Читать книгу "Рейс на эшафот - Май Шёвалль"

Он снова встал, вытащил из кармана плаща намокшую и смятую пачку сигарет «Флорида», аккуратно разложил для просушки сигареты на ночном столике и закурил ту из них, которая показалась ему наиболее пригодной для употребления. Он уже собирался лечь с сигаретой во рту и занес одну ногу над диваном, когда вдруг зазвонил телефон.

Телефон у них стоял в прихожей. Еще полгода назад Мартин Бек сделал заказ на установку дополнительной розетки в гостиной, но, принимая во внимание темпы работ телефонной станции, он наверняка будет счастливчиком, если заказ выполнят хотя бы через полгода.

Он быстро подошел к телефону и взял трубку еще до того, как раздался повторный звонок.

— Бек.

— Комиссар Бек?

Он не узнал голоса в трубке.

— Да, это я.

— Говорит центральный полицейский пульт связи. Обнаружено много убитых пассажиров в автобусе сорок седьмого маршрута недалеко от конечной остановки на Норра Сташунсгатан. Вас просят немедленно прибыть туда.

В первый момент Мартин Бек подумал, что это чей-то глупый розыгрыш или кто-то пытается выманить его под дождь — просто так, шутки ради.

— От кого поступило сообщение? — спросил он.

— От Ханссона из пятого. Хаммара уже известили.

— Сколько убитых?

— Точно еще неизвестно. По меньшей мере шестеро.

— Кто-нибудь задержан?

— Нет, насколько мне известно.

Мартин Бек подумал: «Кольберга я захвачу по пути. Надеюсь, удастся вызвать такси». Вслух он сказал:

— Хорошо, я сейчас приеду.

— Еще одно, комиссар…

— Да?

— Один из убитых… кажется, это кто-то из ваших людей.

Мартин Бек крепко сжал трубку.

— Кто?

— Не знаю. Фамилии мне не назвали.

Мартин Бек положил трубку и прислонился к стене. «Леннарт! Наверняка это он. И какого черта ему нужно было выходить в такой дождь? Что ему понадобилось в сорок седьмом автобусе в дождь? Нет, это не Кольберг, здесь какая-то ошибка».

Он поднял трубку и набрал номер Кольберга. Сигнал вызова. Второй. Третий. Четвертый. Пятый.

— Кольберг.

Это был сонный голос Гюн. Мартин Бек старался говорить спокойным, естественным тоном.

— Привет. А Леннарт не рядом с тобой?

Ему показалось, что он слышит скрип кровати: очевидно, Гюн села. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она ответила.

— Нет, во всяком случае, в постели его нет. Я думала, он у тебя. Хотя ведь ты сегодня был у нас…

— Он вышел вместе со мной прогуляться. Ты уверена, что его нет дома?

— Может, он в кухне. Погоди, я посмотрю.

Снова целая вечность, прежде чем она вернулась.

— Нет, Мартин, его нет дома.

Теперь голос у нее был встревоженный.

— Как ты думаешь, куда он делся? В такую-то погоду?

— Он вышел, чтобы подышать свежим воздухом. А я только что вернулся домой и думаю, что он долго не задержится. Не волнуйся.

Очевидно, это ее успокоило.

— В конце концов, у меня не срочное дело. Спокойной ночи. Пока.

Он положил трубку и внезапно почувствовал холодную дрожь. Он снова поднял трубку и, держа ее в руке, начал думать, кому бы позвонить, чтобы точно узнать о произошедшем. Потом решил, что лучше будет, если он сам как можно быстрее прибудет на место. Он набрал номер ближайшей станции такси, и ему сразу же ответили.

Мартин Бек служил в полиции двадцать три года. За это время многие его коллеги погибли при исполнении служебных обязанностей, и каждый раз, когда такое случалось, он тяжело переживал. Он сознавал, что служба в полиции становится все более опасной и что в следующий раз может наступить его очередь. Однако к Кольбергу он относился не просто как к коллеге. Они полностью доверяли друг другу. Им прекрасно работалось вместе, и они давно научились понимать друг друга без слов. А когда Кольберг полтора года назад женился и переехал на Шермарбринк, они сблизились, так сказать, географически и стали вместе проводить свободное от службы время.

Совсем недавно, в одну из редких минут депрессии, Кольберг сказал:

— Если бы не ты, то черт его знает, остался ли бы я вообще в полиции.

Мартин Бек думал об этом, надевая мокрый плащ и спускаясь бегом по лестнице к такси, уже ожидавшему его возле дома.

6

Несмотря на дождь и позднее время, за временным ограждением на Карлбергсвеген собралось много народу. Люди с любопытством глазели на то, как Мартин Бек выходит из такси. Какой-то молодой патрульный в черной непромокаемой накидке сделал резкое движение, словно преграждая ему путь, однако другой схватил его за плечо и одновременно приложил руку к козырьку.

Невысокий мужчина в светлой куртке и кепке подошел к Мартину Беку и сказал:

— Мои соболезнования, комиссар. Я только что узнал, что один из ваших…

Мартин Бек смерил его таким взглядом, что конец фразы застрял у того в горле.

Он слишком хорошо знал человека в кепке и был о нем отвратительного мнения. Это был независимый журналист, который представлялся всем репортером уголовной хроники. Он специализировался на репортажах о самых сенсационных и жестоких убийствах, в которых все перевирал и которые публиковали только самые низкопробные издания.

Репортер отступил, и Мартин Бек пролез под натянутой веревкой. Он увидел, что такой же барьер есть и дальше, со стороны Торсплан. На огороженной территории стояло несколько черно-белых автомобилей и множество фигур в блестящих дождевиках. Земля вокруг двухэтажного красного автобуса размякла, под ногами хлюпало.

В автобусе горел свет, фары были включены, однако они почти не пробивали плотной завесы дождя. За автобусом, повернутая кабиной к Карлбергсвеген, стояла машина Государственной криминально-технической лаборатории (КТЛ). Автомобиль судебного врача тоже уже был на месте. За разорванной стальной сеткой несколько человек устанавливали прожектор. Значит, здесь произошло нечто гораздо более серьезное, чем просто дорожно-транспортное происшествие.

Мартин Бек посмотрел в направлении мрачных жилых домов на противоположной стороне улицы. Он увидел освещенные прямоугольники окон и во многих из них — фигуры, лица которых, прижатые к стеклам, были похожи на размытые белые пятна. Какая-то женщина в резиновых сапогах на босу ногу и дождевике, наброшенном на ночную рубашку, выбежала из парадного чуть наискосок от места происшествия. На середине улицы ее остановил полицейский, взял за руку и отвел назад, к парадному. Полицейский шел широким шагом, и ей пришлось почти бежать, промокшая белая рубашка обвилась у нее вокруг ног.