Читать книгу "Спасенная горцем - Сабрина Йорк"

Да, он мгновенно захотел ее. И подчинился внезапно вспыхнувшему желанию последовать за ней, когда она направилась по узкой тропинке.

Александр пришел в ярость, когда увидел ее пригвожденной к земле этим жалким червем, Ниллом Левисоном Гауэром.

Ниллу повезло, что он все еще оставался мужчиной, а не евнухом. Единственное, что остановило руку Александра – мысль о том, что он, покалечив сына маркиза, скорее всего, развяжет войну между кланами. Отношения Александра со Стаффордом можно было назвать в лучшем случае неустойчивыми, так что не слишком мудро провоцировать человека, настолько близкого к принцу-регенту. Но он все же подумывал расправиться с Ниллом. Ради Ханны.

Когда она назвала ему свое имя, он едва не рассмеялся. Совершенно неуместная веселость, смешанная с глубочайшим облегчением. Она оказалась дочерью его друга, Магнуса Даунрея, лэрда Рея, той самой, которую Магнус настойчиво предлагал Александру в жены. Ему хотелось хорошенько пнуть себя за то, что не принял приглашение Магнуса посетить Кайрен Рей, где он мог бы познакомиться с Ханной. Почему он воспротивился?

Кроме поразительной красоты лица и форм, от которых слюнки текли, она была обладательницей богатого приданого и плодородных земель – предмета зависти любого мужчины.

Ладно. Он знал, почему противился. Любая девушка, у которой есть хотя бы частица здравого смысла, с отвращением отвернется от его изуродованного лица и сбежит в холмы.

Но она не сбежала в холмы. Она поцеловала его. Поцеловала его! И черт возьми, ему следовало бы поцеловать ее в ответ.

Дьявол! Ему следовало назвать свое имя!

Но когда Александр смотрел в ее завораживающие янтарные глаза, его окончательно оставил разум, горло перехватило, и душу обожгла знакомая паника. Он ненавидел свое проклятье. Всегда ненавидел, но никогда так, как сейчас.

Александр не обладал смазливой физиономией или серебряным языком, как у его брата Эндрю. И в отличие от ран других мужчин, раны Александра было не так легко скрыть. Они ежедневно терзали его. Каждый раз, когда он смотрел в зеркало. Каждый раз, когда открывал рот. Поэтому он очень старался делать это как можно реже.

Зато его брат без труда соблазнял дам вкрадчивым шепотом. И очень охотно называл свое имя. Хотя Александр усердно трудился над тем, чтобы одолеть свои проблемы, они то и дело снова давали о себе знать. И тогда каждое слово, каждый слог были пыткой. Но он боролся, боролся, как мог, чтобы произносить слова четко и ясно.

Он решил, что когда встретит ее в следующий раз, он будет подготовлен лучше.

Ханна.

Да, он был сражен с первого взгляда и заинтересовался, когда она назвала свое имя, когда он все мгновенно сопоставил и понял, что это за ней дают богатое приданое. Но стоило их губам соприкоснуться, Александр осознал, что она предназначена ему. И это открытие было для него, словно удар кулака в живот.

Теперь, после того как он держал Ханну в объятиях, ощущал вкус ее губ, он ее захотел. С неукротимой страстью.

Какой стыд, что он не поцеловал ее в ответ! Он мог бы продемонстрировать ей поступками то, что оказалось так трудно высказать. Но он получит ее. Получит любой ценой.

Преисполнившись твердой решимости, Александр начал проталкиваться сквозь толпу в поисках Магнуса. Теперь, когда все стало ясно, нет причин для проволочек. Кроме того, у Ханны много поклонников, и он потеряет ее, если кто-то его опередит.

Но пришлось замедлить шаг, когда кто-то громогласно его окликнул. Александр едва сдержался, чтобы не поморщиться. Проклятье! Олриг! Последний, кого он хотел сейчас видеть! Олриг был лэрдом земель к востоку от Даннета, и все эти годы между ними было больше конфликтов, чем мог вспомнить Александр, в основном потому, что Олриг был ослом, стремившимся всеми способами пополнить свой кошелек. Он считал набеги игрой, правом шотландских лэрдов и не брезговал посылать людей через границу: воровать скот, грабить дома и устраивать беспорядки. Кроме того, Олриг напоминал ему человека, которого он презирал. Александр старался не позволить предубеждению взять верх, но это было трудно, когда Олриг вел себя подобно Дермиду.

Александр решил сделать вид, будто ничего не слышит, и быстро зашагал в противоположном направлении. Но Александр неплохо изучил Олрига и знал, что тот погонится за ним до края земли, особенно если ему что-то нужно. Поэтому не лучше ли поскорее с этим покончить?

Александр со вздохом повернулся и какое-то время наблюдал, как Олриг спешит к нему. Это было довольно забавное зрелище. Вряд ли Олрига можно было назвать ловким. Вот и сейчас он раскраснелся и задыхается. Очевидно, для такой спешки есть важная причина.

Александр не знал тощего человечка, идущего рядом с Олригом, но здесь было много людей, с которыми он не был знаком.

– А, Даннет! Вот ты где, – пропыхтел Олриг.

Александр пригвоздил его к месту мрачным взглядом.

Олригу удалось спрятать страх и даже выдавить улыбку. Александр видел, что улыбка фальшивая, потому что она не затронула глаз Олрига.

– Даннет, ты знаком со Скрастером? – Олриг показал на своего костлявого спутника.

А! Так это Скрастер! Сосед Олрига с запада. Хотя они никогда не встречались, Александр слышал о нем. Слышал только плохое – хотя стоило увидеть его бегающие глазки, как Александр сразу поверил слухам.

Скрастер быстро поклонился.

– Огромное удовольствие наконец встретиться с легендарным Волком Даннетом, – прохрипел он.

Александр прищурился. Он терпеть не мог это прозвище.

Скрастер побледнел и попятился. Олриг рассмеялся и с силой, от которой тот пошатнулся, хлопнул человечка по спине.

– Даннет выглядит свирепым, но уверяю, он совсем ручной.

Каким образом Олриг пришел к этому выводу, оставалось тайной.

– Да, – процедил Александр. – Совсем ручной. Пока кто-нибудь не ограбит мою мельницу.

Олриг снова рассмеялся, но теперь в его голосе звучали тревожные нотки.

– Ох, Даннет, все это было только шуткой.

– Это не покажется шуткой, когда придет зима, а в амбарах окажется недостаточно зерна, чтобы накормить моих людей.

– У меня тоже есть люди, – ответил Олриг, пожав плечами.

Александр подавил рвущийся из горла рык.

– Держись подальше от моей земли, Олриг, – предупредил он. – И скажи своим прихлебателям, что я распорю живот каждому, кто пересечет мои границы с недобрыми намерениями.

– Нет никаких причин обижаться, – буркнул Олриг.

По какой-то причине Александру безумно захотелось всадить кулак в его похожий на картофелину нос. Он напомнил себе о клятве сдерживать свой нрав. Не хотел прослыть вспыльчивым. Хотя в присутствии некоторых людей держать себя в руках было невероятно трудно. Потребовалось немалое усилие, но он разжал кулаки.