Читать книгу "Шанс все изменить - Мейси Ейтс"

Он посмотрел на Розу. Она вела тонкими пальцами по перилам, прямо держала длинную шею, чуть задирая носик. Конечно, она выглядела простенько, но несомненно аристократично. Тонкая кость и утонченность манер.

Откуда-то он знал, что ее кожа на ощупь как шелк, гладкая и слишком роскошная для прикосновений смертных.

Но ему довелось это делать. Довелось жить в этом доме.

Однако все это казалось нереальным. Все как будто существовало отдельно от него. Словно он оказался в странном сне.

Сне, который не мог вспомнить.

Острая боль пронизала бок, заставив его остановиться, и продолжилась вверх по шее, в челюсть. Роза словно почувствовала это и обернулась.

– Ты в порядке? – спросила она.

– В полном.

– А на вид нет.

– Боль очень упрямая штука, – бросил он, стоя на месте как вкопанный и ожидая, когда остатки боли угаснут. И не хочет оставаться на месте ранения.

– Мне никогда так сильно не доставалось, так что я не знаю…

– А я… не знаю, случалось со мной такое или нет. В любом случае не помню. Можно считать, что это первый раз.

Собственные слова заставили его подумать, что еще будет для него первым разом; судя по внезапно проступившим на лице его жены краскам, она подумала о том же.

Конечно, пока его ребра в таком состоянии, это останется просто мыслями.

Странная мысль – идти в постель с кем-то, кого он совсем не знает. Однако он знает эту женщину.

Но теперь все может быть иначе. Может, он не сумеет стать любовником, которого она заслуживает, которого хочет…

– Можешь идти? Или мне придумать, как организовать для тебя комнату на первом этаже?

– Дойду, – сказал он, благодарный за то, что она прервала его размышления.

Они наконец добрались до верхней площадки, а потом по длинному коридору – в спальню. Хотя это слово не описывало роскошь покоев, состоявших из нескольких комнат: кабинет, огромная ванная, приемная и комната, в которой стояла кровать.

– У тебя покои такие же?

Роза кивнула.

– Мы правда как король и королева.

Ему это казалось абсурдным. И неправильным. Роза его… завораживала. Притягивала. Как он мог хотеть спать отдельно от нее?

Но, может, когда его голова была занята делами, все было иначе.

Она задумчиво склонила голову:

– Удивительно, что ты знаешь, а что нет.

– Меня это тоже удивляет. Честно говоря, я готов обменять поверхностные сведения об обычаях и традициях аристократии на знания о себе. Но меня никто не спросил.

– Понимаю… Оставлю тебя отдыхать.

Он действительно устал. Какая глупость – он весь перелет проспал. Это, кажется, тоже необычно – то, как быстро он устает. И какая трезвая у него голова…

Ощущения, что для него обычно, а что нет, были отчетливыми, но он все равно не вполне им доверял.

– Да, наверное, – сказал он.

– Я позвоню врачу, уточню, когда он приедет тебя осмотреть. И медсестра…

Я не инвалид.

– У тебя повреждения головы. И хотя ты вряд ли скончаешься посреди ночи, это все равно нестандартное состояние.

С этим не поспоришь. И он не стал.

– Я разбужу тебя перед ужином, – сообщила Роза и быстрым шагом удалилась. Только тогда он понял, что она ни разу не попыталась к нему прикоснуться. Никаких жестов утешения. Никаких попыток поцеловать его на прощание.

Но сначала ему придется развеять тайны своего ума, а потом уже – тайны своего брака.

Глава 3

Розе казалось, что она теряет рассудок. В ее жизни не было времени тяжелее, чем прошедшие два дня. А жизнь у нее была не из легких. Смерть матери, потеря отца, постоянно дразнившие ее одноклассники… А последние два года она была замужем за мужчиной, который последний раз прикоснулся к ней у алтаря.

И все равно ей не нравилось видеть Леона таким. Потерянным. Больным. Хотя она редко видела от него эмоциональную поддержку, но оказывается, само присутствие в ее жизни этого властного, сильного, невероятного мужчины служило ей опорой.

Два дня назад он чуть не умер; и теперь мужчина, которым он был, может никогда не вернуться. Это приводило ее в ужас.

«Возьми себя в руки», – мысленно скомандовала Роза, глотая приступ паники. Нужно чем-то заняться. Пойти в сад ухаживать за розами. Продолжить составлять каталог огромной библиотеки отца. Но вместо этого она села на зеленую кушетку перед камином и поддалась власти отчаяния.

Как ей хотелось, чтобы это все закончилось. Чтобы ей больше не нужно было сидеть на месте и ждать, когда в ее жизни что-то изменится к лучшему. Она даже готова была оставить Леону любимое поместье, если это нужно, чтобы уйти…

Но теперь она не могла оставить Леона. Совесть ей не позволила бы.

А что, если он ничего не вспомнит?

На мгновение она чуть не поддалась искушению солгать. Сказать Леону, что они любили друг друга. Что он женился на Розе, потому что не мог от нее оторваться, а не ради того, чтобы унаследовать корпорацию ее отца и поместье, которое стало ему домом. Искушение было велико; она столько лет фантазировала о том, что было бы, если бы Леон ее хотел… Но в конце концов она не поддалась.

Мало того что это было бы отвратительно; но к тому же она не хотела делать Леона своим пленником.

«А вот он не постеснялся сделать тебя своей».

С этим Роза не могла поспорить. Она согласилась выйти за него замуж, после чего Леон оставил ее в поместье, в одиночестве бродить по пустым коридорам, а сам продолжал жить как холостяк. Весь мир знал, что они женаты. И одновременно – что Леон бабник. Но никто не знал, что она оказалась в ловушке, вынужденная оставаться замужем за ним пять лет, пока право собственности на компанию отца не перейдет к нему полностью, а она не сможет получить дом после развода. Такой контракт составил ее отец.

Но Роза не собиралась больше ждать. Леон может оставить себе компанию и дом. Ей нужна только свобода.

– Ужин скоро?

Она обернулась на звук хриплого сонного голоса, и ее сердце едва не растаяло вместе со всеми благими намерениями. На Леоне были только черные пижамные брюки, низко сидящие на бедрах. Хотя обнаженную грудь пересекали бинты и пятнали синяки, Роза не могла оторвать взгляд от рельефных мышц, от подтянутого пресса.

– Наверное… – сказала она так растерянно, словно это у нее травма головы.

– Ужасно хочу есть, – сказал Леон, прислоняясь к дверной раме со скрещенными на груди руками. Он держал серую футболку, но явно не планировал ее надевать. – Проголодался впервые после аварии. Выпить ты мне не позволишь?