Читать книгу "Три желания для художника - Анастасия Левковская"

«– Не так быстро, Альфиэль.

При звуке любимого голоса мое сердечко затрепетало. Я повернула голову и несмело улыбнулась моему обожаемому дракону. Драхран был ранен в плечо, но его глаза горели неукротимым огнем.

Эльф опять зарычал и, оттолкнув меня в сторону, угрожающе двинулся к дракону…»

Я, прикусив губу, читала сначала описание драки, в которой враг, конечно же, был повержен, а затем бурное выяснение отношений героев, отвлекаясь только на очередную ложечку любимого лакомства. Чуть не пустила слезу над признанием в любви, которое едва выдавил из себя суровый дракон, умилилась непосредственной реакции героини, которая бросилась своему герою на шею.

Неужели сейчас поцелуются?! Первый раз за всю книгу! А-а-а, Драхран, не тупи, дава-а-ай, дава-а-ай! Ты мужчина или где?!

С замиранием сердца перевернула страницу и…

– Что читаем?

Книжка была бесцеремонно выдернута из моих рук.

– Эй, отдай! – возмущенно завопила я и спрыгнула с дивана.

– Не-а, – лениво улыбнулся художник и, подняв книгу над головой, вчитался в название: – Драконья любовь. Фу, какая гадость!

В этот момент я вспомнила, что все-таки джинния, поднялась в воздух и отобрала томик:

– Не лезь!

– Да больно надо, – фыркнул Леонард и развалился на диване. Затем потянулся к торту и, подцепив пальцем шоколадный пик, отправил его в рот. После чего скучающим тоном заявил: – Ты, мелочь, методичку недоучила.

– Что? – нахмурилась я, тоже присев, но подальше от него. – Какую методичку?

– Ну как же? – зевнул он и закинул руки за голову. – В доме убрала, есть приготовила. Вот только мужчины к сладкому равнодушны, нам бы мяса, и побольше.

Ага, теперь понятно.

– Убрала я только там, где собираюсь проводить время, – спокойно отозвалась я и, сняв тарелку с недоеденным тортиком с воздуха, поставила ее на колени. – Мне все же здесь жить, а бардак я не выношу. А готовить я вообще не умею, потому даже не думала заниматься подобным. Что касается тортика, он для меня. – Я отправила еще немного воздушного крема в рот и, проглотив, невинно добавила: – Впрочем, если хочешь – могу поделиться. Весь я не съем, а к утру он испортится.

Художник прищурился, а затем осмотрел меня настолько внимательным взглядом, что казалось, просветил насквозь.

– А ты забавная, – хмыкнул он. – Не похожа на тех, кто был здесь до тебя.

Я слегка пожала плечами, не комментируя эту фразу. Вместо этого доела адгезийский крем и задумалась над тем, какой попробовать следующим.

– Но все равно у тебя ничего не получится, – вырвал меня из размышлений ленивый голос. – Потому вот тебе мой дружеский совет – лучше уйди сейчас, по-хорошему.

Я посмотрела прямо в голубые глаза и лукаво сощурилась:

– Вот тебе МОЙ дружеский совет – лучше смирись. Я уже говорила, что ты – моя последняя надежда. Потому я с тебя не слезу.

– Я с тобой сексом заниматься не буду, – моментально спошлил он.

– Сто лет надо, – фыркнула я и, решив, что горьковатый оркитский крем в качестве контрастного к адгезийскому сладкому вкусу будет в самый раз, отправилась отрезать еще кусочек.

И только оказавшись к нему спиной, я не удержалась и торжествующе улыбнулась.

Леонард сам не понимает, что уже заинтересовался. Я сломала шаблон, поступила не так, как от меня ожидали. И это не могло оставить его равнодушным. Подобный тип личности мне знаком не понаслышке. У меня средний брат, Кехирт, талантливейший повар, точно такой же. Своей жене он предложил выйти замуж на второй минуте знакомства. У него тогда пожар случился в ресторане. И не то чтобы брат не мог справиться с огнем… Отвлекся, ища любимую книгу рецептов. А тут и спасатели подоспели… Вот один из них за шкирку вытащил сопротивляющегося Кехирта из огня. А на улице оказалось, что это не спасатель, а спасательница. Хрупкая и симпатичная человечка, занимающаяся такой неженской работой. В общем, долго потом брат ее добивался, но это уже совсем другая история. Важно в ней лишь то, что наладить отношения с такими мужчинами можно, если предварительно заинтересовать. Мне это явно удалось, что не могло не радовать. Нет, всякие любови-моркови в мои планы не входили, но дружба тоже вполне может начаться с вот такого интереса. Главное, сейчас контакт не потерять.

– А пожалуй, попробую-ка я. Отрежь мне шоколадную часть, – скомандовал он.

– Отрежь, пожалуйста, – спокойно поправила я его.

– Что?

– Вежливость твоя где, говорю? – Я повернулась и, сложив руки на груди, укоризненно на него посмотрела. – Я тебе не служанка, чтобы ты мной командовал.

Леонард нахмурился, а затем резко поднялся:

– Пожалуй, сам отрежу.

Я слегка пожала плечами, возвращаясь к дивану с новым кусочком.

Налаживание контактов налаживанием контактов, но помыкать собой я не позволю.

Некоторое время мы молча ели. Я опять углубилась в сюжет и даже наконец прочитала про долгожданный поцелуй… Но соседство художника как-то поубавило мою радость по этому поводу. Сидит, жует и смотрит. Не отрываясь. Этот взгляд я ощущала физически, и он меня нервировал. Чего вылупился, спрашивается?!

– Неделю.

– А? – непонимающе спросила я, оторвавшись от чтения.

– Ровно неделю вытерпела твоя предшественница перед тем, как попыталась затащить меня в постель.

– Прискорбно, – я дернула плечиком, – что некоторые мои сородичи опускаются до подобных методов в работе, – и опять вчиталась в строчки.

– А ты, значит, у нас не такая, – насмешливо протянул Леонард.

С сожалением отложив книгу – кажется, с чтением сегодня уже не сложится, – я переплела пальцы и уставилась на Леонарда:

– А что, если не такая? Обидно?

– Сто лет надо, – ответил он моими словами и оскалился в подобии улыбки.

– Вот и замечательно, – невозмутимо кивнула я, зачерпывая еще крема ложечкой.

– Ну раз ты такая скучная, пойду я, – недовольно хмыкнул Леонард и, встав, положил тарелку в мойку.

И собрался уйти, гад такой!

– Тарелку помой, – ледяным тоном сказала я.

– Что, прости?

– Тебя не учили посуду после себя мыть? Помой тарелку, а то так кухня скоро опять в свинарник превратится, – спокойно пояснила я.

– Вот тебя еще не спрашивал, что мне делать в собственном доме, – раздраженно отозвался художник и смерил меня неприязненным взглядом. – Меня бардак не напрягает. Ты можешь либо мыть сама, либо выметаться.

Вообще, конечно, он был прав. Я ему не мать, чтобы воспитывать. Но убирать за ним меня тоже не вдохновляет.

– А давай договоримся, – вкрадчиво предложила я. – Ты моешь за собой посуду, а я за это буду тебя кормить.