Читать книгу "Охота на праведников - Джилл Грегори"

Но все эти годы мальчик мечтал попасть в таинственный зал, сесть рядом с отцом и приобщиться к витавшему там духу власти.

Только в восемнадцать лет он наконец получил свой талисман — золотое кольцо, которое с тех пор не снимал, и приглашение участвовать в церемониях.

Эдуардо потрясло все, там увиденное. Слава Богу, его отец проницательный и терпеливый человек, сумевший объяснить сыну необходимость и величественную цель того, чем занимались он и его друзья. Инициации женщин были, по словам отца, необходимы, поскольку избранные боролись за обладание миром, для чего им требовались послушные орудия.

Теперь, если Эдуардо, случалось, и не спал ночь накануне обычного ритуала, то вовсе не из-за волнения.

Он нажал кнопку, и стенная панель позади него отодвинулась. Там в темной комнате лежала в ожидании своей участи обнаженная девушка с завязанными глазами.

Взоры всех присутствующих обратились на нее.

Все они, умные, образованные, преданные своему делу и могущественные люди, как и их предшественники, были еще в юности избраны для священной миссии, для дерзновенного и опаснейшего дела.

И никто вне их избранного Круга не был столь мудр, как они, в этом ди Стефано был убежден: никто из глупцов, подвизавшихся в низшем, физическом мире, не знал о сути миссии Понимающих.

Девушку ввели в зал.

Ортега открыл шкафчик, где в подсвеченной стеклянной коробке сверкали два драгоценных камня — аметист и изумруд. Их возраст насчитывал не одну тысячу лет. Это были два из двенадцати древнейших камней — прототипов камней Зодиака. Ортега осторожно достал из шкафчика ритуальный кубок и маленький серебряный фиал. Затем он насыпал в кубок синий порошок, покрыв им выгравированного на дне змея, кусающего собственный хвост. Девушка с повязкой на глазах стояла посреди зала и плакала.

Между тем ди Стефано выступил вперед и налил в кубок вина из хрустального графина так, чтобы жидкость рубинового цвета достигла другой змеи, выгравированной посередине кубка, а затем он осторожно помешал жидкость и сделал знак снять с глаз пленницы повязку. Не обращая внимания на выражение ужаса в глазах девушки, он поднес кубок к ее губам, намереваясь влить его содержимое ей в рот.

— Не надо, я вас умоляю!.. — жалобно лепетала она, пытаясь отклониться, чтобы не пить из кубка.

— Перестань хныкать, — тихо, но веско отвечал ди Стефано, ухватив девушку за волосы и запрокинув ее голову. — Ты должна быть благодарна — ты избрана ради великой доли.

С этими словами он влил ей в рот почти всю горькую жидкость и несколько секунд молча глядел ей в глаза. После чего дрожь прошла по всему ее телу.

Затем он передал церемониальную чашу Ортеге, отпившему из нее немного и передавшему третьему по рангу — Одиамо Мофулаци. Тот передал ее следующему, и так чаша вскоре обошла весь Круг избранных, каждый из которых отпил из нее символическую каплю.

По телу Ирины прошла судорога, голова ее закружилась, а перед глазами заплясали пестрые цвета, словно в калейдоскопе. Сердце ее страшно забилось, она почувствовала, как будто вокруг ее тела обвиваются змеи, а затем остро ощутила запах, исходивший от мужчин, запах пола. Затем все померкло в ее глазах. Испустив крик ужаса, она упала и лишилась чувств.

Мэрилибон, Лондон

Он почувствовал, что у него заболели глаза. Линии графиков на плоском экране компьютерного монитора начали расплываться. Уже три дня он просидел за компьютером, накладывая один график на другой. Три дня он пытался выявить начертание недостающих трех имен. С тяжким вздохом он выключил компьютер. Довольно!

Никому не будет никакой пользы от того, что он сейчас будет продолжать упорствовать. Этот человек знал границы своих возможностей и понимал — он уже перешел за них. Пора немного передохнуть и подкрепить силы.

Повернувшись на стуле, он впервые заметил великолепный эротический холст Густава Климта во всю стену кабинета. Когда он работал, то вообще не замечал роскошной обстановки, полированных полов из африканского дерева, красивых ковров из кожи зебры, скульптур, купленных на аукционе в «Китайском доме». В его оксфордские годы многие знакомые считали его декадентом… Как же правы они были! Он, как его отец, как и большинство членов Круга, превратил гедонизм в искусство.

Если плоть — источник зла, то зачем усмирять ее, борясь против собственной природы? Только душа может быть единственным источником чистоты. Поэтому он всегда, начиная работать, весь, полностью, отдавался работе. А если начинал развлекаться, то уж ни в чем себе не отказывал.

Сейчас настало время для развлечений.

Взглянув на часы фирмы «Вачерон Константин», он понял: древняя церемония на Сицилии уже началась.

А сам он сегодня вечером должен изобрести собственную церемонию, которая даст ему новые, свежие силы.

Опираясь на трость, он поднялся на ноги. Тяжело ступая по мраморному полу в холле своего особняка на Блендфорд-стрит, он впервые почувствовал, что вот уже больше суток не ел по-настоящему. С этим пора кончать.

Войдя в спальню, он позвонил, вызвал Джильберта и сказал ему:

— Сделайте для меня заказ в «Тамаринде» сегодня вечером — обычный стол в обычное время. Мне также понадобится партнерша — тип Кейт Бланшет. Позаботьтесь, чтобы она оказалась там за полчаса до моего прихода.

Когда слуга удалился, хозяин дома разделся, бросив одежду на кровать, и снял золотой медальон, который обычно носил на шее, — две змеи с алмазными глазками, кусавшие друг дружку за хвосты, свившиеся в восьмерку. Не без удовлетворения он отметил про себя, что его талисман выше по значению, чем у отца. Впрочем, так и полагается Змею.

Ледяной душ, как это всегда бывало, освежил его и вернул бодрость.

«Пусть конец мира подождет еще несколько дней», — решил он, намыливая спину и ягодицы с вытатуированными на них черными змеями.

Наслаждение хорошей едой, сексом, всеми чувственными удовольствиями обострит его ум на последнем этапе борьбы. Вскоре этот мир с его жалкими небоскребами, надоедливо шумными заводами, лже-церквями и мнимыми правительствами развеществится и исчезнет. Все это — зло, чисты только душа и Источник духа.

Но на сегодняшний вечер он отсрочит поиск окончательной чистой истины, на время забудет о проклятых последних именах и предастся плотским утехам.

Конечно, только для блага своей души.

Глава 3

«Шен Йянхао», «Гленда Макфарон», «Хасан Хабари», «Любомир Залевский», «Дональд Вольтсон», «Руфус Ёнсон», «Ноэлания Триас», «Генрик Коленко», «Сандра Гудзон», «Мцобанци Нкселе»…

Дэвид лихорадочно перелистывал страницы журнала, набирая имена с разных страниц. К полуночи он нашел до пятидесяти таких имен. Но не все они несли какую-то понятную ему информацию, а некоторые, по компьютерным данным, «не были найдены».