Читать книгу "Терракотовые пески - Вайолет Уинспир"

— Найду другую работу, — огрызнулась Жанна, вдохновленная вниманием, проявленным к ней Раулем. Не так уж она ничтожна, если заинтересовала такого мужчину. — Здесь масса других отелей, в которых останавливаются английские и американские туристы, и я могу получить работу в любом из них.

— Ты, моя дорогая? — Милдред саркастически подняла брови. — В тебе нет шика и уверенности в себе, которые требуются для общения с богатыми туристами. Ты потеряешь работу через день, даже если тебе удастся каким-то чудом ее получить.

— Тогда устроюсь посудомойкой на кухню. — Глаза Жанны гневно вспыхнули, и тут Милдред, раскрыв рот, уставилась на сверкающие серьги, которые Жанна забыла снять.

— А это откуда? — потребовала она ответа. — Вещь дорогая.

Жанна почувствовала себя виноватой.

— О! Они у меня давно. На самом деле сережки недорогие, это подделка.

— Мне топазы кажутся настоящими! — Узкие, как у кошки, светло-желтые глаза Милдред смотрели на Жанну с подозрением. — Ты ничего не задумала? Я ведь не знаю, чем ты занимаешься, когда не находишься под моим присмотром!

— По-моему, количество работы, которую мне приходится выполнять каждый вечер, — уже ответ на ваш вопрос, — отрезала Жанна. — У меня вряд ли остается время на то, чтобы грабить постояльцев отеля или крутить с ними интрижки. Вы ведь сами не раз говорили, что богатый мужчина никогда мной не заинтересуется, а ведь дарить девушкам драгоценности могут только миллионеры.

— Ты сегодня просто несносна, Смит. — Лицо Милдред покраснело от гнева, что очень ее портило, и вообще крупное тело романистки выглядело нелепо в кокетливом кружевном пеньюаре. — Поди вынь из ушей эти бирюльки, а потом помассируй мне шею. Она болит оттого, что я постоянно наклоняюсь над рукописями.

«Скорее это происходит от постоянных наклонов над игорным столом», — мысленно парировала Жанна, возвращаясь к себе, чтобы снять серьги. Она любовно положила их обратно в маленькую бархатную коробочку и спрятала ее в сумку. Щеки у девушки тоже разрумянились, но, в отличие от Милдред, ей это шло. Решение принято. Она пойдет с ним сегодня ужинать, наденет лунное платье и будет веселиться вовсю.

Милдред ничего больше не сказала по поводу их маленькой размолвки. Она хорошо знала, что машинистку уровня Жанны заполучить не так-то уж и просто, во всяком случае за те гроши, которые она платит. Да и работать как она, ни на что не жалуясь, никто не будет. Но даже втирая оливковое масло в далеко не тонкую шею хозяйки, чувствовала, что Милдред одолевает любопытство. От ее кошачьих глаз не укрылось, что Жанна уже не та — взгляд у нее стал увереннее, в ней появился какой-то пыл, свойственный уверенным в себе женщинам.

— Ты закончишь сегодня новую главу? — Милдред с наслаждением откинулась на спинку дивана, благосклонно кивнув горничной, которая принесла чай с бисквитами. Ее величество обычно пила его после обеда.

— Можно мне сегодня сходить в кино? — отважилась Жанна. — Я работала всю неделю, а глазам нужен отдых.

— Они не отдохнут в темном кинозале, — огрызнулась Милдред. — Сегодняшние девушки — и ты в их числе — воспринимают жизнь как развлечение. Вы видите себя дебютантками на балу, а не честными труженицами.

— Мне кажется, я работаю достаточно, миссис Нойс.

— Я тебе за это хорошо плачу — принимая во внимание то, что ты живешь за мой счет в дорогих отелях.

— Я знаю, но все-таки один выходной — это не так уж много.

— Делай что хочешь во второй половине дня, когда я отдыхаю. Я все равно не переношу стука твоей машинки в это время.

— Во второй половине дня я обычно исправляю ваши ошибки.

— Знаешь что, милочка, ты выставляешь меня просто рабовладелицей! — хмыкнула Милдред, принимаясь за чай. — У тебя что, свидание с каким-то юнцом?

Жанна чуть не уронила на ковер бутылку с оливковым маслом.

— Нет, миссис Нойс. — И она ведь не соврала! Никто в здравом уме не назвал бы дона Рауля юнцом. Он мужчина, какого Жанне еще никогда не приходилось видеть. Смуглый, сильный красавец, излучающий какую-то непонятную опасность.

— Глава должна быть готова к утру, чтобы отправить ее по почте, — кисло сказала Милдред. — Начинай-ка работу прямо сейчас, если вечером намерена флиртовать. «Ромэнтик вуман» печатает роман по частям, они ждут материал для следующего номера.

— Я буду печатать у себя в комнате. — Жанна взяла рукопись. — Там я вам не помешаю.

Она с облегчением закрыла дверь и села за работу. Ее надо закончить по крайней мере за час до встречи с доном Раулем. Она хотела принять ванну с лавандой и одеться не наспех. Жанна никогда не считала себя красоткой, но сегодня ей хотелось быть королевой. А если ее хозяйка к этому времени удалится в казино, она позаимствует у нее золотистый меховой палантин, который та почти не носит. Она будет очень аккуратна и вернет мех на место задолго до того, как Милдред выйдет из-за карточного стола и, зевая, отправится в отель. Палантин будет смотреться куда лучше, чем обычное пальто. До этого она никогда не прикасалась ни к одной из многочисленных вещей Милдред.

Тонкие пальцы Жанны порхали над клавишами, и по мере того, как бежало время, девушка все больше воодушевлялась. Она проведет этот волшебный вечер так, как героини Милдред, в обществе красивого испанца, который знает мир таким, каким его никогда не узнает Жанна. Она будет ужинать с человеком, много путешествовавшим, опытным и таинственным. Таинственным, как древняя пустыня, в которой он живет, когда не наслаждается цивилизацией и изысканностью Ривьеры.

Без двадцати восемь Жанна скрепила напечатанные в двух экземплярах страницы и положила их в конверт. Она закрыла машинку, помахала перед собой натруженными руками и заглянула в соседнюю комнату, убедившись, что Милдред отправилась восвояси. Тишина. Жанна осталась одна. Не теряя времени, она приняла ванну и натянула шелковое белье. Теперь черед любимых духов. Хотя Жанна не злоупотребляла косметикой, пудра и светлая помада пришлись кстати, а перламутровые голубые тени подчеркнули ее глаза, опушенные темными ресницами, красиво контрастировавшими с ее бледной кожей, — лучшее, что было в ее внешности. Она не знала родителей, но кто-то однажды сказал, что у нее глаза ирландки.

С колотящимся от волнения сердцем она скользнула в шелковое платье, которое село на ее стройной фигурке как влитое, а драгоценности, украшавшие бретельки, чудно засверкали на ее молочно-белой коже. Серебристо-голубой цвет идеально ей подходил. При взгляде в зеркало у нее перехватило дыхание. Значит, это правда, что красивая одежда меняет человека! Ткань платья, изящный крой — все это сделало Жанну по-настоящему хорошенькой.

Рауль Цезарь-бей действительно знает толк в женщинах и понимает, что им нужно. Жанна даже боялась подумать, сколько может стоить платье с этими драгоценностями, так сексуально открывающее ее нежную шею и плечи. Декольте красиво подчеркивало изгибы ее груди, а тонюсенькая талия, казалось, вот-вот переломится. Каблучки серебряных туфелек сделали ее выше, в ушках засверкали маленькие голубые сердечки. Изящную головку венчала копна тщательно причесанных золотистых, как мимоза, волос.