Читать книгу "Арвендейл. Долгое море - Роман Злотников"

— Много? — уточнил Трой, разворачиваясь к своему старому соратнику, с которым они не только облазили большую часть герцогства, но еще и изрядно пошастали по лесам, окружающим Эл-Северин. — А возы там есть? Капитан стражи говорил, что Кривой Кабан всегда с собой возы таскает. Для добычи.

— Нет, коней всего с полдюжины. Наверное, только для одоспешенных, — он кивнул в сторону валяющихся тел налетчиков, несколько из которых были одеты в ржавые кольчуги, а парочка даже в латные нагрудники. В том числе и сам предводитель, которым являлся тот самый мужик со шлемом, увенчанным кабаньей личиной, которого завалил сам Трой. — Остальные, похоже, пешком шли. И возов мы тоже не нашли. Их, похоже, и не было. Следы-то по такой погоде точно должны были остаться. Судя по всему, они для того на тракт и вышли, чтобы возы захватить.

Алый герцог нахмурился и, подойдя к срубленной им башке предводителя разбойников, ухватил за клок выбивающихся из-под шлема с затянутым под подбородком ремешком волос, после чего поднял ее и озадаченно уставился на свой страшноватый трофей.

— Так это что, не та банда, получается? Странно… Судя по описанию, это и есть Кривой Кабан. Все как рассказывали — шлем с личиной в виде кабаньей головы, шрам через угол левого глаз, бельмо на глазу и, — тут он оттянул нижнюю губу у своего жутковатого трофея, — увеличенные нижние клыки. Ну как у любого полуорка. Точно он!

— Да, я тоже думаю, что это Кривой Кабан, — вступил в разговор подошедший Грикс. — Только вот его банда, похоже, разделилась. Ну, или разбежалась. Потому-то они, как их милость и сказал, — тут старшина имперских егерей мотнул головой в сторону виконта Аскавирал, — так быстро кончились.

— Насчет разбежались — не думаю, — задумчиво произнес Коском. — Судя по тому, что нам рассказывали про Кривого Кабана, от него хрен сбежишь. Так что если бы кто попытался, так Кривой бы скорее всего за ними в погоню бросился, нежели на тракт вышел. Поэтому мне кажется, что он просто часть своих людей с уже награбленным товаром куда-то отправил. Нынче-то в городах от стражи дай бог каждый десятый остался. Остальные — либо погибли, либо увечные, либо еще раненые лежат. Да и те, кто остался, по большей части юнцы или калеки. Вот купцы, ну из тех, что на руку нечист, и распоясались. Краденое да награбленное как обычный товар скупают безо всякого зазрения совести. Только что дешевле. Так что даже таким наглым бандам, как Кривой, не составит особенного труда найти, кому награбленное скинуть.

— Вариант, — согласно кивнул Трой после короткого раздумья, после чего окинул взглядом валяющиеся тела. — Вот незадача! Надо было кого-нибудь в живых оставить, для допроса. А теперь что делать-то?

— Не волнуйтесь, господин, — усмехнулся Коском, — там от места, где лошади привязаны были, следок один интересный пошел. Причем пеший. Опытный тать попался. На лошадей не позарился. По такой погоде на лошади не сильно быстрее пешего передвигаться получится, и лошадиный след не укроешь. А вот свой он почти сразу путать начал. Ну да чтобы след от моих ребят укрыть, оченно сильно постараться надо, а он явно торопился… Ну я тройку своих ребят по тому следку вдогон и отправил. Так что если этот, кто в бега кинулся, утек, когда тут, на дороге, еще вовсю схватка шла, — так часа через полтора-два догонят, а если когда уже все закончилось, — так и раньше.

— А не упустят твои его по такой-то погоде? — засомневался Грикс. Но старшина арвендейльцев только усмехнулся в усы. Ну да, ну да, уйти в дождь от арвендейльских охотников…

Вот уже полтора месяца они чистили запад империи от расплодившихся, как тараканы, банд.

Война это всегда не только смерть, пожары и болезни, война еще и время тварей, в которых превращаются вроде бы ранее вполне себе приличные люди — крестьяне, ремесленники, купеческие приказчики, городские стражники и наемники, а то и даже кто-то из благородных. До того как на страну обрушилась эта беда, большинство из них были вполне законопослушными подданными — растили хлеб, ковали железо, охраняли караваны, защищали и судили. И никто даже и не догадывался, что внутри вот этого, на первый взгляд вполне себе добропорядочного, человека таится черная тварь. Потому что эта самая тварь была загнана глубоко внутрь. Загнана жесткими законами, судьями, которые честно (впрочем, иногда и не очень, но все-таки) исполняли свои обязанности, отношением соседей, наставлениями родителей и жрецов, а также множеством традиций и правил. Да-да, тех самых законов, традиций и правил, которые, хотя и ограничивают свободу любого отдельного индивидуума, не позволяя ему «делать все, что хочется» или там «подчеркивать свою индивидуальность», на самом деле всего лишь обезьянничая за всякими там «иконами вкуса», «самыми модными трендами» или «настоящим андеграундом», и поэтому вся эта хваленая «индивидуальность» вовсе не индивидуальность, а обычное подражание, и любой, «подчеркивающий» ее таким образом, является всего лишь маленькой частью «массовки», всех этих зачастую совершенно дутых кумиров… но при этом заставляют эту самую «внутреннюю тварь» таиться там, внутри, прорываясь наружу только отдельными проявлениями типа неистребимой жадности, самовлюбленности и желания самоутвердиться не за счет собственных достижений, а унижая и принижая достижения других. Вы же сами не раз сталкивались с подобными «моськами», вся заслуга которых на самом деле состоит всего лишь в умении лаять на кого-то, добившегося чего-то действительно важного, сложного, трудного. Ибо этот лай, как им кажется, ставит их вровень с подобными «слонами». Впрочем, большинство нормальных людей, как правило, не сильно обращают внимание на всех этих «мосек», отчего они обречены «вариться» в чрезвычайно узком и мелком (хотя при этом очень шумном и скандальном) «котелке», в котором собрались точно такие же, как и они. Не особенно влияя на жизнь подавляющего большинства людей… Но так продолжается только до того момента, пока вокруг все более-менее нормально. То есть нет войны, мора или там землетрясения либо какого иного стихийного бедствия. Но стоит только случиться чему-то подобному, как все эти твари сразу начинают лезть наружу, а потом и наверх, поначалу еще рядясь в защитников, борцов за дело добра либо как минимум в тех, кто готов отобрать это добро у «чужих и плохих» и почти безвозмездно, то есть даром, отдать всем «своим и хорошим». Они говорят сладкие речи и иногда даже какое-то время действительно отдают что-то сколько-нибудь ценное тем, кто им поверит. Далеко не все и не всегда, потому жадность у таких «борцунов с самым страшным злом» очень часто зашкаливает, но случается. У самых умных… Однако даже если все это и происходит, то подобная очень ограниченная «благотворительность» быстро заканчивается. Ровно в тот момент, когда эти твари оказываются на вершине власти. И тогда горе тому, кто рискнул им поверить…

Вот и Кривой Кабан раньше тоже был не просто законопослушным гражданином, а вообще тем, кто и олицетворял этот самый закон, — старшим десятником городской стражи. Довольно прижимистым, но покажите мне щедрого стражника. Брюзгливым, ну а что хотели? Эвон как мужику морду-то располосовали. С чего ему радостным-то ходить? Завистливым… ну а что это, преступление, что ли? Просто характер у человека такой.

Когда формировалось городское ополчение, Кривой, как тогда его звали, сказался больным, и его не взяли. Хотя бойцом он был неплохим. Но таковых среди ополченцев было большинство. Даже еще и не всех приняли. Потому как желающих было очень много, но совсем оставлять город без умелых бойцов посчитали неразумным. Всем было понятно, что наступают тяжелые времена, и что даже если орки сюда не доберутся (что было совсем не фактом, потому что никто не мог знать, в какую именно сторону пойдут орки, когда решатся покинуть Эл-Северин), число иных опасностей совершенно точно увеличится.