Читать книгу "Хозяйка Валгаллы - Александр Прозоров"

Но в этот раз мертвые воины не остановились перед стеной щитов, а прошли сквозь нее, сквозь славян и стали растекаться по стене, спрыгивать в город, прямо сквозь двери и стены заглядывать в кладовки и жилища, пытались схватить прячущихся женщин.

Город на реке Эльстере наполнился воплями страха и визгами, беспорядочной беготней – и защитники стены окончательно перестали понимать, где враги, а где мираж; держится священный город Геры или уже пал, кого нужно убивать, а на кого бессмысленно тратить силы и время.

Все случилось довольно быстро. Великий Один, выбравшись из-под помоста, немного отдышался, приходя в себя. Прищурился, оценивая обстановку, потянул свое оружие, размахнулся…

Три сильных, точных броска. Три смертоносных попадания, дробящих кости несчастной жертве. Трое защитников города, сражавшихся наиболее рьяно и умело, – свалились со стены, открывая путь захватчикам. И оборона рухнула. Дружинники бога войны ринулись вправо и влево от помоста, сбивая вниз отдельных воинов, которые еще пытались оказать сопротивление, перекрыть ворогу путь. В считаные мгновения на стене остались только северяне и торжествующие призраки, да еще полтора десятка стонущих от боли раненых славян.

Великий Один поднялся наверх уже уверенным в себе победителем. Однако, как оказалось, битва еще продолжалась. Во дворе не менее трех десятков славян, сплотившись вокруг краснолицего Талоса, пытались остановить напирающих чужаков.

По иронии судьбы бронзовый бог, явно этого не подозревая, сражался с тремя призраками – в то время как его смертные слуги один за другим падали под ударами вполне вещественного оружия.

– А ты, оказывается, живуч! – спрыгнул вниз великий Один. – Мало кому удается так быстро встать после удара моего молота. Нешто твои кости бронзовые, Талос?

– Давай посмотрим на твои! – взревел хранитель города, кидаясь на врага.

Талос был красив! Золоченая броня, красное лицо и руки, хрустальное навершие булавы, радужно сверкающее в солнечных лучах благодаря замысловатой огранке. Такое вычурное изящество впору выставлять в музеях, а не швырять в кровавые схватки. И потому Викентий пожалел встречать выпад хрустальной палицы своим грубым потасканным молотом – ведь разобьется! Он лишь прикрыл рукоятью голову и поднырнул, широким взмахом пытаясь попасть окантовкой щита по ногам противника.

Однако краснокожий бог оказался не в меру шустрым противником – не только через щит перепрыгнул, но еще и палицей по спине Одина огреть успел. По счастью – вскользь. Но если бы не кираса – валяться бы сейчас богу войны с переломанным позвоночником.

– Ах ты паршивец… – Викентий метнул молот врагу под ноги, попав точно в голень. Талос рухнул, откатился. Один, поймав вернувшееся оружие, кинулся к нему, дабы добить… Но красный бог внезапно вскочил, с диким воплем размахнулся хрустальной булавой. Бог войны едва успел закрыться. – Вот хрень! У тебя что, и правда кости из меди? Почему они не сломались?!

Щит содрогнулся от тяжелого удара. Бог войны в ответ ударил по вражеской ступне, намереваясь превратить ее в кровавую кашу, но… Но Талос словно бы и не заметил нападения, продолжая лупить своей палицей в деревянный диск, и доски, не выдержав, начали трескаться и рассыпаться. Один бросил обломки щита, снова метнул молот, в этот раз метясь противнику в лоб. Но хранитель святилища просто поймал его в левую ладонь, взмахнул хрустальным шаром – Один насилу успел отпрянуть. Однако даже скользящее прикосновение радужной булавы к его кирасе выбило воздух из груди Викентия и отшвырнуло его на десяток шагов, в сваленное возле загородки для свиней сено.

– Умри, поганый святотатец!!! – тяжело ступая, медный воин приблизился к жертве, замахнулся хрустальным оружием.

И тут Викентий заметил лежащий среди сухой травы серп. Обычный, истертый от постоянный работы серп, из прочного ясеневого корневища, с замасленной рукоятью и длинной зубчатой полоской вклеенных во внутренний паз кремниевых пластин, острых, словно осколок оконного стекла!

Бог войны схватил серп, рывком откатился, группируясь, вскочил, растопырил левую ладонь, призывая свое оружие. Молот рванулся на призыв, дергая руку Талоса вниз и тем самым открывая бок медного бога для удара, – Один что есть силы взмахнул бабским оружием и… И голова хранителя святилища великой Геры подпрыгнула вверх, отделяясь от плеч, рухнула вниз и, подпрыгивая, словно мячик, покатилась к воротам крепости по незаметному простому глазу уклону.

– Талоса убили! – в ужасе воскликнули сразу несколько славян. – Талос мертв! Медный бог погиб! Хранитель убит!

Битва прервалась. Горожане опустили оружие, устремились к телу повелителя – смерть хранителя святилища лишала их войну всякого смысла. Возле краснокожего бога склонилась невидимая для смертных богиня Мара, протянула павшему храбрецу свою ароматную чашу.

А возле Одина воздух задрожал горячим маревом, из которого соткалась тяжело дышащая Валентина. Затихшее кровопролитие вернуло Валькирию в ее обычное земное состояние.

– Обалдеть, Вик, – нервно хихикнула она. – Я думала, тебе конец. Отбегался главный воитель.

– Я и сам так подумал, – признался великий Один и осмотрел спасший его серп. Единственного настоящего, сильного удара по человеческой плоти хватило, чтобы выкрошить все кремниевые пластинки оружия под самое основание. Бог войны откинул бесполезную теперь игрушку, вздохнул: – Ты даже не представляешь, Валентина, как я скучаю по-настоящему, длинному и тяжелому, острому мечу! Все эти колотухи, палицы, топоры, это не то. Нет в них… Искры, что ли, не хватает? Они не просят крови, не поют о жажде настоящего парного пития! Это не сеча, – развел он руками. – Это костедробилка какая-то! Раненых навалом, убитые тоже имеются. А крови – нет!

– Викуша… Ты маньяк! – ласково выдохнула богиня смерти. – Тебе этого никто не говорил?

– Много раз. И в этом мире, и в будущем. Но мне можно. Ведь я – бог войны! – Великий Один с резким выдохом вскинул молот над головой, и его дружина восторженно подхватила брошенный клич:

– Слава Одину! Слава Одину! Слава!

Викентий опустил свой молот в петлю на поясе и громогласно объявил:

– Есть время битвы и есть время веселья! Мы славно подрались, и пора отметить это добротным разгулом! Заберите у них оружие и заприте в дальнем доме, – бог войны указал на столпившихся у тела мертвого бога мужчин. – Потом можете развлекаться.

– Что будем делать со священным камнем? – поинтересовалась Валькирия. – Утопим?

– Зачем? – пожал плечами великий Один. – Мы ведь не скифы и не лесовики. Мы не ведем войну ни с богами, ни со святилищами. Мы просто веселимся. Так что пусть стоит. Пожалуй, даже, в благодарность за победу я принесу богине Гере достойную жертву.

Викентий подобрал булаву с хрустальным навершием, покрытым множеством мелких граней и тщательно отполированным, и опустил перед остроконечной мраморной глыбой:

– Прими мой дар, великая богиня! На сегодня это самая большая моя добыча. Возьми сей трофей и подбери для него более умелого воителя!