Читать книгу "Любовь поэтов Серебряного века - Нина Щербак"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За границей Андрей Белый прожил больше двух лет, за которые он создал два сборника стихов, посвященных Блоку и Менделеевой. Вернувшись в Россию, в апреле 1909 года поэт сблизился с Анной Алексеевной Тургеневой, известной как Ася. Вместе с ней в 1911 году совершил ряд путешествий по Ближнему Востоку и Северной Африке, описанных в «Путевых заметках». В 1912-м в Берлине они познакомились с Рудольфом Штейнером, основателем антропософии. Андрей Белый стал его учеником и без оглядки отдался своему ученичеству. Фактически отойдя от прежнего круга писателей, он теперь работал над прозой. Все друзья и почитатели его таланта боялись, что он теряет свою самобытность как художник, что пропадет своеобразность его красок и яркость его языка. Все это причиняло ему лишние страдания и заставляло тратить силы, чтобы доказывать обратное. Когда разразилась война 1914 года, Штейнер со своими учениками перебрались в Швейцарию, в городок Дорнах. 23 марта 1914 года в Берне между Борисом Бугаевым и Анной Тургеневой был заключен гражданский брак.
В 1916 году Андрей Белый, призванный на военную службу, кружным путем через Францию, Англию, Норвегию и Швецию прибыл в Россию. Но Ася с ним не последовала. Свое отношение к этому и состояние он отразил в стихотворении:
Повторный отъезд Андрея Белого за границу не был спланирован, хоть он и подумывал об этом уже с 1919 года. Поговаривали, что поэт собирался бежать, и его даже иногда спрашивали: «Скоро ли вы сбежите?!» Ходасевич считал, что Андрей Белый давно хотел уехать, но большевики его не отпускали и лишь после смерти Александра Блока и расстрела Николая Гумилёва ему в срочном порядке выдали заграничный паспорт.
Андрей Белый покинул Россию в начале сентября 1921 года. Он встретился с Асей, та предложила ему разойтись. Она решила навсегда расстаться с мужем и осталась жить в Дорнахе, посвятив себя служению делу Рудольфа Штейнера. Ее называли «антропософской монахиней». Будучи талантливой художницей, Ася сумела сохранить особый стиль иллюстраций, которыми пополнились все антропософские издания. Андрей Белый же остался совершенно один. Он посвятил Асе большое количество стихов. Ее образ можно узнать в Кате из «Серебряного голубя».
Жизнь в эмиграции не удавалась. Как вспоминал Владислав Ходасевич: «…весь русский Берлин стал любопытным и злым свидетелем его истерики. Ее видели, ей радовались, над ней насмехались слишком многие. Скажу о ней покороче. Выражалась она главным образом в пьяных танцах, которым он предавался в разных берлинских Dielen[1]. Не в том дело, что танцевал он плохо, а в том, что он танцевал страшно. В однообразную толчею фокстротов вносил он свои „вариации“ – искаженный отсвет неизменного своеобразия, которое он проявлял во всем, за что бы ни брался. Танец в его исполнении превращался в чудовищную мимодраму, порой даже и непристойную. Он приглашал незнакомых дам. Те, которые были посмелее, шли, чтобы позабавиться и позабавить своих спутников. Другие отказывались – в Берлине это почти оскорбление. Третьим запрещали мужья и отцы. То был не просто танец пьяного человека: то было, конечно, символическое попрание лучшего в самом себе, кощунство над собой, дьявольская гримаса себе самому».
Перед возвращением на родину Андрей Белый пребывал в состоянии полной невменяемости. Впрочем, по словам того же Ходасевича, это во многом диктовалось и хитростью, свойственной поэту. Боясь, что близость с эмигрантами и полуэмигрантами может быть поставлена ему в вину, он стал рвать заграничные связи. Прогнал одну девушку, которой был многим обязан. Возводил бессмысленные поклепы на своего издателя. Искал ссор и добивался их… Вернувшись в Россию в октябре 1923 года, Андрей Белый женился на Клавдии Николаевне Васильевой. Он не испытывал любовных чувств, однако держался за нее, словно за спасительницу. Тихая, покорная, заботливая Клодя, как называл ее писатель, стала 18 июля 1931 года супругой Андрея Белого. Он умер у нее на руках 8 января 1934 года в Москве.
1873 – 1924
«И снова ты»
Валерий Брюсов был воплощением демона в литературе и в жизни, но выглядел совершенно иначе. Владислав Ходасевич вспоминал, что впервые увидел Брюсова, когда тому было двадцать четыре года, а ему самому – одиннадцать: «Его вид поколебал мое представление о „декадентах“. Вместо голого лохмача с лиловыми волосами и зеленым носом (таковы были „декаденты“ по фельетонам „Новостей Дня“) – увидел я скромного молодого человека с короткими усиками, с бобриком на голове, в пиджаке обычнейшего покроя, в бумажном воротничке. Такие молодые люди торговали галантерейным товаром на Сретенке. Этакая смесь „декадентской экзотики с простодушнейшим мещанством“».
Родился Валерий Брюсов 1 (13) 1873 года в Москве. Жил на Цветном бульваре. В фамильном доме была у него собственная квартира, где он располагался с женой, Иоанной Матвеевной, и со свояченицей, Брониславой Рунт. Небольшой кабинет был заставлен книжными полками. Чрезвычайно внимательный к посетителям, сам не куривший в ту пору, Брюсов всегда держал на письменном столе спички. Впрочем, на всякий случай, в предупреждение рассеянности гостей, металлическая спичечница была привязана на веревочке! В этой квартире происходили знаменитые «среды», на которых творились судьбы если не всероссийского, то, во всяком случае, московского модернизма! При этом на этих собраниях разбирать стихи самого Брюсова было не принято. Они должны были приниматься как заповеди!
Чувство равенства Брюсову было совершенно чуждо. По меткому замечанию Ходасевича, на это повлияла мещанская среда, из которой поэт происходил: «Мещанин не в пример легче гнет спину, чем, например, аристократ или рабочий. За то и желание при случае унизить другого обуревает счастливого мещанина сильнее, чем рабочего или аристократа. Брюсов умел или командовать, или подчиняться». У поэта даже была примечательная манера подавать руку. Она производила странное действие. Брюсов протягивал человеку руку. Тот протягивал свою. В ту секунду, когда руки должны были соприкоснуться, Брюсов стремительно отдергивал свою назад, собирал пальцы в кулак и кулак прижимал к своему правому плечу, а сам, чуть-чуть скаля зубы, впивался глазами в повисшую в воздухе руку знакомого. Он не любил людей, потому что, прежде всего, не уважал их. Единственная женщина, к которой он действительно хорошо относился, была Зинаида Гиппиус.
В начале 1900-х Брюсов увлекался оккультизмом, спиритизмом и черной магией. Именно в это время он встретил Нину Петровскую, будущую любовницу Андрея Белого. Она не была хороша собой, но в 1903 году она была молода – и этого оказалось достаточно. Нина Петровская, по словам Ходасевича, «была истеричкой, и это, быть может, особенно привлекало Брюсова». Но то, что для нее стало средоточием жизни, для Брюсова было очередной серией «мигов». В своей книге «Некрополь» Владислав Ходасевич точно определил атмосферу эпохи того времени: «Любовь открывала для символиста или декадента прямой и кратчайший доступ к неиссякаемому кладезю эмоций. Достаточно было быть влюбленным – и человек становился обеспечен всеми предметами первой лирической необходимости: Страстью, Отчаянием, Ликованием, Безумием, Пороком, Грехом, Ненавистью… Поэтому все и всегда были влюблены: если не в самом деле, то хоть уверяли себя, будто влюблены; малейшую искорку чего-то похожего на любовь раздували из всех сил». Потому Брюсов и влюбился в Петровскую: отказаться было невозможно, так как надо было «начать переживать».
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Любовь поэтов Серебряного века - Нина Щербак», после закрытия браузера.
