Читать книгу "Другая женщина - Евгения Перова"

– Катюш, а мама что, не приходила? – спросил Дима. Было довольно поздно, и он удивился. – А вы поужинали? Антошка уроки сделал?

Катя, не отрываясь от компьютера, покивала.

– А ты не знаешь, что в последнее время происходит с мамой? Она здорова? Все в порядке? А то она что-то очень мрачная. И, по-моему, опять курит.

Катя повернулась к отцу и вздохнула:

– Да вроде здорова. Это другое. Пап, а вы с ней ни о чем таком не разговаривали?

– О чем таком?

– Знаешь, кое-что случилось! Только я не уверена, что могу с тобой это обсуждать…

– Кать, раз начала, давай! Что за тайны мадридского двора?

– Ты только не волнуйся! Понимаешь, когда мы были в Питере… В общем, в Царском Селе мы познакомились с одной женщиной, Людмилой. У нее дочка Настя…

– И что?

– Тебе это ни о чем не говорит?

– А должно?

– У нее фамилия – Артемьева! У Насти!

– Ну, мало ли однофамильцев.

– Пап, ты только не сердись, но мама, мне кажется, решила, что это твоя дочь…

– Что?! Господи, да с какой стати она так решила?!

– Она долго с той женщиной разговаривала! Я слышала краем уха. Но не сразу поняла, от чего мама так внезапно сорвалась: сидели, мирно беседовали, и вдруг – всё, уходим! А когда увидела, что фоток нет, меня осенило! Мама все фотографии с ними уничтожила, с Настей и Людмилой! Я не сразу заметила, она как-то втихаря это сделала, а фоток у меня очень много! Представляешь?! Влезла ко мне в компьютер и уничтожила!

– Кать, это бред какой-то…

– Я как Настю увидела, все думала, почему она кажется мне такой знакомой, а тут поняла: она на тебя похожа!

– Что за чушь…

– Папа, только ты не думай, я тебя не осуждаю совсем! Я на твоей стороне, правда!

– Кать, ну что ты такое говоришь?!

– Папа, я все понимаю! Я взрослая! Думаешь, я не знаю, как вы с мамой жили? Все же у меня на глазах!

– А разве мы с ней плохо жили?!

– Я тебя умоляю! Она же никогда тебя не ценила! Всегда… всегда относилась к тебе… снисходительно! Словно ты недотепа какой-то! А ты самый лучший! – В голосе у нее зазвенели слезы. – Я всегда так переживала! Эти шуточки ее дурацкие! Ей смешно было, что ты такой романтичный, сентиментальный! Что стихи читаешь! И пишешь!

– Это я – сентиментальный?!

– А то нет?! Ты все понимаешь, а мама никогда! У нее или черное, или белое! Она же всегда права! А ты… Ты всё для мамы… и даже цветы! А ей наплевать! Ей на всех нас наплевать! Лишь бы учились хорошо, а что в душе делается… И ведь советы всегда дает, учит, как жить! И нас, и тетю Варю, и всех! Как это можно? Все равно что зубной врач, у которого ни разу зубы не болели! Она не знает, каково жить с разбитым сердцем! А мы знаем!

– Кто же разбил твое сердце, дорогая?! Почему ты мне не рассказала?

– Я не хотела, чтобы ты переживал! Да уже почти заросло, это так, трещинка была…

– Господи, Катька, когда ж ты успела повзрослеть? Девочка моя!

Они сидели, обнявшись, на старом диване и никогда еще не любили друг друга так сильно и мучительно, как сейчас.

– Мне кажется, ты несправедлива к маме. – Дима вытер слезы дочери и поцеловал ее зареванную мордочку.

– Да ты всегда ее защищаешь! Я никак не могла понять, почему ты все время ей уступаешь, а теперь понимаю. Это из-за чувства вины, да?

Они услышали, что хлопнула входная дверь.

– Мама пришла! Ты поговоришь с ней?

Дима некоторое время посидел, нахмурившись, – дочь с тревогой смотрела на его сдвинутые брови и дергающуюся скулу. А потом встал и вышел…

Димка нашел жену в кухне. Тамара коротко взглянула на него и отвернулась.

– Том, я знаю про встречу в Царском Селе. Катя рассказала.

Тамара присела за стол. Руки у нее дрожали, и она принялась было нервно тереть клеенку прихваткой, но тут же отбросила ее:

– Как ты мог лгать мне все эти годы?! У меня в голове не укладывается!

– Я тебе не лгал. Просто не говорил всей правды.

– Ты вел двойную жизнь!

– Ну и что?

– Как это – ну и что…

Томка в растерянности смотрела на мужа – таким она его еще не видела. Он был явно взволнован, но, похоже, нисколько не раскаивался!

– Почему ты сразу мне ничего не сказал?!

– А надо было? Может, надо было и бросить тебя, беременную? Ты бы так хотела? Остаться одной с двумя детьми? Если забыть про мою двойную жизнь, разве за эти годы был хоть один день, хоть один час, когда ты чувствовала себя несчастной? И ты, и дети? У нас образцовая семья, идеальный брак. Ты не забыла, как хвалилась перед подругами? Я же все делал, как ты хотела, всегда. В чем ты можешь меня упрекнуть? Не пью, даже не курю, слова поперек тебе ни разу не сказал, все деньги в дом. Ну, почти. Во всяком случае, никогда тебе ни в чем не отказывал.

– Конечно, просто идеальный муж! А то, что ты изменял мне всю дорогу, это ничего?!

– Скажешь, ты не была со мной счастлива?! – Димка совсем не хотел устраивать никаких скандалов, но слова дочери так больно ударили по самолюбию, что его просто понесло. – Тебе же такого мужа и надо было. Чтобы плясал под твою дудку! А ты хоть раз спросила, что мне нужно? Счастлив ли я? Хотел ли я такой жизни? Ты хоть раз поинтересовалась, о чем я думаю, чем вообще занимаюсь? Все, что мне дорого, тебе казалось смешным! Конечно, очень смешно, когда сорокалетний мужик любуется цветочками или стишки на ночь почитывает! Да еще и пишет что-то по ночам, малахольный! Нет бы пиво жрал каждый вечер да телик смотрел, да? Я всегда тебя поддерживал, во всем, а ты? Никогда ни капли сочувствия…

– Нет, я не понимаю! Ты так все передергиваешь! Ты виноват, а получается, что это я должна каяться?!

– Да, у меня была другая, параллельная жизнь! Но иначе… я бы не выжил. И я старался. Очень старался. Я не мог бы относиться к тебе лучше, даже… если бы любил. Прости.

Томка смотрела на него, медленно моргая:

– Ты… не любил меня? Никогда?!

– Да любил, конечно. Как я мог тебя не любить – я сто лет тебя знаю, уже почти родственники. Но это не та любовь! Да и ты ко мне просто привыкла. Друг, потом муж. Очень удобно.

– Тебе… так плохо было… со мной?!

– Все эти годы я жил с чувством вины – перед тобой, перед детьми, перед любимой женщиной. Перед самим собой, наконец. А теперь уже не понимаю, зачем я это делал. Я могу каждый день на коленях просить у тебя прощения, но знаешь, что самое интересное? Мне наплевать, простишь ты меня или нет!

Он ушел. Когда Томка выскочила в коридор, дверь за ним уже захлопнулась.