Читать книгу "Формула любви, или О бедном диэре замолвите слово - Юлия Славачевская"

– Именно поэтому ты каждого встречного мужчину оцениваешь, как на рынке? – достаточно невежливо перебил меня блондин. – Или по принципу «пара ночей – это не отношения»?

Я смутилась. Неужели это так заметно?

– Вас это не касается! – фыркнула я, начиная заливаться краской.

– Касается, Леля, – спокойно сообщил Мирослав, запуская руку в мою сумку и доставая тюбик с кремом от загара. – Меня касается всё и все, кто касается тебя. – Предложил: – Давай намажу, пока ты не загорела зеброй.

– И после этого вы оставите меня в покое? – В отчаянии я попыталась немножко поторговаться, хотя на положительный ответ особо и не рассчитывала.

– Возможно, – обтекаемо ответил мужчина и приступил к легкому массажу.

И знаете что? Где-то в середине намазывания у меня закралась предательская мысль, что он не так уж и плох. Крупные шершавые ладони двигались приятно и были ласковыми, их скупые бережные движения заставляли замирать от удовольствия. К тому моменту, когда крем впитался, у меня появилось поползновение: а может, ну его, этого мачо, будем лучше пользоваться тем, что дают? А дальше я уже не думала, я спала блаженным сном младенца.

Проснулась от прикосновения к коже чего-то прохладного.

– Вставай, спящая красавица, – твердо заявил Мирослав, ласкающими движениями обтирая мне лицо холодным полотенцем. Второе полотенце прикрывало мои ноги. – Обед ты проспала, так что подкрепляйся. – И вручил тарелку с нарезанными фруктами.

– Спасибо, – благодарно сказала я, начиная рассматривать неожиданного ухажера с позитивной точки зрения. И даже позволила себе слегка пококетничать: – Не стоило так беспокоиться.

– Что мне стоит, – спокойно сказал блондин, придвигая пляжный пластиковый столик и ставя на него два запотевших бокала с напитками, – я решу сам. А ты расслабляйся и получай удовольствие.

Пока я ела, обнаружила одно непонятное обстоятельство: пространство вокруг моего лежака было удивительно пустынным, хотя вдалеке народ кучковался на очень ограниченном пространстве, опасливо поглядывая в нашу сторону.

– Что-то случилось? – удивленно показала я на толпу в отдалении. – Почему они там теснятся?

– А нечего было шуметь, – пожал плечами Мирослав, привычным жестом подзывая к себе миниатюрную чернявую официантку, крутящуюся на пляже. Когда миловидная девушка в коротком черном платьице с белым передником к нам наконец подошла, он что-то сказал по-испански и выдал ей долларовую банкноту.

– Сколько языков вы знаете? – поразилась я такой разносторонности.

– Не считал, – легко ушел от ответа мужчина, накидывая полотенце мне на плечи, и заметил будто невзначай: – Обгоришь.

Непрошибаем, как гранит. Подобрав какой-то прутик, я рассеянно водила им по земле. Хотелось озвучить… увековечить… в общем, оставить мое мнение в виде определенной нецензурной надписи, но, как истинная леди, я просто не могла себе этого позволить.

– Послушайте, – попытала я счастья еще раз, – мне, безусловно, очень приятна ваша забота и внимание, но мне кажется неправильным…

– А ты не обращай внимания, – посоветовал мне Мирослав, поднялся и ушел. В это время девушка принесла мне холодный апельсиновый сок.

Я пила сок и раздумывала о странных гримасах моей жизни. Во-первых, в который раз убедилась, что гадалкам верить нельзя, но зато они способны подвигнуть тебя на неожиданные поступки. Во-вторых, проанализировав свои чувства, я поняла, что странный мужчина вызывает во мне симпатию, а не раздражение. В-третьих, пора уже смириться с тем, что все, кто мне нравится, не вписываются в понятие «мачо».

– Ты решила в один день загореть до состояния сгоревшего бекона? – нарисовался рядом блондин, когда я уже приучила себя к мысли, что мне, кроме него, уже никто не светит. Да и он не светит, скорее отсвечивает.

– Вот что вам от меня нужно? – решила я все же выяснить свои позиции. – Вроде бы я вам никаких авансов не выдавала…

– Так дай, – нахально подмигнул ухажер. Он одним движением стащил мою персону с лежака, начиная натягивать на меня цветастый сарафан, и по ходу дела заявил по-хозяйски властно и уверенно: – Давай уже, иди в номер, пока окончательно не сгорела. Скоро ужин…

– В одиночестве! – пробурчала я, активно помогая себя одевать. Все происходящее казалось дурдомом, а несчастный сарафан – смирительной рубашкой. Скорей всего, я точно перегрелась.

– Да счас! – мгновенно отреагировал Мирослав. – Чтоб к тебе всякие мужики приставали?! Нет уж, – потащил меня с пляжа, не забыв захватить пляжную сумку, – если к тебе и будет кто-то приставать, так только я!

– Какой ужас! – неосторожно высказала я мысли вслух.

– Кошмар, – тут же согласился со мной мужчина, награждая всех встречающихся мне по дороге грозными взглядами собственника. Пробубнил себе под нос: – Не успеешь в сторону отойти, как вокруг тебя мужики так и вьются.

Я никак не могла взять в толк, где он нашел эту гипотетическую толпу мужиков, но решила поверить на слово и повнимательнее приглядеться. Вдруг обещанный мне мачо работает под прикрытием?

– Мирослав, – попыталась я достучаться до самоназначенного кавалера, – вы понимаете, что мы с вами очень мало знакомы…

– Это наверстывается со временем, – милостиво утешил он меня.

– …У нас нет общих интересов, – не дала я сбить себя с мысли.

– Какую книгу Мураками ты хочешь обсудить за ужином? – игриво подмигнул мне Мирослав. – Также могу предложить на выбор творчество Коэльо, Фаулса и Милана Кундеры. Можем обсудить основные течения рока, блюза и рок-н-ролла, отличие ранней готики в архитектуре Средневековья от зрелой готики или романской культуры, систему аркбутанов и контрфорсов. Как там у Мандельштама:

Кружевом камень будь

И паутиной стань:

Неба пустую грудь

Тонкой иглою рань.

Поскольку я потрясенно молчала, он непринужденно молотил языком дальше:

– Хочешь, начнем вспоминать балетные течения и знаменитых танцовщиков и танцовщиц прошлого столетия? Тонкости российского налогообложения для крупного бизнеса? Можем поднять исторические источники, убедительно доказывающие, что Зигмунд Фрейд в некоторых случаях подделывал итоговые результаты экспериментов; зарыться в современные гипотезы историков, что Киевская Русь крестилась больше одного раза…

– Вы кто?! – хватая ртом воздух, вырвала я руку из захвата, стащила солнечные очки и уставилась на блондина со всевозрастающим подозрением.

– Мирослав, – напомнил он мне, слегка приподнимая брови. – Отдыхающий, испытывающий к тебе глубочайшую симпатию…

– Это легенда, – небрежно отмахнулась я от его объяснений. – Но кто вы на самом деле? Таких, как вы, в природе не существует!

– Как видишь, – широко развел он руками, – существую. – И добродушно предложил: – Хочешь, ущипну? – Лучисто улыбнулся, демонстрируя симпатичные ямочки: – Хотя я бы предпочел поцеловать, – после чего отобрал у меня очки, водрузил мне их на нос и потащил дальше.