Читать книгу "Простая услуга - Дарси Белл"

Я не могла ее видеть. По одной причине: была среда. Вспомнилось это засасывающее чувство: ищешь и не можешь найти своего ребенка, и когда пройдет целая жизнь и ты его все-таки находишь, сердце уже готово взорваться. Одно время Майлзу нравилось прятаться от меня, и я каждый раз на стенку лезла…

Погодите. У меня есть план. Продолжение следует.

С любовью,

Стефани

6

Блог Стефани
Визит к Эмили

Мамы, привет!

При обычных обстоятельствах я бы не поехала к Эмили, не позвонив. Я попробовала дозвониться по городскому телефону. Никто не ответил. Когда-то Эмили дала мне свои ключи и попросила ключи от моего дома. Меня это просто поразило. Именно так поступают разумные взрослые мамы, плюс ощущение, что мы друзья по-настоящему. Ключи, которыми можно воспользоваться в крайнем случае. Или если ты с ребенком просто приехала в день, назначенный для совместных игр, слишком рано и никого нет дома. Сейчас именно такой крайний случай. Мне не хотелось вторгаться в личное пространство Эмили, но надо было убедиться, что она не сломала себе что-нибудь, не поранилась и не лежит больная, нуждаясь в моей помощи.

Я не могла привезти мальчиков. Вдруг я обнаружу что-нибудь ужасное? Мое воображение как с цепи сорвалось. Дом Эмили рисовался мне залитым кровью, как после визита Чарльза Мэнсона. Я представляла ее себе в ванне, полной крови.

Я решила остановиться у дома Эмили, когда ехала забирать мальчиков из школы.

Едва свернув на подъездную дорожку, я уже ощутила атмосферу чего-то опасного, жуткого. Накрапывал дождь, ветер шевелил листву на деревьях, и ветви словно шептали мне: не ходи, не ходи туда. Шучу. Я мама-рационалистка. Я не слышу, как разговаривают деревья.

Мне заметно полегчало, когда я заметила на подъездной дорожке машину Мариселы, домработницы Эмили. Марисела сказала, что уже заканчивает, это меня успокоило. Если бы Эмили была мертва или лежала беспомощная где-нибудь в доме, Марисела бы это заметила.

Марисела – сущий ангел. Если бы только она работала у нас! Но мы с Майлзом не можем себе ее позволить.

– Сеньора сказала, она уехала четыре дня, – сообщила Марисела. – Она сказала мне приходить убирать, а потом проверить, не хотят ли цветы воды.

Четыре дня! Какое облегчение!

– Вы не говорили с ней по телефону?

– Нет. Зачем? – мило улыбнулась Марисела. – Сеньора, с вами все в порядке? Хотите что-нибудь выпить? Поесть? Сеньора оставила прекрасные фрукты в холодильнике.

Прекрасные фрукты – хороший знак. Эмили намеревалась вернуться. Я попросила стакан воды, и Марисела ушла на кухню.

Странное чувство – сидеть на диване, где я провела столько часов с Эмили. Большой удобный диван вдруг стал ощущаться как бугристый и странный, как что-то, куда можно провалиться и потом не вылезти. Диванчик – венерина мухоловка. Я раздумывала, не поискать ли ключи к ситуации здесь, в доме.

Почему Эмили не сказала, что уезжает на четыре дня? И почему не перезвонила мне? Я знаю свою подругу. Случилось что-то ужасное.

Сидя в доме Эмили, я чувствовала себя как на иголках. Я все ждала: вот сейчас Эмили войдет и спросит, что я здесь делаю. Сначала я бы испытала облегчение, безумную радость, что вижу ее, а потом, может быть, вину, даже при том, что она предоставила мне более чем достаточно причин заглянуть к ней.

Где она? Я готова была захныкать, как ребенок.

На каминной доске стояла фотография двойняшек. В доме Эмили так много великолепного: персидские ковры, китайские вазы, элементы классического дизайна, мебельные шедевры середины двадцатого века. Дэвису понравился бы ее дом, если бы только он дожил до знакомства с ним. Но черно-белую фотографию двух девочек в нарядных платьях, с лентами в волосах, девочек необыкновенно красивых, чарующе улыбавшихся какой-то известной только им тайне, Эмили показала мне специально.

– Эта фотография стоит больше, и я люблю ее больше, чем все остальное в этом доме, – объявила Эмили. – Если я скажу тебе, как мы ее заполучили, моему другу-аукционисту придется убить меня. Как по-твоему, кто из близнецов главнее?

Это было почти дежавю или воспоминание о другой жизни. Моей другой жизни – когда я жила в городе и работала в журнале. Журнале о дизайне интерьера, из тех, которые можно купить на кассе в супермаркете, но все же – в журнале. Обложка, бумага, текст, фотографии. В своей другой жизни я встречалась с людьми, которые отпускали странные замечания, задавали интересные вопросы, а в их домах оказывались прекрасные и неожиданные предметы. С людьми, которые говорили еще о чем-то, кроме как о чем рассказывали их детям на продленке и как узнать, действительно ли эти помидоры органические. С людьми, которые жили весело!

– Не знаю, – ответила я. – А по-твоему, какая из двойняшек?

– Иногда мне кажется, что одна, а иногда – что другая.

– А может, ни одна?

– Такого не бывает, – сказала Эмили. – Всегда кто-то один доминирует, даже в дружбе.

Была ли Эмили доминирующим другом? Я смотрела на нее снизу вверх, я знаю…

Теперь моя подруга исчезла. А близнецы – вот они, их нежные непостижимые личики все еще смотрят на меня.

Гостиная была совершенна. Естественна. Марисела убралась здесь. На журнальном столике – Дэвис знал бы, какой гений середины века создал его – лежала книжка в мягком переплете. Роман Патриции Хайсмит. “Те, кто уходят”. Из книги торчала закладка нашего местного книжного магазина. Именно тогда мне и пришло в голову – не как молния сверкнула, скорее, как лампочка мигнула, – что Эмили могла уйти. Оставить сына со мной и уйти. Люди уходят. Такое случается. А их друзья, соседи и члены семьи потом говорят: мы и не подозревали.

Я решила прочитать книжку Хайсмит, поискать там информацию, которую могла пропустить. Информацию об Эмили. Ее книгу я взять не могла. Эмили рассердится, когда вернется. Я куплю книгу, если ее не окажется в библиотеке. Все рассосется, надо только сохранять хладнокровие и здравомыслие. Все окажется дурным сном, ошибкой, недопониманием, над которым мы с Эмили посмеемся – потом.

Марисела принесла мне воды в винтажном бокале в горошек. Великолепный бокал. Даже бокал был похож на Эмили.

– Попейте, – сказала Марисела. – Вам станет лучше.

Я выпила холодной чистой воды. Но лучше мне не стало.

Я сказала Мариселе спасибо и покинула дом. Проверила свой телефон. Ни сообщений, ни писем. Я была уверена, что Эмили не из тех, “кто уходят”. Что-то было очень не так.

Мне следовало бы позвонить в полицию. Но я продолжала все отрицать, обвиняла себя в том, что неправильно поняла Эмили, что услышала что-то, чего моя подруга не говорила. В то же время мое подсознание запустило фильм ужасов: угон машины, взятие в заложники, убийство, труп в придорожной канаве, удар по голове, из-за которого Эмили бродит где-то, погрузившись в амнезию. Может, кто-нибудь нашел ее. Может, кто-нибудь привезет ее домой.