Читать книгу "Городские проказы, или Что случилось в День Дурака в Нордейле - Вероника Мелан"

– А от чего?

На всякий случай был исследован полиэтиленовый пакет, в который Лайза собиралась положить покупку – тот пах сухим пластиком. Хм, как странно. Писают они тут по углам, что ли? Не доходят до туалета, мочатся себе под ноги? Вариант «это пахнет от меня» Лайза даже не рассматривала – этим утром она приняла душ, вымыла волосы, тщательно побрилась и подбрилась, нанесла на подмышки сухой гель-антиперсперант с запахом розы, сбрызнулась любимыми духами.

А теперь стоит тут и нюхает… не пойми что.

– Да уж, действительно, стоит побыстрее.

Прежде чем расплатиться за покупку, она еще раз понюхала платье. Морщилась, к слову говоря, и стоящая позади женщина – в очереди за Лайзой она выстояла всего минуту, после чего отошла вглубь зала и притворилась, что изучает женский манекен в броском топике и юбке.

Нет, им точно не стоит писать под прилавок. Или мыши у них тут по углам гадят?

Звякнул и проглотил купюры выдвижной поддон, касса неторопливо показала бумажный язык-чек.

Лайза схватила его, сунула в пакет к платью и пригрозила:

– Если дома оно будет пахнуть так же плохо, как этот магазин, я верну товар.

– Наш магазин так не пах…

«До вашего прихода» – читалось на лице наглой рыжей девицы.

Секунду или две Лайза раздумывала, а не «пыхнуть» ли ей вулканом – не взяться ли за жалобную книгу, не настрочить ли в ней пару ласковых строчек, – но решила не портить себе праздничное настроение. В конце концов, это не ей весь оставшийся день стоять у кислой и протухшей кассы, не ей вдыхать отвратительный запах пролитого вина и неоттертой блевотины. Ужас! В общественных местах ни в кое случае не должно так пахнуть!

А запах, между прочим, усиливался.

Точно она под себя там сходила что ли эта рыжая?

Из бутика «Монтини» Лайза выбежала на всех парах, решив, что никогда в жизни сюда не вернется, даже если единственным местом на земле, куда завезут новые платья, будет это место.

Ну, уж нет. Никогда и ни за что!

Весело цокали длинные каблуки, развевался подол легкой юбки, обвивал коленочки, звякали бусы, щекотали шею волосы – миссис Аллертон пребывала в отличном настроении. То и дело ловила на себе восхищенные взгляды, которые, однако, за спиной нередко становились удивленными – она пару раз засекла это в отражении витрин. Что, у нее сзади прикреплена бумажка с плохим словом? Нет. Пришлось еще раз прокрутиться на триста шестьдесят градусов вокруг своей оси перед зеркальной колонной – бумажек нет, похабных слов тоже. Так чего мужики сначала восхищаются, а потом у них вытягиваются лица?

Странно.

А неприятный запах, между прочим, все еще присутствовал.

Блин, они что, весь торговый центр проссали?

Вроде бы в прошлый визит он так не пах.

Еще неприятнее ситуация случилась в «Шоко-Моко», куда она завернула, чтобы выпить чашечку кофе и насладиться пирожным. Спустя несколько минут официант тактично попросил Лайзу пересесть к окну – мол, там удобнее. Уединеннее.

УЕДИНЕННЕЕ?

Вокруг шушукались люди.

Она что, дряхлая бабка, которой требуется поразмыслить над жизнью в одиночестве? Или несчастная, зареванная от неудавшейся любви морда, на которую неприятно смотреть посетителям? Нет, она красивая молодая женщина, с которой любому приятно находиться рядом.

Было приятно.

Раньше.

А мочой, блин, все еще пахло.

И тогда, именно после просьбы официанта, Лайза впервые допустила мысль о том, что так противно пахло… от нее.

Нет, быть не может. Не может такого быть и все. ПРОСТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ.

Она мылась, терлась мочалкой, втирала в кожу миндальный лосьон, пользовалась кокосовой маской для волос, деодорантом, духами, наконец!

Тьфу!

Из кафе она вылетела еще быстрее, чем до того из «Монтини».

Блин… не может быть… от нее?

А люди продолжали озираться вслед, и озираться не с привычным восторгом в глазах, а с удивлением, немедленно сменявшимся на отвращение. О, Боги-Боги, чем же она таким пахнет? И, значит, зря грешила на кудрявую кассиршу и бутик, значит, зря ругалась с официантом… ох!

Да быть этого всего не может…

Когда Лайза выбежала на парковку для такси, она в который раз за день пожалела, что решила в этот день прогуляться на своих двоих.

«Блин, лучше бы взяла Мираж… Даже если бы он после провонял, оттерла бы. А как теперь в такси?»

Таксист ей попался бронебойный. Когда она сообщила, что наступила в отходы и оттого неприятно пахнет (из-за чего согласна платить тройную цену), он просто кивнул.

Однако – противная-усатая-наглая-гадкая-рожа – он тоже всю дорогу до дома Элли морщился от отвращения. Тьфу!

* * *

– Элли, понюхай меня! Я не понимаю в чем дело, везде понюхай!

– Ты… совсем уже?

Эллион выпучилась так, что сделалась похожа на рыбу.

– Ну, понюхай!

Подруга осторожно наклонилась вперед, затем застыла, затем еще ближе – к самой шее, – а потом отклонилась назад с таким лицом, будто только что нюхнула переквашенной на сорок раз капусты.

– Лайза, фу-у-у… Ты чего, обмочилась по дороге?

– Я?! Так это все-таки от меня так несет?

– От тебя. Ужасно, между прочим. Как от старой бабки, которая давно забыла, что туалет находится не у нее между ногами.

– Вот спасибо! И что, я так пахла везде? В бутике, потом в кафе… И каждый, кто шел мимо, видел меня, а вдыхал ссаную бабку?[1]

У Лайзы дрожал подбородок, а грудь теснили противоречивые чувства – обида, злость, горечь, расстройство.

– Я ведь… ведь духами с утра. Любимыми. И они даже нормально пахли… А потом…

– Потом начали вонять?

– Да! Блин, кто такое мог сделать, а-а-а?

Элли улыбалась – мудро, прохладно и довольно едко.

– Мак.

– Что-о-о-о?

– День Дурака, забыла? Неделю назад они обсуждали вещество, которое можно добавить в любые духи, и которое через некоторое время съедает «хороший» запах, а оставляет после себя вонь. Еще хотели Эльконто втихаря этим набрызгать, помнишь?

– Не-е-ет… Ну, не-е-ет! НУ, НЕ-Е-Е-Е-Т!

С каждой секундой Лайза зверела, как получивший перца под зад вепрь.

– Ма-а-ак?! Это он меня так подставил? Вот… скотина! Вот я ему задам! Налить в мои – МОИ – духи эту гадость? Чтобы я с утра позорилась перед сотней людей?