Читать книгу "Иисус против священников. Как возникла церковь и кем были первые христиане - Крейг Эванс"

Хорошо известны предсказания Иисуса из Назарета об осаде Иерусалима и разрушении знаменитого Храма:

Иерусалим! Иерусалим, убивающий пророков и побивающий камнями тех, кто послан к нему! Сколько раз Мне хотелось собрать весь народ твой вокруг Себя, как собирает наседка выводок под крылья, но вы не захотели! И вот ваш Дом оставлен!» (Лк 13:34–35)[12]

Когда они подошли еще ближе, Иисус, увидев город, заплакал о его судьбе и сказал: – О, если бы хоть в этот день и ты увидел путь к миру! Но ныне от глаз твоих он скрыт. И вот наступят дни, когда враги окружат тебя земляными валами, возьмут в кольцо, сожмут со всех сторон, тебя и жителей твоих сотрут с лица земли и не оставят от тебя камня на камне – из‑за того, что не узнал ты время, когда Бог предлагал тебе спасение (Лк 19:41–41).

Когда Он выходил из Храма, один из учеников сказал Ему: – Учитель, взгляни, какие камни, какие здания! Ты смотришь на эти огромные здания? – сказал Иисус. – Так вот, здесь не останется камня на камне. Все будет разрушено! (Мк 13:1–2)

Можно привести и другие тексты (например, Мк 14:58; Лк 21:20–24; 23:27–31). Особенно важна ссылка Иисуса на Иер 7:11 («вертеп разбойников») в Его речи, произнесенной в Храме (Мк 11:15–18. Иер 7 – резкая критика правящих священников Первого храма и предупреждение о том, что его разрушение уже близко. (Подробнее об этом будет сказано позже.) Сегодня ученые склонны думать, что Иисус действительно предупреждал о грядущем суде над Иерусалимом и Храмом. Его действия в Храме и пророчество (одно или два) о разрушении Храма легко объясняют последовавшую реакцию первосвященников. Они также объясняют обвинение Иисуса тем, что Он угрожал Храму (Мк 14:58); это предание не может быть отнесено к послепасхальному времени.

Вероятно, главное доказательство подлинности этих пророчеств состоит в том, что они не отражают подробностей разрушения Храма. Не упоминается пожар, опустошивший храмовую территорию, особенно подчеркнутый в наглядном описании Флавия (ИВ 6.165–168, 177–185, 190–192, 228–235, 250–284, 316, 346, 353–355, 407, 434). Флавий, выражается почти поэтически: «Казалось, Храмовая гора кипит от самого основания, так как вся она была залита огнем» (ИВ 6.275). И указание Иисуса молиться, чтобы разрушение «не случилось зимой» (см.: Мк 13:18), выглядит неуместным и странным в свете факта, что город захвачен, а Храм сожжен в августе и сентябре.{16}

Сам Флавий претендует на предсказание разрушения Храма и поражения еврейских повстанцев:

Иосиф внезапно вспомнил виденный им ночью сон, в котором Бог возвещал ему о грядущих бедствиях евреев и о судьбах римских императоров. Он же был способен толковать сны и проникать в скрытый смысл двусмысленных речей Бога, ибо был священником и потомком священников и был хорошо знаком с пророчествами священных книг (ИВ 3.351–352)

Это пророчество проясняет встречающиеся у Флавия фаталистические утверждения: «Бог давно уже обрек Храм огню» (ИВ 6.250). Но какие «пророчества священных книг» он имел в виду? Флавий говорит, хотя и загадочно, о двух таких пророчествах:

Кому неизвестны писания древних пророков и их предсказание об участи несчастного города, ныне сбывающееся? Ведь они предсказали, что город падет тогда, когда некто положит начало братоубийственному кровопролитию. (ИВ 6.109)

(…) после разрушения Антонии евреи придали Храму четырехугольную форму, хотя в пророчествах записано, что город и Храм падут, когда святилище станет четырехугольным. (ИВ 6.311)

Какие пророчества имел в виду Флавий, решить трудно. Возможно, он видел в пророчествах, первоначально относившихся к разрушению Первого храма, дальнейшие пророчества, относящиеся к Храму, существовавшему в его дни. На самом деле у нас есть подобный пример в замечательных действиях некоего Иисуса, сына Анании, который семь с половиной лет возвещал роковую судьбу Иерусалима и его храма. Согласно Флавию,

Некий Иисус, сын Анании[13], простой деревенский житель, за четыре года до войны, когда в Иерусалиме царили мир и благополучие, явился на праздник, в который все евреи строят для Бога кущи, и посреди Храма вдруг начал выкрикивать: «Глас от востока, глас от запада, глас от четырех ветров, глас над Иерусалимом и над Храмом, глас над женихами и над невестами, глас надо всем народом!» (ИВ 6.301)

«Горе тебе, Иерусалим!» (ИВ 6.306)

«Горе городу, горе народу, горе Храму!» (…) «Горе и мне!» (ИВ 6.309)

Мы снова слышим намек на Иер 7, на этот раз – на стих 34 («И прекращу в городах Иудеи и на улицах Иерусалима голос торжества и голос веселия, голос жениха и голос невесты; потому что земля эта будет пустынею»). Как и в речи Иисуса Назарянина, сопровождавшей Его действия в храме, намек на Иеремию был справедливо истолкован как угроза Храму. Иосиф Флавий рассказывает нам, что в его время некий Иисус (Йехошуа), «простой деревенский житель», был арестован знатными горожанами и жестоко избит. Так как он «продолжал выкрикивать те же самые слова», его привели к римскому прокуратору Альбину, приказавшему «истерзать его плетьми до костей» (ИВ 6.302–304). Прокуратор решил, что этот Иисус – одержимый, и отпустил его восвояси (6.305). Иисус продолжал выкрикивать свое пророчество, пока его не убило камнем, заброшенным через городскую стену из осадной катапульты (6.309). Позже я еще вернусь к этой любопытной личности и к мотивам его действий.

В не особенно древнем раввинистическом предании сообщается, что по крайней мере два раввина предсказали разрушение Иродова храма:

За сорок лет до разрушения храма западный свет погас, малиновая нить осталась малиновой, а жребий для Господа пришел в левой руке. Закрыли врата храма на ночь, а утром встали и нашли их открытыми настежь. Сказал Раббан Йоханан бен Заккай храму: «О Храм, почему ты нас пугаешь? Мы знаем, что в конце концов ты будешь разрушен. Ибо сказано было: «Отвори врата, о Ливан, чтобы пламя пожрало твои кедры!» [Зах 11:1]» (y. Sotah 6.3; ср.: b. Yoma 39b; Lam. Rab. 1:5 § 31)

Рабби Цадок соблюдал посты сорок лет, чтобы Иерусалим не был разрушен, [и так исхудал, что], когда ел что-нибудь, можно было видеть, как пища [проходила внутри его глотки]. (b. Gittin 56a)

Нам рассказывается, что Цадок, Йоханан бен Заккай и другие раввины пытались убедить мятежников сдаться римлянам. Йохахан едва не был убит за то, что не оказал поддержки восстанию, и убежал из города – его вывезли в гробу [Lam. Rab. 1:5 § 31; b. Git. 56a-b; ’Abot R. Nat. (A) 4:5]. Согласно преданию в Плаче Рабба (Rabbah), Цадоку сохранили жизнь по просьбе Йоханана. Трудно сказать, в какой степени данный факт историчен.