Читать книгу "Ненавистная фрау - Неле Нойхаус"

Он сбавил скорость и сразу за въездом в Руппертсхайн свернул направо.

— Я бы никогда не подумала, что в таком захолустном городишке может быть ветеринарная клиника для лошадей, — добавила Пия.

— Почему нет? — возразил Боденштайн. — Здесь, в этой местности, достаточно лошадей, а прежде всего, достаточно их состоятельных владельцев. Конноспортивный комплекс сзади у леса принадлежит, между прочим, Ингвару Руландту.

— Ингвару Руландту? — Пия была поражена. — Знаменитому жокею? Невероятно!

На парковочной площадке ветеринарной клиники в это ранее воскресное утро стоял один-единственный автомобиль-фургон для перевозки лошадей, с опущенной погрузочной платформой. Массивные, выкрашенные зеленой краской ворота были раскрыты настежь, но во дворе клиники никого не наблюдалось. Проходя мимо, Пия прочитала на латунной табличке: «Специализированная клиника по лечению лошадей. Ветеринары: доктора медицины Инка Ханзен, Михаэль Керстнер, Георг Риттендорф».

Они вошли в большой двор, посреди которого рос могучий каштан. Слева и справа располагались боксы для лошадей с выкрашенными в зеленый цвет дверями, верхняя половина которых была открыта. У Боденштайна внезапно возникло ощущение, будто он перенесся в прошлое. Он приезжал сюда в последний раз, должно быть, лет двадцать пять тому назад, и вдруг он вспомнил даже ту лошадь, которую привел тогда в клинику доктора Ханзена. Но только двор и остался тем же самым, все остальное полностью изменилось. К старому зданию конюшни в том месте, где когда-то стоял большой сарай, пристроили современное здание с плоской крышей. Судя по указателям, там размещались регистратура, операционная, лаборатория, рентгеновский кабинет и кабинет для обследования. В этот момент из боксов вышла приземистая веснушчатая женщина с ярко-рыжей шевелюрой и лицом мопса.

— У нас сегодня нет приема, — просипела она.

— Добрый день. — Оливер сунул ей под нос полицейский жетон. — Меня зовут Боденштайн, уголовная полиция Хофхайма. Это моя коллега, фрау Кирххоф. Мы хотели бы поговорить с господином доктором Керстнером.

— Уголовная полиция? — Женщина бросила на посетителей оценивающий взгляд. — Доктор сейчас как раз в операционной. Экстренный случай. Это может затянуться надолго.

— Может, вы сообщите доктору Керстнеру о нашем визите? — вежливо, но требовательно спросил главный комиссар. — Это очень срочно.

Женщина пристально посмотрела на него, затем развернулась и направилась к двери в головной части нового здания. На указателе значилось, что здесь располагаются приемная, администрация и аптека клиники.

— Она выглядит как чудище Франкенштейна, — пробормотала Пия.

Боденштайн усмехнулся и пропустил коллегу вперед в неуютный холл четырехметровой высоты с белыми стенами и светлым плиточным полом. В середине помещения находилась полукруглая стойка регистрации, на двух компьютерных мониторах мерцали экранные заставки. На светлых стенах висели дипломы в рамках, а в середине — большое фото с изображением шестерых человек с радостными лицами. Боденштайн остановился и стал рассматривать фотографию. Он улыбнулся, увидев в центре Инку Ханзен. Двое мужчин слева и справа от нее были доктор Керстнер и доктор Риттендорф.

— Можете подождать здесь, в приемной. — Рыжеволосый мопс указал на одну из дверей. — Кофе в автомате.

— Спасибо. — Боденштайн одарил ее приветливой улыбкой, которая, правда, абсолютно не произвела нужного эффекта.

В приемной уже сидели пожилой мужчина и молодая девушка с заплаканными глазами, вскинувшаяся, едва открылась дверь. Вероятно, это были владельцы «экстренного случая».

— Хотите кофе? — спросила Пия своего шефа. Тот повернулся к стене, увешанной многочисленными фотографиями в рамках.

— С удовольствием. Черный.

Она принесла черный кофе и протянула Боденштайну. Затем тоже стала изучать фотографии с изображением прыгающих, встающих на дыбы и галопирующих лошадей, которые должны были свидетельствовать о том, насколько здоровы стали бывшие пациенты благодаря усердию ветеринаров. Фотографии дополнялись исполненными счастья и благодарности комментариями их владельцев. В этот момент дверь вновь открылась, и хозяева лошади, с которой случилось несчастье, вскочили с мест, как будто их ударило током, — правда, на сей раз не беспричинно. В дверном проеме появился мужчина, которого Боденштайн как раз видел на фото, хотя с тех пор, когда снимок был сделан, доктор Керстнер здорово изменился. Поверх джинсов и хлопчатобумажной трикотажной рубашки на нем был надет зеленый халат, запачканный брызгами крови. Похоже, тот факт, что визит полицейских помешал работе, не привел его в восторг. У Боденштайна сразу сложилось впечатление, что этот человек или болен, или переутомлен. Его худое лицо было неестественно бледным и изнуренным. Под покрасневшими глазами обозначались темные круги. Боденштайн открыл было рот, чтобы представиться, когда заплаканная девушка устремилась к доктору.

— Что с Кирой? — закричала она пронзительным голосом.

Керстнер с растерянным видом посмотрел на нее. Казалось, ему потребовалась пара секунд, чтобы вспомнить, кто такая Кира.

— Она хорошо перенесла операцию, — сказал он чуть погодя. — Мы переместили ее в послеоперационную палату. По всем показаниям, она должна выздороветь.

От облегчения девушка начала рыдать, бросившись на шею пожилому мужчине.

— Господин доктор Керстнер? — Боденштайн достал из кармана полицейский жетон, представился и представил свою коллегу. — Нам бы хотелось с вами немного поговорить.

Доктор бросил мимолетный взгляд на жетон, а затем вопрошающе посмотрел на полицейских.

— Да, конечно, — кивнул он и жестом указал, чтобы полицейские следовали за ним.

Они прошли через холл и вошли в так называемую «приемную», располагавшуюся напротив. Посередине громоздился грубый деревенский стол с восемью простыми деревянными стульями. В углу помещения стояли кровать, телевизор и старый диван, на котором среди ободранных подушек лежала старая собака. Она едва подняла голову, но затем, утратив всякий интерес, вновь закрыла глаза. Керстнер обошел стол и взялся за спинку стула. Одно из двух: или он не считал нужным придерживаться излишних правил вежливости, или был просто слишком утомлен, чтобы быть вежливым. Пия обвела взглядом комнату. Она отметила, что полки забиты папками и книгами. На них стояли также фотографии в рамках и различные свидетельства, а между ними на массивной деревянной подставке — причудливый, похожий на старинный герб. Нечто подобное она уже видела в студенческих пивнушках. Две греческие буквы, переходящие в две переплетенные между собой руки. Руки пронизывал меч. Весьма устрашающая картина. Фразу под изображением она не смогла разобрать.

— Господин доктор Керстнер, — начал Боденштайн, — вы муж фрау Изабель Керстнер?

— Да, — удивленно подтвердил ветеринар и невольно поднялся. — Почему вы спрашиваете? Что-нибудь случилось?

Он так крепко вцепился в спинку стула, что ногти пальцев побелели.