Читать книгу "Легенды нашего рока - Евгений Додолев"

Кстати, несколько отвлекаясь от флоридского приключения, замечу, что и Басиста светить неуместно. Он, будучи одним из немногих рокеров, кто формально остался верен жене «первого состава», все время влипал в разные передряги со своими молоденькими поклонницами. Одна из них в середине нулевых (много позже описываемой истории) из категории групи сумела подняться до статуса официальной помощницы и сопровождала команду на германских гастролях.

Напомню: групи (англ. Groupie) – «поклонница, сопровождающая своих кумиров во время гастролей; термин имеет и более широкий (как правило, иронический) смысл, однако, начиная с середины 1960-х годов употребляется почти исключительно в отношении молодых женщин, активно стремящихся оказывать своим кумирам сексуальные услуги. Роберт Плант, вокалист британской рок-группы Led Zeppelin, разделял групи на две категории: тех, кто удовлетворяется разовой, краткой связью с любимыми музыкантами, и “суррогатных матерей”, которые, постоянно находясь рядом с ними, стремясь выполнять разнообразные полезные функции, заботятся о своих “питомцах”, следят за гардеробом, диетой, возможно – доставкой наркотических средств. Известность приобрела Памела Де Барр, попытавшаяся придать понятию “групи” интеллектуально-философскую обоснованность, вывести его на концептуальный уровень. Если верить книге Де Барр, известен по меньшей мере один групи-мужчина, который сопровождал на гастролях Кортни Лав, The Bangles и других знаменитых исполнительниц рок-музыки».

Так вот, Марина поехала с командой в европейский тур и все достаточно жестко прессинговали басиста, совестили его. И он объявил, что после возвращения в Белокаменную расстанется со своей спутницей, а в качестве отступного купит ей машину. Спустя неделю после возвращения на банкете, где мне довелось присутствовать, друзья поинтересовались, сдержал ли он обещание. Да, лаконично, ответил Басист.

«Ну и, какую тачку купил?»

«Аж три».

За столом воцарилось хмельное недоумение, потом кто-то не выдержал:

«Но нафига же три, ты не охуел ли, старина?!»

Через минуту перебранок-непоняток выяснилось-таки, что дело просто в фонетической неразберихе: музыкант подарил подружке H3 («Аш-три», девичья модификация легендарного Hummer’а, которую в то время только что стали собирать на заводе «Автотор» в Калининградской области, где команда выступала буквально на днях).

Однако возвращаемся к смешному скандалу в Майами. Итак. Было не по-весеннему жарко, держимся мы теневой стороны, заходя в каждый второй из бутиков, чтобы глотнуть кондиционированной прохлады. Выйдя из очередного, решаем зайти в кафешку, чтобы полакомиться тем, что здесь называют мороженым. И зайдя, сталкиваемся с ней, красавицей-кубинкой. А звать ее Хуани. Это выяснилось через пару минут: по-моему, кто-то из Дмитриев продемонстрировал владение испанским.

Была она воистину обворожительна. Ресниц такой длины и бархатистости я, кажется, не видел никогда. Невзирая на тропическую погоду, длинные ноги эффектной брюнетки были упакованы в замшевые черные ботфорты по колено. Зато алая юбка была настолько коротка, что казалось, что на девушке лишь широкий трикотажный пояс. Между ним и блузкой красного атласа мелькал смуглый животик, достаточно плоский для обладательницы столь соблазнительно откляченной латиноамериканской попы. Короткая стрижка обнажала нежную шею и скрывала милые девичьи ушки. Я не очень привечаю рослых женщин, но у нашей новой знакомой была такая трогательная манера, наклонив головку, застенчиво заглядывать в глаза собеседнику, что даже при росте около метр-восьмидесяти прелестница вызывала ассоциации с очаровательной песенкой Насти Полевой о маленьких «девочках на цыпочках» и казалась просто стеснительной дюймовочкой.

Кубинской дюймовочкой.

От которой снос башни случился у Нефтяника.

Полный.

Впрочем, очарованы были почти все. Только Диброву, помнится, она не особенно приглянулась: он в ту пору однозначно предпочитал грудастых малолеток, а у нашей кубинской красотки бюст был идеального размера с точки зрения Майка Науменко – то есть целиком умещалась в мужскую ладонь. Зато декольте проходило по линии сосков, и шелковистая кожа оттенка молочного шоколада гипнотизировала не слабее модного тогда ТВ-мага Кашпировского.

Слово за слово, Нефтяник через добровольца-переводчика договорился с чаровницей о совместной трапезе. И, конечно же, в нашем Hilton Fontainebleau Miami Beach, самом престижном отеле флоридского курорта (во всяком случае, тогда, в середине 90-х; сейчас, кстати, эта пафосная гостиница уже не входит в сеть Hilton).

«Продолжение банкета» подразумевалось.

Поскольку, напомню, мы возвращались с обильного совместного обеда, все дружно сыпали прибаутками относительно «десерта», но, тем не менее, сияющая парочка покинула нас: желтые таксомоторы покорно ждали клиентов почти на каждом углу изнывающей от тропической духоты улицы Коллинз.

Наш Гитарист весь иззавидовался, переживал: как же так, он и стройнее Нефтяника, и харизматичнее, да и эротического опыта, мол, побольше, а вот досталась девчонка напористому смуглому башкиру. С этими шутками-прибаутками мы и расстались с обоими ТВ-Дмитриями и Романовым – эта троица двинула по 43-й в сторону деревянной тропы, что вела в нашу гостиницу (в нее можно попасть со стороны белоснежных шатров-кабан), а сами пошли по проезжей части Коллинз, она сливается там с трассой А1А и идет вдоль артерии Интеркостала, этакой своеобразной речки, параллельной океанскому побережью.

И вот когда мы поднимались по рампе отеля к главному входу, навстречу нам вылетела зареванная Хуани. Вид у девушки был потрепанный, дешевая тушь размазана по красивым скулам, на скуле рдеет свежая ссадина, алая блузка чуть надорвана. Ну, смекалистый наш Гитарист понял: это его шанс. Он бросился утешать рыдающую девицу, победно взирая на нас. Говорил, что купит ей новую блузку и, конечно же, прямо сейчас, в отельном бутике, откуда, дело ясное, путь лежал «в номера».

Мы с Басистом, порадовавшись за товарища, направились в лобби, где узрели знакомых из нашего круиза – продюсера «Акул пера» (незабвенного ТВ-6) Лену Демидову и ее боевую подругу Иру, которая в ту пору была спутницей Игоря Крутого.

Утром, во время похмельного завтрака Гитарист делился подробностями своей победы, говорил, что Хуани подарила ему незабываемое сексуальное наслаждение, и сетовал, что красавица испарилась, не оставив никаких координат (хотя мобильные тогда уже не были экзотикой ни у нас, ни тем более в Штатах).

Когда появился хмурый Нефтяник, музыкант с торжествующей интонацией пробросил ему что-то вроде того, что «Ты не знаешь, что потерял, старик!». Тот, помешивая мощной дланью сахар в утреннем американо, мрачно полюбопытствовал:

«А хуя ты у нее разве не заметил? Немаленький ведь…»

Гитарист поперхнулся. Улыбка с лица сходила медленно. Не все сидящие за столом сразу въехали в тему, но этим приключением с шимейлом из Майами музыканта троллили несколько недель после нашего возвращения в Москву.

Надо признать, что помимо маммопластики и того, что в Америке называют комплексом HRT (гормональной терапии), этому Хуану (мы почему-то решили, что в оригинале «красотку» звали как-то так), очевидно, провели виртуозную хондроларингопластику (коррекцию кадыка), хотя и вспомнил кто-то из нас про массивное и тесное ожерелье из черного жемчуга на атласной смуглой шее.