Читать книгу "Львиный мальчик - Зизу Кордер"

Но у крыльца дома Чарли стояла самая настоящая машина — прекрасная машина. Длинная, хищная, словно припавший к земле леопард, она пахла тонкой дорогой кожей, блестела и лоснилась в свете фонарей. Машина притягивала и отталкивала одновременно. Ведь Чарли знал, что от машины исходит запах, который порой сжимает железными клещами его грудь, и тогда он кашляет, пытаясь наполнить легкие и кровь кислородом.

Мальчик сел на заднее сиденье, Рафи — за руль, и они поехали. Рядом с Чарли тяжело дышал Трой. Машина стремительно мчалась по дороге — легкая и быстроходная. Чарли пришло в голову, что, наверное, здорово управлять такой штукой. Может, и ему как-нибудь доведется.

— Откуда у тебя машина? — наконец решился спросить мальчик.

— Сделал кое-кому одолжение, — ответил Рафи.. — Вот он и дал мне поводить.

Фары отражались в лужах, оставшихся от недавнего дождя, и казалось, что машина плывет по желтоватому морю огней. Чарли уставился в окно, пытаясь отвлечься от тягостных мыслей.

Машина выехала на окраину, подъехала к многоэтажному дому и остановилась. Нужная им квартира оказалась на одиннадцатом этаже. Занавесок на окнах не было.

— Извини, что не слишком уютно! — Рафи явно развлекался.

Чарли огляделся. Действительно, уютом тут и не пахло. На стенах болтались обрывки скотча — когда-то здесь висели плакаты. В квартире были две крошечные спальни, полупустая гостиная и небольшая кухня с абсолютно пустым холодильником и грязноватым столом.

Марты дома не оказалось. Было очевидно, что ее тут никогда и не было. Вряд ли тут вообще кто-нибудь жил.

— Ужин. — Рафи ткнул пальцем в упаковку ссохшихся крабовых палочек.

Но Чарли не интересовала еда. Куда интереснее было другое — замки!

— Это моя комната, твоя — там. — Рафи небрежно махнул рукой в сторону второй спальни. — Мама скоро придет.

Было совершенно ясно, что Рафи с Мартой никогда тут не жили. Интересно, Рафи его за дурака держит? Конечно, Сэдлер никогда не обращал на него внимания, но чтобы настолько… С другой стороны, если Рафи не воспринимает мальчишку всерьез, то он не запрет двери и окна как следует, а значит, Чарли будет легче сбежать.

— Отлично, — сказал мальчик вслух.

Он изо всех сил старался казаться вежливым и немного смущенным.

Тем временем в голове Чарли уже оформился план. Он сделает вид, что пошел спать, а когда наступит глубокая ночь, просто встанет и уйдет. До утра его вряд ли хватятся.

— Не могу поверить, что я это допустила, — всхлипывала Магдалина. — Не могу поверить! Какая же я дура!

Анеба устало посмотрел на жену.

— Успокойся, — сказал он. — Ты не виновата.

— Я должна была предвидеть!

— Нет, — сказал Анеба.

— Да! — вскрикнула Магдалина. — Дура!

— Нет, — повторил ее муж.

Родители Чарли сидели в крошечной каюте на одной из двух жестких коек. Между койками втиснулся железный стол, а в углу виднелся железный унитаз без сиденья. Каюта походила скорее на камеру. Пахло солью и влажным металлом. Окон не было, дверь заперта — не выбраться.

Одну из стен каюты занимало странное зеркало. По другую сторону зеркала располагалась чуть более уютная каюта, в которой сидели двое мужчин. Один — большой и толстый, другой — худой, с лицом хлюпика и плаксы. С их стороны зеркало «превращалось» в прозрачное стекло. Мужчины наблюдали за узниками.

— Я думал, они вроде как умные будут, — протянул толстый.

— Да уж, — согласился худой.

— Так почему она канючит и обзывает себя дурой? — снова подал голос толстый.

— Да уж, — не к месту ответил худой.

К слову, толстяка звали Уиннер, а его напарника — Сид.

Мужчины снова уставились на пленников.

— Если я не дура, — продолжала Магдалина, — то почему же я села в машину к этому типу — Рафи Сэдлеру?

— Потому что он сказал, будто Чарли ранен, — ответил Анеба. — Любой бы поступил так на твоем месте.

— Почему я выпила этот коктейль, который дал мне Рафи? Ну почему? — шептала женщина. — Говорила ведь мне мама — не садись в машину к незнакомым и не пей, если тебе предлагают!

— Но мы знаем Рафи, — возразил Анеба. — И покажи мне мать, которая не села бы в машину к соседям, если бы ей сказали, что ее сына сбила машина. Тем более, — добавил он, — Марта обдурила меня точно так же. Ты же не считаешь, что я — идиот?

— Ладно, — сказала его жена, — согласна. Но как таким глупцам удалось обвести нас вокруг пальца?

Уиннер и Сид переглянулись.

— Она назвала мистера Рафи глупцом? — переспросил Уиннер.

— Да, — подтвердил Сид.

Уиннер как-то странно рассмеялся. Сид невольно поежился.

Отсмеявшись, толстяк спросил:

— А нас она тоже назвала глупцами?

Сид покраснел от напряжения. Он пытался думать. Видно было, что ему это дается с трудом.

— Да, — сказал он несколько неуверенно.

Уиннер поскреб щетину на подбородке и выругался. Ему не нравилось, когда его обзывали, хоть и обзывали его редко. Сиду же было все равно. Обзывали его часто, и чаще всего — сам Уиннер.

— Ничего не поделаешь. Теперь мы здесь, — подвел итог Анеба. — Да, мы попались. Впредь стоит быть чуть поумнее.

— Какой прок от ума, если мы тут заперты. И даже не знаем, куда нас везут, — горько ответила Магдалина.

— Ты же понимаешь, о чем я.

— Да, — легко согласилась женщина.

Оба думали об одном и том же — о сыне. Где он? Как он там без них? Надо быстрее выбираться — ради Чарли, ради самого дорогого, что у них есть.

Мужчина взял жену за руку.

— Как мило, — усмехнулся Уиннер по другую сторону зеркала.

— Да, — подтвердил Сид.

— Держись, — прошептал Анеба.

— Я в порядке, — успокоила его Магдалина. — Держаться тут все равно не за что. — За шуткой она пыталась скрыть беспокойство и страх.

— Не надо, — попросил Анеба.

— Извини, — прошептала женщина, — вырвалось…

— Ничего.

— Анеба, — начала она, — зачем это Марте и Рафи? Кто эти люди? Где мы?

— Я пока понял, чем это место не является, — сказал мужчина. — Теперь как раз начал думать, чем оно является. И зачем это Марте с Рафи.

— Не понимаю, — прошептала Магдалина.

Мама Чарли была ученым. Она привыкла все знать, понимать, открывать, исследовать. Магдалина не могла признать поражение.

— Это может быть только… — Она думала вслух. — Кажется… Но почему? Почему сейчас? И кто?