Читать книгу "Жены и девы Древней Руси - Татьяна Муравьева"

На другой день император прислал к ней ученых людей, чтобы те сопровождали ее в прогулках по городу и показали бы ей, как писал потом сам Константин Багрянородный, «церковную красоту, и палаты золотые, и в них собранные богатства, золото и шелка и драгоценные камни, и Страсти Господни: венец и гвозди, которыми Иисус Христос был прибит ко кресту».

Главный царьградский храм – храм Святой Софии – Божьей премудрости – восхитил и поразил Ольгу, как не поражало ее ничто за всю ее жизнь. Своды, уходящие под самые небеса, многоцветные росписи, на которых христианский бог и его святые представали, словно живые, свет тысячи свечей из самого лучшего, белого воска, пение, слаще которого и представить себе невозможно, – Ольга была ошеломлена и зачарована этой красотой. Она почувствовала, что в душе у нее загорается свет, подобный свету тысячи свечей, и сказала себе: «Я хочу быть христианкой».

Патриарх, узнав о ее желании, обрадовался и долго рассказывал ей об Иисусе Христе, а она слушала.

И вот был назначен день крещения. Накануне император пригласил Ольгу во дворец к обеду. Ольге объяснили, что сидеть за одним столом с императором – великая честь, которой до нее не был удостоен никто из иноземцев.

После обеда за отдельным позолоченным столом для императора и его семьи – сына с женой, дочерей и внучки – были поданы сласти на блюдах, украшенных жемчугом. Император усадил Ольгу рядом с собой и сказал ей:

– Ты прекраснейшая и мудрейшая из всех женщин на земле и достойна быть императрицей. Согласна ли ты разделить со мною трон?

Ольга пришла в смятение. Согласиться значило навсегда потерять независимость – и свою, и всей Русской земли, ибо, взяв ее в жены, император получил бы Русскую землю за ней в приданое, отказать же Константину Багрянородному означало рассориться с могущественной державой и навлечь на себя и на свою землю многие беды.

Но не зря назвал император Ольгу мудрейшей из женщин. Она опустила глаза и сказала:

– Я согласна, но есть у меня условие: ты должен присутствовать при моем крещении и стать моим крестным отцом.

На другой день был совершен обряд святого крещения, Ольга стала христианкой и была наречена христианским именем Елена. Обряд совершил патриарх, а воспринял новокрещеную от купели император.

Но когда Константин Багрянородный, преисполненный радости, напомнил Ольге о ее обещании стать его женой, она печально ответила:

– Увы, государь, это невозможно. Я узнала, что по христианскому закону крестный отец не может жениться на своей крестной дочери. Если бы мне было известно об этом вчера, я никогда бы не стала просить тебя воспринять меня от купели.

Император был раздосадован, но поделать ничего не мог.

Ольга стала собираться домой. На прощание император сделал ей и ее свите богатые подарки: самой Ольге двести золотых монет, сопровождавшим ее знатным женщинам – по двенадцать, прислужницам – по шесть. А патриарх, прощаясь с русской княгиней, торжественно произнес: «Благословенна ты среди русских князей, ибо возлюбила свет, а тьму оставила. Благословят тебя сыны русские до последних родов внуков твоих».

И вот попутный ветер снова надувает паруса Ольгиных кораблей. Кроме свиты и дружины с Ольгой на Русь ехал грек-священник, которого патриарх определил ей в духовники.

* * *

Когда Ольга вернулась на Русь, ей захотелось навестить родные места – Псковскую землю, в которой жила она до замужества и не бывала уже много лет. И вот с малой дружиной и в сопровождении духовника, который теперь был при ней всегда, пустилась она в путь. После яркой, солнечной Греции с особой силой почувствовала Ольга суровую красоту Русского Севера – хвойных лесов, серых скал, широких, холодных рек. Вот и река Великая, на которой прошли Ольгино детство и ранняя юность.

День был ветреный, по небу быстро неслись рваные облака, шуршал, качаясь, прибрежный камыш. Ольга на коне выехала на каменный мыс и остановилась у самой воды. И вдруг увидела, как в небе над рекой загорелись три золотых луча, протянулись до самой земли и сошлись перед ней на каменном мысу.

Княгиня, изумленная и восхищенная этим чудесным видением, повернулась к духовнику и спросила:

– Отче, можешь ли ты объяснить, что это означает?

Духовник ответил:

– Не иначе Господь благословил это место, и здесь надлежит поставить храм Божий.

Тут же распорядилась Ольга, чтобы на каменном мысу заложили церковь во имя Живоначальной Троицы. Едва закончены были работы, рядом с ним из-под земли забил светлый ключ, который люди сразу прозвали Ольгиным.

После этого решила Ольга объехать всю Русскую землю, и везде, где случилось ей побывать, возводила она храмы и рассказывала людям об Иисусе Христе. Многие, узнав, что княгиня их теперь христианка, тоже принимали святое крещение, но никого Ольга не заставляла креститься силой.

Вернувшись в Киев, она приказала построить возле княжьего дворца деревянную церковь, посвятив ее, как в Царьграде, Софии – Божьей премудрости, и каждый день усердно там молилась.

Для того чтобы христианская вера распространилась и укрепилась на Руси, нужны были священники. Ольга могла бы попросить императора Константина Багрянородного прислать из Греции опытных священнослужителей, но она опасалась, что император все-таки затаил на нее обиду, и предпочла обратиться с просьбой к германскому королю Оттону I. Христианская церковь тогда еще не разделилась на Восточную и Западную, и германский король, желавший наладить связи с обширным и сильным Русским государством, охотно отправил в Киев епископа Адальберта, монаха из монастыря Святого Максимина в городе Трире, и с ним нескольких священников, хотя сам Адальберт не хотел ехать в далекий неведомый край и воспринял свое назначение как наказание. Этот мрачный монах с выбритой на макушке тонзурой, не знавший ни слова по-русски и посматривающий на свою паству с неприязнью и опасением, не понравился киевлянам, и Адальберт вынужден был поспешно вернуться на родину, где заявил, что «русы – ожесточенный народ, свирепый видом и неукротимый сердцем – изгнали его из своих пределов, презрев благовествовавшего Евангелие мира». Вместе с ним покинули Русь и остальные немецкие священники.

* * *

Меж тем сын Ольги, князь Святослав, достиг совершенных лет. Был он не слишком высок ростом, но коренаст и широкоплеч, носил длинные усы, а голову брил наголо, оставляя лишь на темени длинный оселедец. Воспитанный воеводами Асмудом и Свенельдом, превыше всего в жизни ценил он воинскую отвагу и военную удачу. Уже первые его военные походы были победоносны: он разгромил могущественный Хазарский каганат, одолел волжских булгар, подчинил своей власти многочисленные племена славян-вятичей, обитавших в лесном краю, куда не решались вступить ни отец его, князь Игорь, ни сам Вещий Олег. В Киев Святослав возвращался лишь на недолгое время и уходил в новый военный поход, предоставив Ольге по-прежнему управлять Русской землей. В поход он никогда не брал с собой обоза, спал на голой земле, подложив под голову седло и укрывшись плащом, питался мясом, зажаренным на костре; чистое поле стало для Святослава истинным домом, а дружина – семьей. В дружинниках видел он братьев, одевался так же, как и они, и только золотая серьга с алым яхонтом и двумя жемчужинами, вдетая в левое ухо, напоминало о том, что он князь, а не простой воин.