Читать книгу "Королева придурочная - Галина Врублевская"

…Три километра туда и три обратно влили в тело Ксении бодрость и силу, и жизнь не казалась ей беспросветной и унылой, как в те минуты, когда она в одиночестве играла на фортепьяно Верди. Надо только пережить эту зиму, страшную зиму, а потом все наладится: Никитка подрастет, окрепнет, она найдет новую работу, разведется с Вадиком, все будет хорошо. А сейчас надо торопиться домой, где ее ждут сынишка и няня Проня.

Перед входом в санаторий Ксения опять увидела длинноногого Родиона. Он и Мария шли по единственной расчищенной от снега аллее к его серебристой, как бы покрытой инеем машине, припаркованной у главного входа – очень ладные и подходящие друг другу. Родион – стройный, высокий, в коричневой короткой дубленке и в пышной шапке из собственных волос, она – в пушистой светлой шубке из песца и в тонком, прозрачном шарфике на тяжеловесном узле прически. Ксения, кивнув обоим, хотела быстрее обойти пару. Как-то неожиданно она застеснялась бесформенного пластикового мешка с продуктами, оттягивающего руку. Но Мария остановила ее:

– Ксюша, подожди. Заглянем ко мне в кабинет. Я тебе покажу интересные штуки, Родион сегодня установил.

– Какие еще штуки? Мне домой пора. Надо няню отпустить, и продукты, вот…

Родион сел за руль и прогревал мотор.

Мария, удерживая Ксению за рукав, наскоро прощалась с гостем:

– Ладно, Родиончик, мы пошли, а то здесь застыть можно. У меня кожу на щеках гуси щиплют. Я позвоню, если что не так.

Через несколько минут Мария уже заталкивала Ксению в дверь своего кабинета.

Интерьер кабинета отвечал лучшим мировым стандартам: исключительной белизны стены с зеркальными вставками, сверкающая никелем аппаратура, светильники и бра, удобные кресла для врача и пациента. Со вкусом подобранные тропические растения в кадках и аквариум с рыбками должны навевать покой и уют на посетителей. В каждом зеркальце-вставке (Ксения вдруг вспомнила рассыпанные осколки в своей прихожей), отражалась хозяйка кабинета, доктор Мария Петровна Дмитрук. В зависимости от ракурса менялся ее облик: то она была миловидной толстушкой, с темной башенкой волос на голове, скруглым, будто циркулем очерченным лицом и симпатичными ямочками по краям всегда улыбающегося рта, то настороженным менеджером, с прищуренными глазами, продвигающим собственные проекты. Когда-то Мария приехала на учебу в туманный, мрачноватый Питер из Краснодарского края, наполненная светом и теплом южной стороны. И даже два десятилетия жизни здесь, на северных широтах, не смогли охладить этот солнечный жар. Впечатление энергии, исходящей от каждой из Марий – милой толстушки и деловой дамы – усиливали золотые кулоны, цепочки, медальоны и кольца, украшающие ее шею и пальцы.

Маша была младшей дочкой в дружной, многодетной семье. Отец ее руководил крупным агрокомплексом, жили в достатке, малышку баловали и родители, и старшие братья и сестры. Девочка росла смышленным ребенком, но с хитрецой. В большой семье всегда можно было найти защитника и избежать наказания за проказы. Если сердился отец, ластилась к матери. Раздразнив братца, в поисках защиты убегала к сестре. Учебой она себя тоже не утруждала: всегда можно было подсунуть задачку кому-нибудь из старших, переписать чье-то готовое сочинение. В аттестате оказались сплошные тройки – об институте нечего было и думать. Отец устроил ее в медицинское училище в своем районе, где у него всюду имелись связи. Маша жила в общежитии и пользовалась всеми возможностями открывшейся перед ней свободы: пьянки, поздние гуляния, ночные гости. После училища отец забрал ее в свое село и попытался накинуть узду на отбившуюся от рук дочь. Пытаясь вырваться из диктата отцовской власти, Мария заговорила об институте. Ее желание – выучиться на врача, совпадало с мечтами родителей. Отец повез дочку в Питер и за хорошие деньги определил в медицинский институт. Так Мария оказалась на одном курсе с Ксенией, хотя и была старше нее на четыре года.

Учеба взрослой студентке давалась нелегко, да и усердия ей недоставало. Марии хотелось взять от веселой столичной жизни как можно больше: и возраст уже поджимал – было неизвестно, куда занесет ее судьба после института. Долгие шесть лет Ксения помогала подруге в учебе, а на экзаменах становилась палочкой-выручалочкой. Мария, в свою очередь, вытаскивала сокурсницу на дискотеки и вечеринки. Ксения сопротивлялась – не любила шумного общества, но под натиском сокурсницы сдавалась. Едва Мария ослабляла свое воздействие, Ксения уползала в привычную скорлупу. После окончания института пути девушек разошлись окончательно. Мария уехала из Петербурга, так как не имела жилплощади в городе, а отец ее к тому времени потерял свое влияние в крае и лишился прежних доходов. Купить дочери квартиру он не мог. Мария устроилась в больницу в отдаленном городке ленинградской области. Потом кочевала с места на место, пока не оказалась в санатории «Волна», уже тогда возглавляемым Жарковским. Сумела противостоять его натиску, укрепила свои позиции и стала получать приличные деньги. Со временем Мария обрела финансовую самостоятельность, открыла частный кабинет и теперь в санатории трудилась на полставки, все силы отдавая коммерческой медицине. Но, увлекшись карьерой, она упустила время, в которое принято устраивать личную жизнь. Семьи у нее не было.

– Ну, и к чему такая поспешность? Зачем ты затащила меня сюда? – Ксения пристроила пакет с продуктами на столик и присела на край кресла. – Родион сделал тебе предложение? Приглашаешь свидетельницей на свадьбу?

– Твоими бы устами… Он женат. А у нас с ним просто деловые отношения, Родион – электронщик, – усмехнулась Мария. – Я тебя зазвала по другому поводу. Мне не терпится проверить модификацию метода Фолля. Я тут несколько месяцев билась над методикой. А Родион помог с аппаратурой. Подсоединил к компьютеру.

– Ты знаешь, как я отношусь к методу Фолля. Это направление не из сферы моих интересов, – Ксения признавала только традиционную практику, но имела представление и о модных новинках, практикуемых в платных кабинетах.

Метод немецкого ученого Рейнхольда Фолля, взятый Марией за основу лечения, был в общих чертах известен большинству врачей. Он базировался на китайской акупунктуре, гомеопатии, биофизике и микроэлектронике. Используя компьютер, врач снимал биологические показатели с определенных точек стоп и ладоней пациента и фиксировал нарушения в органах, связанных меридианами с этими точками. Диагностика вопросов не вызывала, здесь все было понятно: есть эталон – запись биополя здорового человека, есть исследуемый человек. Его показатели сравнивают с эталоном и назначают лечение. Но большинство врачей скептически относилось к этому ответвлению – опять гомеопатия. Для больных приготавливались заряженные токами соответствующей частоты сахарные пилюли. Прием этих пилюль якобы подавлял патологические колебания в электрическом поле человека. Этот метод еще называли методом биорезонансной терапии.

– Ты знакома с классическим методом Фолля, а я изобрела собственную модификацию Дмитрук Эф. Я не просто провожу диагностику, нахожу патологические частоты колебаний, но указываю и дату атаки, определяю месяц и год инородного вторжения.

– Вторжения? Ты о чем? Инвазия микробов и вирусов?