Читать книгу "Большая игра. Британия и США против России - Дмитрий Зыкин"

Мюридизм требовал подчинения нормам шариата, впоследствии дополненным отдельными законами, и постепенно вытеснял старую систему правосудия (адат), основанную на традициях и обычаях предков. Религиозный лидер, имам, ставился выше феодальной знати, то есть ханов и беков. Причем мюрид (человек, принявший мюридизм) получал возможность продвигаться по иерархической лестнице в обществе вне зависимости от происхождения или личного богатства.

С 1824 года чеченское духовенство развернуло агитацию за новое восстание, и уже на следующий год состоялись выборы имама (им стал Магома Майртупский), военного лидера (Таймиев) и глав селений. Кроме того, был объявлен рекрутский набор: с каждого двора по одному вооруженному всаднику.

Кавказ снова запылал. За Таймиевым пошли не только чеченцы, но и кумыки и лезгины. Выступления против России прошли в Кабарде и даже в доселе лояльном шамхальстве Тарковском[13]. Но русская армия не дрогнула, и отряды Таймиева вновь начали слабеть, в руководстве восстанием начали возникать разногласия, многие горцы колебались, уклонялись от участия в боевых действиях. А Ермолов, как всегда, проявлял решительность и непоколебимость. Но, одержав победу, наш генерал понял, что его привычная силовая линия поведения не приводит к стратегическому успеху. Горцы не превращаются в лояльных подданных и лишь на время затихают. Ермолов вдруг осознал, что одной жесткости недостаточно, и его взгляды начинают эволюционировать, становиться гибче. Он уже наметил контуры новой кавказской политики, но осуществить ее не успел. Началась вторая русско-персидская война.

Пощада повинным. Смерть непокорным. Час – на размышление

Прежде чем переходить непосредственно к теме, вынесенной в заголовок, скажу еще немного о Ермолове. В 1825 году случилось знаменитое выступление декабристов. С точки зрения Николая I, Ермолов в те дни проявил себя неподобающе. Генерал повременил с присягой новому императору, и начались пересуды, что Ермолов сам чуть ли не декабрист или, по меньшей мере, им сочувствует. Все это так бы и осталось придворной сплетней, если бы в биографии Ермолова не было одного темного пятна. По молодости он связался с кружком «вольнодумцев», тайной организацией офицеров, планировавших свержение Павла I. Когда заговор раскрыли, Ермолова арестовали, подержали в Петропавловской крепости, а потом отправили в костромскую ссылку.

Опала закончилась только после убийства Павла I, но, когда Ермолов затянул с присягой Николаю, ему припомнили всё. К этому добавим, что Ермолов к 1825 году нажил себе множество врагов, в том числе среди высшего офицерства империи, и на него посыпался шквал обвинений. Николай I, сомневавшийся в благонадежности Ермолова, был готов этому верить, но все же на первых порах не делал оргвыводов и решил подождать, как проявит себя генерал в персидской войне. И вот тут-то военная удача изменила храброму генералу. Он допустил ряд просчетов и был вынужден уйти в отставку. В чем он ошибался, я скажу чуть ниже, а здесь отмечу, что на ратную службу Ермолова призвали лишь много лет спустя. Уже глубоким стариком он возглавил московское ополчение в Крымской войне. Об этой войне мы еще поговорим, а сейчас возвратимся на персидский фронт.

После поражения 1813 года английские инструкторы засучили рукава и крепко взялись за реорганизацию иранской армии. Ермолов получил сведения от поверенного в делах при дворе шаха Мазуревича, что теперь персы уже не те, что раньше. Строевая подготовка под руководством англичан вышла на новый уровень, появилась современная артиллерия, в Тавризе с помощью английских специалистов построили литейный завод, что позволило Ирану выпускать передовое оружие. Ермолов не исключал даже того, что британские офицеры лично поведут персов в наступление, как это уже бывало и раньше.

Кроме того, персы направляли своих посланцев на Кавказ с подарками и деньгами, чтобы подтолкнуть горцев на восстание. Иранцы умело играли на недовольстве местного населения, возмущенного жестокостью Ермолова, а также им удалось привлечь на свою сторону и некоторых ханов, поскольку те видели, что их власти приходит конец. Ермолов приставлял к ним своих людей, лишал ханов жалованья, которое они привыкли получать из российского бюджета, перетасовывал по своему желанию границы ханских владений и так далее. Разыгрывал Иран и религиозную карту, что находило отклик у кавказского духовенства. Постройка же Ермоловым укрепленных пунктов на землях чеченцев и кумыков породила у них твердое убеждение, что Россия намерена покончить с их независимостью.

В итоге на Кавказе сложилась целая антироссийская коалиция, в которой важную роль играли Султан-Ахмед-хан Аварский, Гасан-хан Мехтулинский, Сурхай-хан Казикумухский, уцмий Каракайтака и Ших-Али-хан Дербентский[14].

Вот на этом, благоприятном для Персии фоне Аббас-Мирза, жаждавший смыть позор прошлых поражений, вторгся с огромными силами в Карабаг и начал осаду Шуши. Численность русских частей на Кавказе была сравнительно небольшой, персам удалось на первых порах уничтожить несколько мелких русских отрядов и даже захватить пленных, что раньше практически не случалось. Возможно, у читателя вызывает недоумение то, что Россия вновь испытала недостаток солдат на столь опасном южном направлении. Ответ на этот вопрос известен: Англия в те годы усиленно сколачивала антироссийский союз Австрии и Франции. Поэтому нашей стране вновь пришлось держать основные силы на западе.

В своих донесениях Николаю I Ермолов описывал ситуацию как очень серьезную. Генерал впервые в жизни отказался от решительных действий, предпочитая оборонительную тактику, но дальнейшие события показали, что генерал преувеличил опасность. Всего профессионализма англичан так и не хватило, чтобы превратить отсталую армию персов в грозную силу, и осторожность Ермолова тут же перетолковали как слабость и некомпетентность. Николай I решил заменить Ермолова Котляревским, но его здоровье было подорвано прошлыми ранениями, и тогда выбор пал на Ивана Федоровича Паскевича, старого врага Ермолова, постоянно против него интриговавшего и писавшего доносы.

Пока в верхах решался вопрос о новом командующем, Ермолов успел тряхнуть стариной и, не дожидаясь подкреплений, перешел в контрнаступление. По его приказу Мадатов двинулся на Шамхор, где разнес в пух и прах десятитысячный отряд противника. Потом удалось отбить Елизаветполь и снять осаду Шуши, но как раз в этот момент царь остановился на кандидатуре Паскевича, и последние громкие победы уже ничего не могли изменить в судьбе Ермолова. Наступало время Паскевича, который в первом же сражении добился грандиозного успеха, разбив основные силы персов.

Новый командующий по характеру заметно отличался от Ермолова. Безусловно заслуженный, боевой офицер, герой Отечественной войны, Паскевич тем не менее уделял большое внимание парадам, выправке и умению слаженно маршировать. Ермолову всегда было наплевать на эти внешние стороны армейского блеска, и под его началом войска ничего подобного не делали и делать не умели. Это обстоятельство неприятно поразило Паскевича, который увидел здесь «распущенность и беспорядок», о чем он тут же донес, куда следует. Но в его оправдание надо признать, что таковы были нравы эпохи, ведь и сам Ермолов был не чужд придворной интриги. Даже находясь далеко от Петербурга, он в свое время манипулировал общественным мнением путем ловкой переписки с «нужными людьми».