Читать книгу "Все, кого мы убили. Книга 2 - Олег Алифанов"

Я молчал, желая продолжения, но он держал уста затворёнными. Всё же я не сдержался.

– Да. Всё так. И последнее, позвольте! Это ваше… задание, ведь вы сами как-то связываете его с моей миссией? Хотя бы в широком смысле, если вы понимаете, о чём я…

Серапион встал, нахмурившись. Ответа мне не требовалось, но когда я поклонился ему и отправился к дверям храма, куда уже стекались монахи и поклонники, меня нагнал его голос:

– Да. Оно связано. Простите и меня, но знайте, что когда мы беседовали на корабле, я не обманывал вас. Хотя уже ко дню отплытия знал, что могу получить своё поручение позднее. Даже ждал его. Это и случилось, так что мне не пришлось лукавить с вами, а лишь молчать, избегая предмета. Хотите ещё? Это имело отношение к – сведениям, кои любимы вами. Сведениям, хранимым здесь, в Лавре.

– Потому вы и покинули Иерусалим?

Я чуть повернул к нему голову и кивнул в знак благодарности, видя, как он десницей крестит меня в спину.

– Не удивляет вас, что Московское Общество Древностей Российских, интересующееся, как следует из самого названия, документами, касающимися истории русской, отправило вас в края, столь отдалённые от России?

– Отчего же? История российская неотделима с некоторых пор от истории Византии.

– А не казалось ли вам, что вы должны служить здесь и другим целям, тайным или явным?

Я замешкался с ответом. Он отправился служить с монахами, а мой ум последующие три часа отвлекался от молитвы добрым десятком посторонних мыслей.

Завтрашней ночью, как за два года до того, в Мегиддо, сидели мы над обрывом, вспоминая прежние беседы.

– Мы не кончили одного важного разговора, прерванного тогда, под исчезающей Луной, появлением разбойников. После уж и вовсе вы свели всё к шутке.

– Вы сказали, что ищете доказательств, а я, не имея оных – веры, – чуть рассмеялся он.

– А вы ответили, что у меня могут находиться доказательства одной вашей гипотезы о мировых идеях. Итак, что это?

– Что ж, вы имели все основания осерчать на меня. И имеете ещё раз, ибо мне нужно подвести вас к дальнейшей мысли, дабы вы не отвергли её с порога, как гипотезу Прозоровского. Моя вера казалась вам недостаточно обоснованной, поскольку её нельзя проверить. Но попробуем испытать вашу. И пусть небеса рассудят нас. – Он захихикал и поднял руки вверх, где покрытый ковром мерцающих блёсток купол проливал на нас тихий свет. – Убеждены ли вы, что Земля обращается вокруг Солнца?

– Убеждён, – ответил я, спешно пытаясь предвосхитить его подвох.

– Я утверждаю, что ваше знание покоится на зыбкой почве веры – и ни на чём более. Ведь по сей день нет прямого доказательства движения нашей планеты.

– Пожалуй, одно всё-таки есть, – возразил я не слишком убеждённо, ибо эта область науки не являлась мне родной. – Смещение угла падения лучей звёзд. Главного же доказательства, требуемого ещё Птолемеем – смещения самих звёзд, ещё не найдено. Впрочем, косвенных доказательств предостаточно, а при отсутствии прямых и они могут…

– Славно, – потёр он руки. – Другие образованные люди не знают и того. Таким образом, вера ваша имеет своё священное писание, полное нумерованных стихов. Есть и одно прямое доказательство. Но вот беда: сами вы не повторяли сего тонкого астрономического опыта, и возьмусь утверждать, что за сто лет повторивших его можно пересчитать по пальцам двух рук. И на основании одного лишь единственного факта вы уверовали в целую картину мироздания!

Я рассмеялся, ответив, что теперь знаю, к чему он клонит, мол, доказательств библейских истин существует гораздо больше, а сонмы медиумов общаются с ангелами и духами ежедневно, не в пример астрономам, ожидающим своей очереди у телескопа. На что ответил он, что и в этом я заблуждаюсь, ибо говорить он желает о другом.

– Вы находите наше сословие чересчур поспешным? – попытался я ещё раз. – Да, законы небесной механики – лишь теория, но после их обретения ни у кого из учёных не осталось сомнений в истинности гелиоцентрической системы – столь точные предсказания они давали… астрологам. Но как эмпирик, я вынужден согласиться: мы ещё ждём открытия параллаксов звёзд, бесспорно доказывающих движение нашей планеты в кругу ей подобных.

– Я не это имею сказать, – мягко повторил он, чем окончательно привёл меня в замешательство, ибо я исчерпал свой резерв предположений. – Ничтожный и никчёмный факт обращения Земли вокруг Солнца, благодаря зубрильным усилиям просветителей приобрёл сакральную значимость в умах людей – не меньшую, чем некогда земная твердь. Хотя никому, кроме учёных, не нужен – им бы одним и обсуждать его. Выбрали же его для просвещения глупых дворян только потому, что он опровергает Писание нагляднее множества других. Меж тем доказательство сего факта неведомо почти никому, а чтобы повторить его, нужно иметь во лбу не менее восьми пядей. Прошло двести лет после Коперника, прежде чем появилось первое подтверждение движения Земли, и минуло уже почти триста, а о втором и не слышно.

– Скорее это говорит о скудном уме некоторых богословов, пытающихся трактовать Библию подобно иудеям, изучающим каждую букву Торы.

– Скорее это говорит об остром и весьма лицемерном уме просветителей. Согласитесь, если тот богослов глуп, в чём я не сомневаюсь, то почему же за ним повторяют лучшие умы? Первые говорят, что раз гипотеза противоречит Писанию, то она ложна, вторые, утверждают, раз гипотеза доказана, то ложно Писание.

– Я не вижу в том опровержения Писанию, – рассмеялся я, но Серапион остался серьёзен.

– Вы не видите, потому что разум ваш критичен и самостоятелен, хотя единственному опыту, доказующему движение Земли, вы поверили без проверки. Но другие люди даже и не таковы, им достаточно чужого мнения, особенно всяких ниспровергателей. Опасаться надо не тех, кто ищет, а тех, кто объясняет находки к ниспровержению Бога, хотя их можно причислить к проявлениям премудрости Господней. Помните бедуинов Мегиддо? Что случилось бы со всеми нами, возьмись вы объяснять им учение Коперника или хотя бы Птолемея, ибо и его расчётов вам вполне бы хватило?

– Я, выходит, обманул их, – вздохнул я.

– Нет, – отверг он с решительной убеждённостью. – Вы сообщили им высшую, религиозную истину, минуя все научные расчёты, ибо такие совпадения находятся всегда в руках Провидения. Религия – добрая магия, и принадлежит потомкам Сифа, наука – магия злая, она в услужении наследников Каина. Здесь совпали не земная тень с Луной только, а ещё и наше злоключение. Наша задача – узреть проявления высшего замысла и соответствовать ему. Я верю ему без сомнений.

– С этим последним я не спорю, но я не разделяю ваших опасений касательно нашей науки, скорее уж вы должны опасаться учений иллюминатов.

– Наука, какое бы открытие отныне ни совершала, всегда будет в руках бесчестных философов, чьей целью отпадение людей от Творца. Простецов, которых будет захватывать Просвещение, станут учить, что наука, а не Бог, дарит им истинные блага. Но один только вопрос будет замалчиваться, ибо есть сфера, которая никогда не будет подвластна науке – мысли и духа.