Читать книгу "Завоеватели. Как португальцы построили первую мировую империю - Роджер Кроули"

Впрочем, когда это послание оглашали у папы, король был уже в курсе, что надежды его не оправдались. Находясь за тысячи миль от Португалии, Кан обнаружил, что побережье Африки, ведущее его в восточном направлении, снова уходит к югу и конца ему не видно. В ту осень, вновь проделав 160 миль на юг, Кан установил очередной столб. Тропики постепенно сменились полупустыней — вместо джунглей потянулись низкие песчаные холмы со скудной растительностью. Терпение закончилось в январе 1486 года, когда экспедиция достигла мыса, названного Кейп-Кросс (современная Намибия). На черных скалах, где нежатся тюлени, был воздвигнут последний столб. Казалось, что Африка безгранична. Судьба Кана с этого момента теряется в бездне истории. Либо он умер на обратном пути в Лиссабон, либо король Жуан, разгневанный и обескураженный провалом публично превозносимой им миссии, вверг его в немилость и бесславие. Как бы там ни было, благодаря Кану на карте Африки появились еще 1450 миль западного побережья. А португальцы без устали и страха продолжали вояжи в неизведанное, проворно шныряли по бурным волнам на своих каравеллах и исследовали великие реки Западной Африки в поисках сказочного царства пресвитера Иоанна или выхода в Нил. Многим эти авантюры стоили жизни. Кораблекрушения, малярия, ядовитые стрелы, безумие — смельчаки погибали, оставляя на память о себе столбы или другие отметки. Нет более пронзительного из таких свидетельств, чем надписи, выбитые моряками в скалах на водопаде Йеллала, что на реке Конго.

Надписи на скалах водопада Йеллала

Сначала сотню миль португальцы шли под парусом или на веслах, пробираясь через мангровые топи среди густо поросших лесом берегов. Течение постепенно набирало силу, и наконец их глазам предстала гигантская каменная стена, откуда с грохотом падали потоки воды, низвергаясь в скалистую пропасть из самого сердца Африки. Плыть дальше было невозможно. Они вынуждены были покинуть свои корабли и 10 миль карабкались по скалам в напрасной надежде найти коридор, пригодный для навигации. Поняв, что все усилия бесполезны, они решили оставить хоть что-то в память о себе. Высоко над пропастью, на самой круче, они выбили герб короля Жуана, крест и надпись: «Сюда добрались корабли великого монарха Дона Жуана Второго Португальского. Диогу Кан, Педру Анеш, Педру да Коста, Альвару Пириш, Перу Эшколар А…» Внизу справа рукой другого человека: «Жуан де Сантьягу, Диогу Пинейру, Гонсалу Альвареш, по болезни Жуана Альвареша…», и еще ниже одно имя: «Антан».

Обстоятельства, при которых появились эти надписи, обрывающиеся, точно последняя строчка в дневнике полярного исследователя, хотя и неясны, но, несомненно, трагичны. Вначале идут имена капитанов и штурманов — Диогу Кана и еще нескольких, — которые в тот момент находились за сотню миль. Наверное, Кан выслал людей разведать навигационные условия на реке Конго — они-то и расписались на скале. Оба списка обрываются почти одновременно. Можно предположить, что моряки были больны — вероятно, малярией, — слабы и не имели сил завершить начатое. Их могли спугнуть или атаковать, пока они ползали по скалам. Дата отсутствует, как и другие свидетельства этих событий, пребывавших под покровом тайны до 1911 года, пока здесь вновь не появились европейцы и не разглядели надписи на камне.

Португальцы нелегко расставались с верой в существование речного или пешего пути через Африку, позаимствованной из расписанных золотом трудов древних географов и картографов. Убежденность, что все великие реки Африки вытекают из Нила, что до царства пресвитера Иоанна уже рукой подать — и это на континенте, размеры которого они рассчитали неверно, — довлела над португальцами еще не одно десятилетие и стоила им многих напрасных трудов. Король Жуан снаряжал многочисленные миссии за информацией, золотом и ради престижа, в том числе и на реку Конго. Одна из флотилий проделала 500 миль вверх по Сенегалу, но вынуждена была повернуть обратно близ водопада Фелу. Когда следующая экспедиция, исследовавшая Гамбию, встретила на пути непреодолимое препятствие в виде водопада Барракунда, Жуан направил туда инженеров, чтобы те взорвали речное дно, однако задача оказалась им не по силам. Одновременно в Африку отправлялись и пешие экспедиции. Небольшие группы, перейдя Мавританскую пустыню, посещали города Вадан и Тимбукту в землях народа малинке, где правил султан, известный как манса Манди. Кое-кто возвращался с рассказами об империи Мали, центре торговли Западной Африки, иные пропадали бесследно.

Жуана не смущали ни водопады на реках Гамбия и Конго, ни вечные штормы у побережья Африки, ни туманное местоположение загадочного христианского монарха. С поразительным размахом, последовательностью и упорством он продолжал свои исследования. В 1486 году, пока ученые географы в Лиссабоне корпели над уточнением карты мира, а Колумб доказывал испанским монархам, насколько выгоден его западный маршрут в Индию, Жуан снаряжал все новые миссии. В том же году литературный португальский пополнился новым существительным — descobrimento, что значит «открытие».

Глава 2. Гонка. 1486–1495

Среди сокровищ замка Святого Георгия в Лиссабоне, что стоит на высоком холме над рекой Тежу, хранилась роскошная карта мира. 30 лет назад эту карту изготовил монах-картограф из Венеции по заказу отца короля Жуана, Альфонсо, который просил представить на ней все последние на тот момент географические открытия.

Это было настоящее произведение искусства: очень подробная и красивая карта, блистающая золотом, морской синевой, с четкими изображениями городов-крепостей. Она напоминала огромный округлый щит 10 футов в диаметре и была по арабской традиции ориентирована на юг. От прочих современных карт эта карта отличалась тем, что Африка на ней впервые представала в виде обособленного континента и имела южную оконечность, которую картограф Фра Мауро назвал мыс Диаб. И хотя на более поздних картах очертания Африки были сильно откорректированы — благодаря открытиям португальцев, в своей работе Мауро также попытался опираться на принципы объективности и доказательности. В Венецию, имевшую обширные торговые контакты с Востоком, купцы и путешественники привозили более-менее достоверные данные относительно земель, лежащих вне Европы.

Карта содержит многочисленные текстовые комментарии синими и красными чернилами, составленные со слов очевидцев, таких как Марко Поло и странствующий купец Никколо де Конти, а также «сведений о новых открытиях, подтвержденных либо ожидаемых португальцами». «Многие считают и многие пишут, что умеренные области земли, где мы проживаем, не окружены с юга морем, но есть и много других свидетельств, — замечает Фра Мауро, — особенно от португальских моряков, которые, по велению своего короля, часто совершают далекие плавания и не раз самолично убеждались в противном».

Специальное внимание уделено островам, где производят пряности, и портам Индийского океана, представлявшим для португальцев особый интерес. Здесь Мауро оспаривает одну из истин птолемеевой географии, утверждающую, что Индийский океан — это внутреннее море. Он пишет, что в Индию можно добраться по океану, и в качестве доказательства приводит отчет античного географа Страбона о таком путешествии, а также рассказ — вероятно, от Конти — о китайской джонке, которая обогнула Африку с юга.