Читать книгу "Детский мир - Марина Ли"

Ту ночь я потратила на то, чтобы выбраться из дворца. В этот раз я была предельно осторожна, не торопилась, не рисковала. Сидела тихонько в укрытии, прислушиваясь к тому, что происходит за стеной… И не прогадала. В восемь утра я стояла на центральной площади и слушала мелодичный перезвон на ратуше. Из вещей у меня был небольшой рюкзак, где лежало несколько золотых элов, таблетка, наладонник и карточка с электронными деньгами, которую я выкинула в ближайшую урну.

Хотелось спать и есть. Адреналин отпустил, и я уже почти начала сожалеть о своём побеге. Когда городская платформа окрасилась в жёлтый цвет, и из ратуши вывели несколько десятков подростков, одетых в чёрные спортивные костюмы, как две капли похожие на тот, что был на мне.

– Лёшка!!!! – запричитала женщина бомжеватого вида и кинулась к невысокому пареньку с ангельскими глазами и соломенными, сказочными просто, кудрями. – Лёшка, прости мамку. Не уберегла!..

И сразу же, словно её слова послужили сигналом для всех остальных людей на площади, народ заголосил, закричал, падая на колени и выкрикивая имена своих детей. В поднявшейся суете никто не заметил, что ряды тех, кого сегодня отправляли в Детский корпус, пополнились на одного человека.

Не то чтобы у меня были суицидальные наклонности, и уж точно я не прочила себе карьеру военного. Но если я смогла сбежать из дворца, то и из корпуса самоубийц я найду выход, если понадобится. Но прямо сейчас я была согласна на всё, только бы не встречаться с Цезарем.

Поэтому, легко вскочив на жёлтую линию и прижав ладонь к прохладному стеклу, я мысленно попрощалась с дворцом, со столицей, со своей прошлой жизнью.

Подобно гигантскому кракену раскинулся Яхон по планете, хищный клюв он нацелил на богатый сильными мужами север, а множеством щупалец оплёл побеждённый юг. На спине его вознёс к самому небу свои стеклянные башни величественный город Кирс, гроза диких народов и защитник слабых. А его щупальца, словно присоски, покрывали небольшие города и деревеньки. Тысячи и сотни тысяч.

Я так долго жила в Башне, что и забыла о том, какова она, жизнь за стенами дворца. Теперь же, если верить моим спутникам, мне предстоит отправиться на один из островов. Нет, я, конечно, знала, что Детский корпус располагается где-то на юге, но, откровенно говоря, мне было всё равно, где именно. Подобно всем столичным жителям, я предполагала, что за границами Кирса цивилизованная жизнь заканчивается. Что уж говорить об островах. В их существование я верила, как и в то, что материк, на котором расположился Яхон – это гигантский кракен, плавающий по бесконечно огромному океану. Пожалуй, в кракена я верила даже больше, ведь материк действительно по форме напоминал осьминога. Правда, ног у него больше, чем восемь. То есть, не ног, а щупалец, конечно – щупалец у нашего Яхона аж девятнадцать. И помимо них ещё две с половиной сотни островов, бывших колоний, а нынче свободных членов великого и счастливого государства.

На одном из этих островов и находится Детский корпус, где мне, видимо, предстоит провести какое-то время. Как максимум – два года, как минимум – увидим на месте. Пока же я стояла в первом фобе за жёлтой линией платформы и с тоскою думала о том, что не стоило торопиться, что самую большую ошибку я сделала в тот момент, когда вступила на платформу с первой партией. Но тогда я, если честно, не знала, насколько важной для Цезаря стала идея возвращения к традициям и истокам, и даже абстрактно не представляла, как много юных жителей Кирса именно сегодня отправятся вместе со мною в свою самостоятельную жизнь.

Сглупила я, выбирая день для побега… Но с другой стороны, выбирать не приходилось…

Учебники по социологии гласят: разделение возрастных групп – неотъемлемый фактор здорового общества. Вот нас и разделяют. Отделяют, отрывают, отдирают мускулистыми руками рыдающих младенцев от материнской груди.

Неудивительно, что к полудню площадь стенала.

Плакали родители, лишённые детей. Плакали дети, напуганные неизвестностью, плакали, по-моему, даже офицеры, что привезли к платформе тех, из-за кого изначально построился Детский корпус: будущих военных.

Изначально. Теперь же это был скорее отстойник. Клоака, куда стекались отбросы из остальных секторов, забракованные варианты, лишенцы, беглые, ну и авантюристы, само собой. Хотя, если честно, не думаю, что на всей платформе был хоть один человек, который пересёк жёлтую линию добровольно. А если судить по количеству силовиков на площади, Корпус давно уже из элитной военной академии превратился в колонию для несовершеннолетних преступников.

Всё те же социологи, кстати, утверждают, что при таком строении общества преступность рано или поздно исчезнет вовсе. Но я в сказки перестала верить очень давно. По-моему, вообще никогда в них не верила.

Я доверяла только фактам и цифрам, а они были неутешительными. Они утверждали, что восемьдесят два процента учащихся Детского корпуса – малолетние правонарушители.

– Чего смотришь? – словно в подтверждение моих мыслей один из мальчишек-попутчиков больно ткнул меня кулаком в бок. – Или думаешь тебе, как перестарку, в Корпусе какие-то льготы предусмотрены?

В первую минуту я растерялась, потому что и не думала смотреть в его сторону, а парню, видимо, просто надо было выплеснуть на кого-то свой страх, вот он и напал на первого, кто попался под руку. Мальчишка был лет на пять меня младше и на полторы головы ниже, поэтому при желании я легко могла дать сдачи, не боясь проиграть. Но его неоправданная агрессия, злобный взгляд и оскал затравленного зверёныша были настолько неожиданными и пугающими, что я сразу позабыла обо всех приёмах самообороны, которые так успешно опробовала не далее как сегодня ночью, на Мастере Ти. Глядя в яростные звериные глаза, я отшатнулась, совершенно забыв о том, что стою у самого края. Несколько запоздало взмахнула руками, уже понимая, что не смогу удержать равновесие и выпаду из фоба, привлекая к себе всеобщее внимание. Однако уже в следующую секунду я поняла, что это не самая большая моя проблема. Коварный тычок под рёбра совпал с рывком под ногами и громким жужжанием пчелы, которым обычно сопровождается начало движения платформы.

И я бы точно упала за черту.

И меня размазало бы давлением по стеклу, если бы тот самый соломенный мальчик Лёшка, с которого началось это сумасшедшее утро, не схватил меня за руку и не втащил в безопасную зону.

– Ты спятила? – возмутился он, распахнув огромные, как блюдца, глаза. – Не смей! Оно того не стоит! И в Корпусе люди живут, честное слово.

«Он решил, что я пыталась покончить с собой».

– Володька, брат мой старший, был в Корпусе, – продолжил мальчишка, не обращая внимания на моё молчаливое отрицание его предположения. – И вернулся. Между прочим живой…

Мой тоже был. И тоже вернулся, но вряд ли едущих вместе со мной на этой платформе подростков я бы порадовала рассказами о юности Цезаря. И вряд ли кто-нибудь из них разделил бы со мной радость по поводу того, что Сашка окончил Детский корпус. Да я и сама, если честно, уже не знала стоит ли мне этому радоваться так, как раньше.