилась, а другие балтские племена и в дальнейшем оставались объектом литовских набегов. В конце XII и начале XIII в. литовские отряды доходили до Эстонии и Карелии на севере, на юге проникли вглубь Польши и достигли территории современной северной Украины. В русском обществе сложился образ «храброй Литвы». Возникла возможность ускоренного развития литовской общественной элиты и ее военного потенциала, и Литва начала выбираться из ямы вековой отсталости, где она пребывала в силу всемирно-исторических обстоятельств. /33/

II глава

РАННЯЯ ЛИТОВСКАЯ МОНАРХИЯ

1. Конфедерация литовских земель

а. Возникновение одального общества

Экономическое развитие Литвы в раннем средневековье определяли два усиливающихся фактора: пахотное земледелие и металлургия, основанная на добыче местных болотных руд. Рало и соха на конной тяге позволяли обработать площадь, урожай с которой мог обеспечить зерном немалый хозяйственный коллектив. Это в свою очередь позволяло использовать окрестные луга под пастбища и заготовку сена на зиму. Земледелец мог содержать необходимое количество лошадей, коров и мелкого скота, при этом располагая временем для возведения и ремонта бытовых построек. Уже в I тысячелетии, особенно в его второй половине, землепашцы освоили двуполье.